Первое, что открылось взору российских военных и журналистов, прилетевших в минувшую среду в Боснию с Павлом Грачевым, был гордо реявший над аэродромом в Тузле звездно-полосатый стяг — город входит в зону ответственности американской миротворческой дивизии, и GI чувствуют себя там полноправными хозяевами. До штаба российской бригады в Углевике всего 60 км, но колонна "уазиков" в сопровождении трех БТРов преодолевала их по разбитым горным дорогам почти три часа. Прибывших сразу предупредили: передвигаться только по дорогам, шаг в сторону может быть последним — до сих пор неизвестно даже примерное количество разбросанных по всей Боснии мин. Репортаж ИЛЬИ Ъ-БУЛАВИНОВА.
"Хозяева" зоны питаются хуже, но читают больше
Предупреждение о минах не выглядело шуткой — IFOR уже потеряли на минах 11 человек убитыми. Сообщивший об этом офицер не преминул заметить, что у россиян потерь нет. Но журналистов в первую очередь интересовали взаимоотношения российских военных с натовцами. Формально российская бригада практически не подчинена НАТО. Приказы в Углевик поступают из главкомата НАТО в Европе в Брюсселе, от верховного главкома силами по выполнению соглашения (СВС) генерала Джорджа Джоулвена. Но, как рассказал мне заместитель главкома по российским войскам генерал-лейтенант Леонтий Шевцов, "прежде чем Джоулвен подписывает приказ, так или иначе касающийся российской бригады, он проходит через меня, я его визирую, и только после этого он вступает в силу". Далее приказы поступают в оперативную группу ВДВ. И только после этого соответствующая задача ставится перед комбригом полковником Александром Ленцовым. Естественно, приходится искать компромиссы: так, российскому командованию пришлось согласиться с предложенным Брюсселем количеством российских блок-постов — 12, хотя россияне и полагали, что для 1600 миротворцев эта цифра несколько завышена. Сейчас, не считая органов управления и подразделений обеспечения, в Боснии находится два российских десантных батальона — по одному на сербской и мусульманской территориях. Каждый из них выставил по шесть автономных блок-постов — по 24 человека. Предполагается, что каждые два месяца их состав будет меняться, но пока, как признался российский полковник из штаба бригады, "менять некем".
На бытовом уровне проблем между вчерашними потенциальными противниками пока нет — россияне и американцы с интересом изучают друг друга, по-военному четко приветствуют старших по званию. Правда, чисто профессиональные трения бывают. Командир российского батальона рассказал, что поначалу соседи пытались показать, кто в доме хозяин, и глушили российские средства связи. Ответ не заставил долго ждать — включенные на полную мощность российские передатчики, по словам комбата, полностью "забили" американские — "через пару часов прибежали извиняться".
Да и в целом, конечно, негласное соперничество, как говорится, имеет место быть. Российские офицеры, например, с гордостью поведали, что все россияне уже питаются только горячей пищей, а вот американцы до сих пор сидят на сухих пайках. Кстати, зарплаты российских миротворцев в Боснии хоть и уступают американским, но по российским меркам вполне приемлемые — солдаты будут получать около $800, офицеры — до $1000.
Налаживаются контакты и с местным населением. Сразу по прибытии россиян в Боснию их посетили местные сербские руководители и без обиняков заявили: "Караджич нам сказал относиться к русским как к братьям. Поможем во всем, что попросите". И действительно, по словам десантников, немало помогают в обустройстве блок-постов. Сложнее с мусульманами. "Муслики", как называют их российские солдаты, уже начали обвинять россиян, в том числе и в местной прессе, в пособничестве сербам. В ответ командование российской бригады создало совместную с американцами комиссию по проверке приводимых мусульманами фактов — ни один из них пока не подтвердился.
