В России для того, чтобы пробиться в элиту, иногда достаточно просто заплатить
В силу ряда причин я отношусь не к тем людям, которые едят, чтобы жить, а к тем, что живут, чтобы есть. Таких, как я, много во Франции, Италии и Бельгии, немало в Германии, щепотка в Голландии и совсем ничего в Англии, где клерк хватает треугольный сэндвич в пластмассовом гробике, бумажный стаканчик кофе и мчит назад со своим take-away к офисному компьютеру. Франция с ее двухчасовыми обедами и смакованием кролика в горчичном соусе для англичан какое-то шоу трансвеститов: можно посмотреть, но чтобы примкнуть?!
Русские в этом списке (нация любопытствующая, но оппортунистическая, подверженная влияниям) занимают, на мой взгляд, позицию между голландцами и немцами. Для меня это проблема: в Москве тьма модных ресторанных мест со сложносочиненными интерьерами, но их публика посещает не ради еды, а ради простых чувств, среди которых главное — песье: "Тут, где отмечаются все, мы тоже отметились. Видели того-то и того-то, а тому-то даже повиляли хвостом. Гав-гав!"
Но это присказка, а теперь к делу, оказывающемуся лишь на первый взгляд гастрономическим.
Дело в том, что поиск хорошего ресторана в Москве — для меня постоянное занятие. Нет, я посетил почти все новиковские заведения (увы!), потом заведения Делоса (чуть лучше), потом прочие заведения по гламурному VIP-списку, включая коммовских "Варваров" (разводка!). Нет решительно ничего: в непафосном Питере еще с десяток-другой мест я порекомендую, но Москва — гастрономическая пустыня, которую не оросит даже расположенный в отеле "Риц" "Джеробом", место хорошее, но неподъемно дорогое.
Так вот, друзья и знакомые, чуткие к моим страданиям, вдруг стали все рекомендовать мне "Чиполлино". Друзья не врали. Шеф в заведении оказался богом. И вот когда уже я, хищно утирая рот салфеткой, собирался уходить, барышня на входе, нечто вроде помощницы метрдотеля, признав во мне ценителя, спросила, не хочу ли осмотреть весь ресторан.
О да!!! Я хотел. И она повела: вот зал для некурящих, вот какой-то еще...
— А это банкетный, — благодушно предположил я, указывая на закрытые двери.
— Нет, это у нас VIP-зал, — ответила барышня.
— А что это значит? — спросил я, не ожидая подвоха.
— Ну... Здесь постоянных клиентов, что заплатили минимум 10 тысяч рублей, обслуживают хорошие официанты...
Все! Мир рухнул на моих глазах, желудок залило желчью, на столицу обрушился ураган и смыл в Москву-реку всю оркестровую яму — я метнулся к выходу, клянясь никогда не возвращаться назад и даже не пытаясь соблюдать приличия: барышня все равно бы не поняла.
На ходу, продирая подошвы о Гоголевский бульвар, я вдруг вспомнил историю, случившуюся уже довольно давно, в прошлый кризис. Я тогда ехал в машине с приятелем, когда реклама по радио, призывающая потратить энную сумму на VIP-отдых "все включено" в Анталье, сменилась рекламой элитного стирального порошка, и я в ярости вдавил в панель кнопку выключения. На что мой знакомый, человек из бизнеса — а там нередко встречаются типы, прелестные детским, нерефлексирующим цинизмом, — сказал: "А чего ты злишься? Наше счастье, Дима, в том, чтобы забрать деньги у так называемого простого человека, которому деньги все равно ни к чему. А счастье простого человека не в том, чтобы обрести VIP-порошок или элитные прокладки, а в том, чтобы благодаря этому превратиться в принцессу или принца. Не надо лишать их этого счастья!"
Мое жалкое блеянье, что термин "элита" имеет отношение скорее к спариванию крупного рогатого скота под руководством зоотехника, было отвергнуто, и вскоре я понял почему — когда услышал в эфире рекламу магазинов самого приятеля. Там, если не ошибаюсь, призывали окунуться в изысканный респект VIP-парфюма в элитном бутике. И дела у знакомого шли неплохо. "Респект парфюм" брали влет, несмотря на малоденежный 1999-й.
VIP-инфицирование России с тех пор превратилось в пандемию (не сомневаюсь, что и в селе Черны Шуйского района Ивановской губернии, где я когда-то проводил каникулы, в сельпо продают элитные грабли — специально для наступания на них VIP-господ), но меня в этом процессе всегда сильно смущали две вещи. Во-первых, получается, что VIP-статус в России можно купить, в то время как статус сам по себе — вещь непродажная. Звезды кино поднимаются по красным фестивальным дорожкам не потому, что их места в зале оплачены, а потому, что над их игрой смеется или плачет весь мир, и как бы ни был богат Роман Абрамович, ему не светит место Жюльет Бинош. И желанный гость усаживается на лучшее место потому, что его все любят и ему все рады — именно ему, а не его кошельку. В этом ограничении денежного оборота имеется смысл: деньги — это еще не счастье, и не успех, и даже не жизненная энергия, а только расписка, вексель, запись об этих понятиях: вторичный инструмент, дериватив. Следовательно, купленный за деньги VIP-статус — уже как бы обман, подделка жизни.
Второе же, что меня неизменно смущало у нас, — это отсутствие счастье на лицах VIP-потребителей. По идее, эти новоявленные принцы и принцессы должны наслаждаться и радоваться появлению в своих рядах еще одной бывшей Золушки. Однако они всегда щурятся зло, исподлобья: бывая изредка в салонах дорогих автомобилей, я всегда замечаю, что на лицах их VIP-покупателей запечатлен ужас скорого превращения "кайенов" в тыквы. Понаблюдайте сами.
Много чего элитного я в России за последние 10 лет перевидал: элитную гречневую крупу, например, или элитную туалетную бумагу, хотя первое место следует отдать элитной могиле на элитном кладбище. И никак не мог взять в толк, отчего люди тратят деньги на то, на что тратить не стоит, а главное — отчего потраченное не приносит им счастья?
Но на днях все разъяснилось. В прачечной в полуподвальчике, что у меня под окнами, меня неожиданно спросили, какую стирку я желаю — обычную или же VIP.
"А что такое VIP-стирка?" — спросил я в потрясении. И услышал: "Это когда стирают не со всеми, а отдельно".
И я прозрел.
Знаете, что такое российский элитный статус? Это не когда ты вместе с Золушками, или с принцессами, или с мачехами, или с волшебницами, или с кем еще, близким по духу, мыслям, чувствам, поступкам.
А когда отдельно ото всех, словно в элитной могиле.
И холодно тебе от давящего многопудья элитного мрамора, и плохо, и кричишь, да не слышит никто.
Потому что ты сам сюда напросился.