Честно говоря, в Чечне я пробыл всего четырнадцать часов. И не могу сказать точно, что я там увидел — войну или мир. Конечно, на мир в обычном понимании это пока не очень похоже. Чувство опасности, отпечатанное на лицах, прошитые черной ниткой подворотнички, автоматы через плечо. Но вроде бы уже и не война. Выстрелов не слышно, слышна отчетливая человеческая речь. Идут переговоры. Как их лучше называть: мирными или военными? Не знаю. Впрочем, переговоры начались ближе к вечеру. А до того был целый день.
1 июня. На сегодня назначено прекращение войны.
Плац нашей военной базы. У них там обычная жизнь идет — построения по утрам и так далее. Обычная гарнизонная служба и обычные солдаты-срочники. Те, что по контракту, на боевиков похожи — в косынках, некоторые не бреются. А эти — обычные.
Грозный. Война вроде как окончена, с этого дня должны перестать стрелять. Но то, что разрушено, уже разрушено. Я сразу обращаю внимание на эти "Жигули". Они кажутся такими маленькими на фоне дыры. А для тех, кто там все время живет, это, наверное, обычный пейзаж, не больше.
На выезде из Грозного. Так по всем трассам стоят и трех-, пятилитровыми банками продают бензин. Говорят, что ездить на этом бензине невозможно: все, что может засориться, испортиться — сразу портится. Клапана стучат, машина ревет, а тянуть перестает. Но приходится и его заливать, если ничего другого не найти. Это не диверсия — просто самопальный бензин. Уж как-то они его умудряются делать.
Шали. 31 мая там боевиков обнаружили. Вроде бы масхадовских. Их обязали к восьми утра сдать оружие — они не хотели. Ну и полетели туда разбираться. Боялись, что ситуация выйдет из-под контроля. А когда прилетели, выяснилось, что боевики ушли.
Тогда всех старейшин пригласили и начали переговоры. И они так слушают внимательно, похоже, что соглашаются, все понимают.
Можно сказать, что переговоры были успешными, потому что обо всем договорились. И никаких возражений от старейшин не было. А все равно какие-то у них лица недоуменные, как будто они не понимают, что происходит, о чем разговор. А спрашиваешь их — отмалчиваются.
Во время переговоров там специальное охранение вокруг выставили. Опасались, что будут провокации или просто случайная стрельба. Но все тихо было.
Мне показалось интересным, как этот чеченец на нашего смотрит. Этот парень из охранения, а чеченец покурить вышел, с переговоров. И вроде как они со всем согласны, договорились, а все равно — смотрит он так... Очень выразительно.
Это там же, в Шали. Переговоры заканчиваются. Наверное, скоро маскировочную сеть можно будет убрать.