Вообще и блок-посты, и батальон, которые Павел Грачев успел посетить за неполные сутки пребывания в Боснии, произвели приятное впечатление. За неполный месяц пребывания в экс-Югославии они успели обжиться весьма основательно. В палатках на блок-постах, несмотря на ударивший вдруг морозец, теплее, чем в иных московских квартирах, в батальоне — добротно срубленная банька, образцовая столовая с горячим солдатским хлебом собственной выпечки. Единственная проблема, которой солдаты даже решились поделиться с министром, — полный информационный вакуум. За месяц россияне не получили из Москвы ни одной газеты, не говоря уже об обещанных им спутниковых антеннах. Между прочим, американцы уже выпускают не только "дивизионку" Stars and Stripes, но и газеты на сербском — по одной для мусульманского и для сербского населения.
Большая политика
Впрочем, удовольствие от увиденного не могло заслонить проблемы большой политики, по-прежнему тяготеющие над Боснией. В первую очередь речь идет о проблеме привлечения к ответственности за так называемые военные преступления лидера боснийских сербов Радована Караджича и командующего Радко Младича. За несколько дней до приезда Грачева в Боснию госсекретарь США Уоррен Кристофер вновь заявил о намерении добиваться их выдачи международному трибуналу. На встрече с Джоулвеном, проходившей за закрытыми дверями, Грачев, как удалось выяснить корреспонденту Ъ, заявил о недопустимости придания СВС полицейских функций. Джоулвен ответил, что специальной операции по захвату Караджича и Младича не будет, но, мол, если они натолкнутся на патруль IFOR, то будут немедленно задержаны. Говорят, правда, что по окончании беседы американский главком обронил: "Все равно мы их поймаем". Как рассказал мне информированный российский генерал, по меньшей мере двум спецподразделениям ЦРУ в Боснии поставлена задача отслеживать каждое перемещение сербских лидеров. Москва же, понимая, что их арест станет звонкой пощечиной ее балканской политике, пока лишь настаивает, что достаточных юридических оснований для суда над Караджичем и Младичем нет. А отвечая на вопрос, нельзя ли "перетащить" в Россию хотя бы Младича, российский генерал согласился, что спрятать его даже в Москве нетрудно, но такой вариант, по его мнению, "не пройдет". Правда, есть основания полагать, что и российские спецслужбы держат вопрос "на контроле" — в разговоре со мной полковник ГРУ из российской бригады угрюмо, но уверенно заявил: "Мало ли что они требуют".
Югославия начинает посматривать на Запад
В Белграде Грачева ждала гораздо более сложная миссия, чем в Боснии. Сербы обижены на Россию, которая, по их мнению, "бросила своих братьев на произвол судьбы и оставила воевать со всем миром". Президент Сербии Слободан Милошевич в последнее время своими заявлениями не раз давал понять, что не намерен больше ждать помощи с Востока. Милошевича нетрудно понять. Он вынужден быть прагматиком. Обескровленная международными санкциями югославская экономика нуждается в крупных инвестициях. По оценке президента Югославского народного банка Аврамовича, в предстоящий трехлетний период народное хозяйство страны нуждается в ежегодных инвестициях в размере $2 млрд. Очевидно, российская доля в этих вложениях просто не может быть весомой. Пожалуй, единственное, на что сегодня Москва может опереться в своей югославской политике, — это историческое и религиозное родство российского и сербского народов. И моральный фактор балканской политики недооценивать нельзя — нигде, кажется, не отыскать людей, так искренне симпатизирующих России, как в Сербии.
Сербы уверены, что они были единственными, кто восстал против "нового мирового порядка". "Мы до последнего ждали, что Россия нам поможет. Думали, продержимся еще немного, потом — еще чуть-чуть. Русские миротворцы помогли как могли — спасали раненых, прикрывали собой беззащитных жителей — я это точно знаю, — но вы пришли слишком поздно, и вас было очень мало", — такой монолог довелось услышать от простого белградца. И югославские генералы, и чиновники министерства информации Сербии уверяли, что демонстрируемые Милошевичем симпатии к Западу — это просто от безысходности.
