Евгений Анисимов, главный научный сотрудник Санкт-Петербургского Института истории РАН
Это сама нелепость — праздновать 4 ноября День национального единства. Никакого единства тогда и потом не было, потому что с освобождением Москвы не кончилась Смута и гражданская война. На протяжении еще 5 лет шли бои самые разные, не только с поляками, но и с внутренними противниками Романовых, сторонниками уже тогда покойного Лжедмитрия II. В общем, был страшный бардак, и никакого народного единства... Что же касается выбора 4 ноября, я думаю, что здесь была предпринята попытка замещения праздника 7 ноября как наиболее близкого по дате. Условно говоря, где-то в начале ноября надо сделать некий такой передых и перетянуть общественное настроение на другой праздник, хотя, как мне кажется, это сделать не удалось.
Вацлав Радзивинович, обозреватель Gazeta Wyborcza (Польша)
Наши соседи отказываются от Ленина, Сталина, Дзержинского и других большевиков ради Минина, Пожарского и Сусанина. А это уже перемена к лучшему. Важно также то, что восстание 1612 года было необычайным событием, единственным в своем роде в истории России. Поляков из Кремля выгнали сами граждане — народное ополчение... Восстание было — об этом кремлевские мастера пропаганды предпочитают не вспоминать — актом гражданского общества, своего рода оранжевой революцией XVII века. А то, что врагом были тогда поляки, а точнее, польские авантюристы, то что тут поделать? Поэтому 4 ноября может стать символом гражданского общества, то есть того, чего не хватает России для того, чтобы стать действительно современным государством.
Александр Дугин, лидер "Евразийского движения"
Вместо участия в "Русском марше" гражданам лучше посетить утреннюю службу в церкви, собраться дома с родственниками или друзьями и хорошенько выпить. В крайнем случае посетить театр... День народного единства является единственным национальным праздником, соединяющим старую, царскую Россию с новой.