Череда страшных происшествий, случившихся в начале прошлой недели, настроила средства массовой информации и граждан на мысль, будто бедствия взаимосвязаны и организованы единой чудовищной волей. Есть ли для этого достаточные основания?
Взрыв и пожар
Это был настоящий террористический акт, тем более бессмысленный, что никто не взял на себя ответственность за его совершение. Оставим в стороне причины, побудившие террористов заложить фугас в вагоне метро. Главное в том, что никто о них ничего не узнает — если, конечно, злодеи не будут пойманы. А шансов на это немного. По воспоминаниям отставного чекиста, предыдущая террористическая группа, армяне, заложившие двадцать лет назад в метро и еще двух общественных местах заряды с часовым механизмом, были пойманы исключительно потому, что продолжили террористическую деятельность. Они были пойманы совершенно случайно и в основном благодаря бдительности советских граждан.
Таким образом, нынешние московские подрывники не достигли одной из двух целей, ради которых во всем мире осуществляется террористическая деятельность — они не заявили, против чего так жестоко протестуют. Другая оказалась достигнутой: общество немедленно объял страх.
Этот страх тут же приписал деятельности таинственной и жестокой группировки происшедший той же ночью пожар в казармах, в котором выгорело 400 квадратных метров военной площади. На ее же счет был отнесен случившийся назавтра взрыв в лифте одного жилого дома, разрушивший весь его фасад. На следующий же день после взрыва был убит глава администрации города Жуковского, а незадолго перед взрывом какие-то злодеи покушались на будущего вице-мэра столицы. Еще через день пронесся слух о будто бы взрыве на станции метро "Сокол", обошедшемся вроде бы без жертв.
Спецслужбы приведены в состояние повышенной готовности, как обычно, попутно раскрывается масса других преступлений.
Общественное мнение решило: все это звенья одной страшной цепи, одного кровавого заговора с какой-то политической целью.
Страх
Теракты в метро, убивающие и калечащие простых людей, заведомо случайно оказывающихся жертвами, вызывают особенный гнев и отвращение — и в силу этого организатора такого преступления, если он окажется уличен, ждет очень плохая судьба. Очевидность для всех того, сколь она будет плоха, заставляет с большим скепсисом относиться к наиболее расхожим версиям случившегося — и к тем, которые намекают на причастность левых сил, и к тем, которые указывают в прямо противоположную сторону.
Даже после семнадцати лет тотальной промывки мозгов и практики убирания всех свидетелей убийство Кирова тут же родило частушку "Огуречики, да помидорчики, Сталин Кирова убил, да в коридорчике". Легко представить, что было бы, если бы сегодня одна из основных политических сил решила повторить деяния Отца народов. Как сказал бы Талейран, "это больше, чем преступление, это ошибка".
Если не вовсе отбрасывать левую и правую версии, их надо хотя бы существенно подкорректировать. Левую — в том смысле, что на дело могли пойти коммунистические отморозки интеллектуального толка: публика из "Студенческой защиты", лимоновские мальчики, марксистские платформисты и им подобные. Когда молодые идиоты слишком долго играются с темой очистительного террора, рано или поздно кто-нибудь из них попытается претворить интеллектуальные упражнения в реальность — юный Пол Пот тоже игрался в Сорбонне под руководством цвета французской мысли. Другой очень неприятный вопрос — вели этого отморозка или нет?
Попытки разработки правой версии выглядят психологически неубедительно. Самый жестокий критик нынешней власти, будучи минимально честным, признает, что ее стиль — это размашистое дуболомство (г. Грозный, где хотели как лучше, а получилось как всегда), но хладнокровно планируемое злодейство — это что-то новое и непохожее.