Действительно, мягко говоря, нелюбовь сербов к НАТО в целом и к американцам в частности, кажется, не знает границ разумного. Накануне нашего приезда в Белград над Атлантикой разбился летевший во Франкфурт авиалайнер. Сопровождавший нас белградец комментирует это так: "А вы знаете, кто был в самолете? Немецкие туристы и турецкий экипаж. Что называется, и акулы сыты, и сербы довольны". Или другой характерный эпизод: узнав, что покупающий на улице бутерброд молодой человек приехал из России, продавщица, посетовав на мороз, вдруг доверительно сообщила мне: "А в Америке, слышали, еще холоднее". И, подумав, добавила: "Ну и пусть они там все померзнут со своим Клинтоном". Жутковато, конечно, но этих людей уже не переделать. Как трудно переделать и их отношение к России. "Колико вас — толико нас" ("Сколько вас — столько нас") — эту поговорку я не раз слышал даже от совсем незнакомых сербов.
"Sanctions, go home"
Значки с такой надписью весьма популярны в Белграде. Любой разговор на любую тему в Югославии сводится к санкциям. Средняя зарплата в Югославии, до санкций составлявшая около DM1500, сегодня опустилась до DM100. Несмотря на это, ни нищих, ни бездомных в Белграде, который, кстати, к тому же принял полмиллиона беженцев из Боснии, нет. И хотя ассортимент в промтоварных магазинах просто удручает, проблем с едой в Югославии нет — во многом благодаря разумной, а иногда и жесткой политике госрегулирования. К примеру, цена на продукты питания на рынке по закону не должна превышать государственную — у нарушителей конфискуется весь товар.
Правда, и в условиях международной блокады многим удается процветать. Водитель автобуса, выделенного для российских журналистов, ошарашил: "Я сейчас заканчиваю строить пятиэтажный дом. Стоимость? Без земли — 180 тыс. немецких марок". Оказалось, что за время действия санкций предприимчивый Драгомир зарабатывал до DM20 тыс. в год на торговле бензином, который он на собственном транспорте возит из Румынии и продает, к слову, на полдинара дешевле, чем на государственных заправках.
Помочь братьям-славянам хочется, но не задаром
Все переговоры российского министра — с президентами Сербии, Черногории и СРЮ, с министром обороны Югославии и начальником Генштаба югославской армии — проходили за наглухо закрытыми дверями, даже без традиционных выходов к прессе по их завершении. Но, как рассказали потом члены российской делегации, атмосфера на них была даже более благожелательной, чем они ожидали.
Хотя формальный итог визита Грачева на первый взгляд весьма скромен — подписан лишь план сотрудничества военных ведомств двух стран на 1996 год, — возможно, что это как раз тот случай, когда результат моральный гораздо важнее, чем материальный. Согласно плану (подписанному в развитие "большого" межведомственного соглашения о военном сотрудничестве, которое начнет выполняться после того, как с Югославии будут окончательно сняты все международные санкции), в нынешнем году Белград посетит начальник Генштаба российской армии Михаил Колесников, а Москву — делегация югославского Генштаба. Кроме того, в России побывают представители югославских ВВС и ПВО. Стороны договорились "рассмотреть возможность" ремонта и модернизации военной техники югославской армии советского производства, передачи СРЮ российских вооружений, подлежащих уничтожению по договору ОВСЕ, и поставок вооружений в счет российского долга. Рассматривать эти возможности будет двусторонняя смешанная комиссия. Правда, проблема поставок российского вооружения и военной техники не так проста. Во-первых, как заявил корреспонденту Ъ высокопоставленный российский генерал, югославы еще не представили перечня необходимой им продукции. Во-вторых, неясен вопрос с оплатой будущих поставок. Российские генералы признаются, что, как бы им ни хотелось помочь сербам, снабжать их оружием бесплатно — выше их возможностей. А российский долг СРЮ не так велик, чтобы за счет него удовлетворить потребности югославской армии.