Скоротечная "бессрочная" забастовка российских и украинских шахтеров подвигла власти обеих стран на практически синхронные действия — 9 февраля Борис Ельцин и Леонид Кучма подписали указы об изменении структуры угольной промышленности. Конечно же, украинский и российские варианты решения шахтерских проблем различаются как небо и земля — Украина отстала от России года на два. Но что объединяет оба этих документа, так это то, что власти, отчаявшись победить социальный эгоизм шахтеров, пытаются переложить проблему финансирования убыточного производства на плечи отрасли.
Общая направленность указов примерно одинакова — сделать так, чтобы за большую часть финансовых проблем угольной отрасли ответственность несло не правительство, а менеджеры шахт и угольных объединений. Общность замысла привела к более или менее похожим решениям. И российский, и украинский указы направлены на то, чтобы путем структурных преобразований отделить угледобывающую промышленность от государства. В России посредником между ними будет акционерное общество "Российская угольная компания", создаваемая на базе одноименного госпредприятия. На Украине же пока речь идет только о "корпоратизации" угольной отрасли, то есть о выводе ее из-под прямого подчинения министерству угольной промышленности.
Так или иначе, но власти стараются сделать все возможное, чтобы сделать из "угольной отрасли народного хозяйства" отрасль, которая хоть сколько-нибудь была похожа на нормальный сектор экономики. Прошедшая в начале февраля и в России и на Украине забастовка показала, что до сих пор руководители шахт считают себя сотрудниками профильного министерства, но никак не менеджерами независимых компаний. Впрочем, счесть себя менеджерами, ответственными за свою компанию, это значит взять на себя ответственность и за регулярную выплату зарплаты, и развитие производства. А это наименее приятная из всех обязанностей директора шахты или угледобывающего объединения. Гораздо удобнее переложить все на плечи правительства и обвинить Белый дом даже в том, что потребители (многие из которых являются весьма перспективными экспортными производствами) не платят за полученный уголь.
Итак, метод решения проблем шахтеров выбран. Насколько он окажется эффективен? В свое время (примерно полгода назад) руководство Минтопэнерго с гордостью говорило о том, что проблем у шахтеров нет. "Раньше мы все боялись шахтерских забастовок, а сейчас кто о них помнит?" — хвалился на одном из заседаний правительства Юрий Шафраник. Февраль 1996 года ответил на этот вопрос.
Эта скоротечная, но массовая забастовка ответила и на другой вопрос. Похоже на то, что правительство готово бесконечно долго, в ущерб настоящим бюджетникам вроде врачей и учителей, потакать шахтерам, оплачивая их ничем не обоснованные триллионные счета (пункт об обязательном госфинансировании мероприятий по реструктуризации угольной отрасли в указе ведь присутствует). И очень похоже на то, что власти бесконечно долго будут прибегать к щадящей терапии вместо болезненной, но весьма эффективной хирургии. Эффективной потому, что количество участвующих в забастовках шахтеров прямо пропорционально количеству шахт в стране.
СТЕПАН Ъ-АВДЕЕВ