Соотношение общественных сил в России оказалось таким, что президентские выборы свелись к очередному референдуму, требующему от избирателя подтвердить — или отвергнуть — отказ от коммунистической утопии. Ситуацию накануне выборов анализирует МАКСИМ СОКОЛОВ.
Плебисциты в новейшей российской истории
Если итогом избирательного мероприятия может стать существенное изменение (вплоть до полного упразднения) действующего политического и хозяйственного строя — значит, как бы оно ни называлось и какими народными героями ни было бы украшено, в реальности оно является не чем иным, как плебисцитом. Граждане России уже четыре раза участвовали в мероприятиях плебисцитарного характера, закреплявших эволюционные шаги от РСФСР в составе СССР к посткоммунистическому российскому государству. Первый плебисцит — 17 марта 1991 г. об учреждении поста российского президента. Второй — 12 июня 1991 г. Выборы президента РСФСР фактически вылились в вотум недоверия КПСС — голосуя тогда за Ельцина, голосовали за некоммунистический путь развития России. Третий — 25 апреля 1993 г. Своим "да, да, нет, да" избиратели подтвердили полномочия Ельцина, создав тем самым политическую базу для осеннего упразднения системы советов. Четвертый — 12 декабря 1993 г. Была утверждена Конституция, легитимизирующая режим постсоветской президентуры. Намеченный на 16 июня 1996 г. пятый плебисцит означает либо утверждение политических итогов пятилетия в качестве базы для дальнейшего становления России, либо обещанную в программных установках народно-патриотического блока отмену результатов четырех предыдущих плебисцитов.
Важные особенности предстоящего плебисцита
Единственное (но весьма важное) отличие нынешнего плебисцита от формально объявленного заключается в том, что при форменном плебисците программные требования коммунистов должны были бы получить большинство от списочного состава избирателей, тогда как при нынешних выборах для реализации той же цели, т. е. упразднения гражданских, политических и хозяйственных свобод, достаточно получить относительное большинство во втором туре голосования. Кандидаты и избиратели "третьей силы", а равно чистые абсентисты могут, если хотят, игнорировать это обстоятельство, приводя самые интересные соображения, однако в случае победы Зюганова сколь угодно занимательные субъективные доводы никак не скажутся на объективных и весьма чувствительных последствиях ее.
Демократия на защите коммунистов
Разница в высоте электоральных барьеров вполне оправдана: выбор правителя в рамках действующей политико-правовой модели — менее ответственное дело, нежели учреждение новой государственной системы, поэтому ниже избирательные требования. Если кому-либо не нравится природа нынешних выборов, явно нарушающая это естественное различие, то все претензии следует адресовать коммунистам — включив в свою программу соответствующие обещания, они тем самым предопределили плебисцитарную природу голосования. Единственный справедливый со строго правовой точки зрения упрек к власти — то, что оно вообще допустило до выборов народно-патриотический блок при всей очевидной антисистемности его программных требований. Однако демократическая оппозиция обвиняет режим в чем угодно, но только не в этом, сама же, очевидно, осознавая, сколь сокрушительной критике она первая и подвергла бы режим за ущемление священного права коммунистов на попытки снова лишить людей свободы и имущества.
Сомнительность тезиса о тождестве Ельцина и Зюганова
Можно, конечно, возразить, что реформы и так лишили граждан этих драгоценных даров, а нищему пожар не страшен. Вероятно, к этому сводится тезис Явлинского о "борьбе нанайских мальчиков", изображаемой совершенно одноприродными номенклатурщиками — Ельциным и Зюгановым. Однако деятелям "третьей силы" можно было бы пожелать испытать на собственной шкуре столь очевидную для них одноприродность — по принципу "прописали ума в задние ворота". Уже весной 1933 года в Дахау и иных приятных местах многие сумели практически понять небольшое различие между лидерами НСДАП и бонзами прогнившего веймарского режима. К сожалению, жертвами этого крайне эффективного педагогического приема неизбежно становятся многие миллионы мирных граждан, нимало не повинных в составлении пошлых софизмов.
Еще не вкусив власти, претенденты глубоко развращены ею
Низкое качество преобразований, их "затратный характер", выражающийся в крайне высоком уровне издержек — стандартный довод оппонентов Ельцина. Даже если выборы президента были бы нормальными и системными, т. е. без коммунистической угрозы, эти во многом справедливые обвинения еще не могли бы однозначно приводить к решению голосовать за лидеров демократической оппозиции. Многогрешность правителя, взявшего на себя ответственность за самый тяжкий переходный период в жизни России, измеряется на несколько других весах, чем поведение претендентов на трон, еще нимало не испытавших на себе все развращающее действие реальной власти, но уже демонстрирующих массу отталкивающих пороков: лживость, самовлюбленность, беспринципность. Предвидя порожденное неистовым честолюбием консула Теренция Варрона гибель римского войска при Каннах, Фабий Кунктатор обратился к другому консулу, Эмилию Павлу: "Гай Фламиний (разбитый Ганнибалом ранее. — Ъ) потерял рассудок лишь когда прибыл к войску, а твой товарищ сошел с ума еще до консульских выборов, да так по сей час и не опомнился. Даже подумать страшно, что может случиться, когда он от слов перейдет к делу".
Призывы голосовать по совести довольно бессовестны
Если человек желает применить к мирской власти особо высокие требования и готов заплатить за свои претензии любую цену, он, конечно, может проваливать Ельцина и объективно помогать пришествию национал-социалистов по принципу fiat iustitia, pereat mundus — причем с упором именно на вторую часть пословицы. Но такой человек должен быть исполнен осознанной готовности пожертвовать всем и с честью погибнуть. Если же он отважен и непримирим в безопасном обличении нынешней власти, но подожмет хвост при виде коммунистов, тогда он — жалкий и наглый трус. Допустим, такая готовность есть — но тогда надо честно и без обиняков объяснить своим приверженцам-избирателям, что их может ожидать и что они тогда обязаны будут делать. При отсутствии таких строгих и четких разъяснений призывы "голосовать по совести" — аморальны, ибо аморально отвергать с порога оппортунистический способ действий и максималистски требовать от людей 100%-го ригоризма, не указав им на те обязательства, которые они тем самым на себя возлагают.
Защита родной страны не означает индульгенции ее дурным управителям
Россия — и "та, которую мы потеряли", и нынешняя — "В судах черна неправдой черной И игом рабства клеймена, Безбожной лести, лжи тлетворной, И лени, мертвой и позорной, И всякой мерзости полна". На следующий день после победы нынешней власти над коммунистами и можно, и должно выступать против этой черной неправды и олицетворяющих ее высокопоставленных лиц. Это тем более необходимо, что в этот самый день оберворы сделают все возможное, чтобы полностью отождествить себя с отечеством и представить дело так, будто избиратели защищали от нового пришествия коммунизма не родную страну, а родных казнокрадов.
Но сегодня бить влет по этой власти, ставшей худым, но все же заслоном от нового разорения и порабощения недостойно звания гражданина, ибо первичная гражданская обязанность есть сплочение перед лицом общей беды. Пятый российский плебисцит на тему "Реальная жизнь или очередная утопия" и даст ответ на вопрос, есть ли в России такое количество граждан, которое минимально необходимо для создания нормальной страны.
--------------------------------------------------------
16 июня граждане пойдут голосовать не за президента, но за выбор будущей либо прошлой жизни
Гражданин, голосующий за коммунистов, должен быть готов после выборов пожертвовать всем и с честью погибнуть
--------------------------------------------------------