В Минфине начался вчера заключительный раунд переговоров с миссией МВФ о кредите EFF. В случае успеха в 1996-1998 годах в российскую казну с приятным шуршанием упадут $9 млрд. Следуя беспроигрышной пока тактике, около $3 млрд наши финансисты, не дожидаясь исхода дела, на всякий случай уже заложили в бюджет текущего года.
В благосклонности МВФ в Москве как будто не сомневаются: основные параметры кредитно-денежной и финансовой политики на 1996 год уже согласованы, да и прецедент столь уникального по объемам заимствования в МВФ имеется — речь идет о Мексике. Переговоры продлятся почти две недели и увенчаются визитом в Москву главы МВФ Мишеля Камдессю, ибо окончательное решение, как считают в том же Минфине, скорее всего будет принято "на политическом уровне". В случае с Мексикой, впрочем, все тоже решала политика. И все же сейчас ситуация для МВФ складывается уникальная.
Сами по себе переговоры — процесс чрезвычайно скучный. Сначала правительство и ЦБ ломают голову над основными макроэкономическими параметрами, дабы представить МВФ совместное заявление, потом эти самые параметры — главным образом возможность от них не уклониться — обсуждаются уже с экспертами фонда. Обещано, в частности, что темп среднемесячной инфляции в этом году не превысит 1,9%, а прирост денежной массы лишь чуть-чуть зашкалит за 2% в месяц, что вполне в духе рецептов МВФ. Известно и то, какие замечания могут возникнуть у приехавшей в Москву миссии. Внимание будет уделено мерам по повышению собираемости налогов и другим источникам пополнения бюджетных доходов. Ну и, конечно, МВФ опасается, что решения о "предвыборном финансировании" социальной сферы могут сорвать бюджет. Некоторые западные эксперты и цифру называют: мол, все обещания Ельцина тянут на $12 млрд сверх бюджетных средств.
На все эти вопросы у российской стороны заготовлен достойный ответ. Курировавший прежде экономику и переговоры с МВФ отставной Анатолий Чубайс заверил, в частности, что от умиротворения шахтеров бюджет ничуть не пострадал. А ныне курирующий экономику Владимир Каданников, подчеркнув как раз накануне прибытия гостей из МВФ, что "чрезвычайно уважает финансовый и макроэкономический талант предшественника", вполне в духе Чубайса заявил о недопустимости эмиссионного покрытия бюджетных расходов, ибо отход от жестких мер чрезвычайно опасен.
Словом, Минфин из бюджета пока не вышел. (А на днях от МВФ подоспел последний транш в $1 млрд кредита stand-by, что случайно совпало с обещанием Ельцина погасить задолженность по зарплате в считанные дни). Некоторые западные консультанты Минфина вообще отмечают некую стратегическую особенность нынешней российской экономической программы: раньше в первом полугодии бюджетных расходов было меньше, а во втором они слегка возрастали. Теперь — акцент на доиюньский период. Но это просто пустячок, с которым предстоит смириться МВФ. Главе фонда Мишелю Камдессю, на которого ляжет ответственность за решение судьбы громадного по меркам МВФ кредита, придется поразмыслить над проблемами более сложными и припомнить опыт других своих рискованных политических решений — и по России, и по Мексике, к которой МВФ оказался столь же беспрецедентно (и вынужденно) щедр.
Кое-что из политического опыта г-на Камдессю. Была, например, в отчете МВФ за 1994 финансовый год роковая строка: "Директора выражают восхищение трансформацией экономики Мексики". 20 декабря 1994 года "восхищение" это рухнуло вместе с мексиканским песо. Как после этого выглядели строгие спецы-монетаристы во главе с Камдессю, проглядевшие катастрофу? Уныло. В первые же дни после мексиканского финансового краха мировая общественность обвиняла именно их. Но что оставалось делать главе МВФ, когда сам Билл Клинтон, забив тревогу, "подписал" его на свой 50-миллиардный план спасения Мексики? Вероятно, то же, что и Клинтону: дать Мексике денег, причем много. Клинтон спасал увязших на мексиканском рынке американских бизнесменов, МВФ — свою честь. МВФ отпустил тогда Мехико более $7 млрд сразу, а всего пообещал целых $17 млрд — таких сумм в одни руки до этого еще никто не получал.
С Россией и ее $9 млрд ныне складывается ситуация как будто схожая. Да, наученные мексиканским опытом эксперты МВФ усматривают в экономике России некоторые технические недоработки. Но Билл Клинтон в ходе визита Виктора Черномырдина в Вашингтон вновь первым откликнулся на нужды Москвы, пообещав содействие с вопросом о кредите. И при такой поддержке Камдессю вроде бы не стоит беспокоиться за свою монетаристскую репутацию. Но вот незадача: в России грядут выборы. При положительном решении по кредиту в 1996 году Москва получит лишь $3 млрд (они уже в бюджете), и сколько из них до выборов — пока неясно, хотя, надо полагать, на предвыборные нужды вся эта сумма и будет брошена. А вдруг победит не Ельцин? Стало быть, миллиардов эдак семь-восемь достанется Зюганову на осуществление его немонетаристских обещаний? В случае нарушения Москвой экономической программы выдачу кредита, конечно, можно приостановить (решение о его выделении и так скорее всего будет сопровождаться требованием регулярного экономического мониторинга со стороны МВФ). А репутация фонда? То дали деньги, то не дали — опять, что ли, просчитались?
Впрочем, как утверждают некоторые скептики, размышления "кредиты предержащих" могут пойти и по совсем другому руслу. Лидер КПРФ, как бы ни относились к его прорыночным заявлениям в Москве, западный деловой мир в Давосе и в самом деле очаровал. Как писала Frankfurter Allgemeine Zeitung, "Зюганов умело подчеркивает вопросы общей пользы и не желает выглядеть человеком власти. Мягкий политик социал-демократического толка. Говорят, даже присутствовавшие на форуме российские демократы промеж себя рассудили, что иностранным инвесторам Зюганова опасаться и впрямь не стоит: он ведь ссылается на китайскую модель (как на образец "красного режима"), а в ней, как известно, иностранным предпринимателям вольготно — в отличие от своих, китайских. Более того, в Давосе, говорят, Зюганов настойчиво искал контактов с высокими чиновниками из финорганизаций — стало быть, понимает важность этих самых кредитов. Искал, впрочем, пока тщетно...
Такая вот политическая ситуация складывается вокруг кредита EFF: Камдессю на сей раз нужны от Москвы не столько макроэкономические, сколько политические гарантии. И порадуют его даже не слова о том, что в России победит рынок, а уверенность, что идти к этой победе будет та же команда. Ибо в случае ее замены Мишелю Камдессю придется разъяснять законы рынка ее преемникам. Причем с самого начала, так как коммунисты, хотя и научились мирному сосуществованию с противоположной системой, практики общения с финорганизациями вообще и с МВФ в частности не имели никогда. Сегодня левые в России, критикуя "гауляйтеров из МВФ", говорят, что их рецепты на российской почве не помогают. Почему-то при этом считается, что непременно помогут рецепты китайские. Но МВФ обсуждать их вряд ли захочет.
НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА