4 ноября компании "Светлая музыка" и NCA — важные игроки на местном концертном рынке — объединили усилия по привозу шведского меланхолика Джей Джей Йохансона. Концерт в Капелле, посвященный его последнему альбому "Self Portrait", хотя и оказался интересным событием, отличался акустическими проблемами и некоторым однообразием. МАКС ХАГЕН погрустил — в рабочем порядке.
Не то чтобы питерские промоутеры так уж пропадали поодиночке, но, взявшись за руки, помимо интересного концерта в классической обстановке, наверняка обеспечили себе и некоторую экономию. Это тоже не лишнее в условиях вялотекущего кризиса и определенного понижения активности артистов "средней ценовой категории" в Петербурге. "Светлая музыка" давно имеет хорошие контакты с агентами Джей Джей Йохансона, а NCA — налаженные отношения с Государственной академической капеллой. Теоретически она была именно тем местом, где артисту стоило бы выступить в этот раз. Сладкоголосый шведский певец, благодаря красиво поданному северному сплину нашедший признание в континентальной Европе, когда-то играл декадентский трип-хоп, позже поп-электронику, а последний его альбом "Self Portrait" (2008) оказался чем-то средним между Дэвидом Сильвианом в лучшие времена и Марком Алмондом позднего разлива. В то же время, в этих песнях, при внешней похожести, нет сильвиановских замашек на эзотерику, а вместо того чтобы рвануть душу нараспашку, как это делает Алмонд, Джей Джей только приоткрывает дверь в свою кухню, где тихонько предается своим грустным думам — этакий Пьеро среднего возраста в обстановке от IKEA. Полуакустические аранжировки, сдержанные или сознательно подавляемые эмоции, отличный вокал и неглупые тексты — таков нынешний "автопортрет" Йохансона.
Смотреть северного романтика собралась, главным образом, подкованная в музыкальном плане интеллигенция, которой набрался полный партер. Поскольку автопортрет ничего лишнего содержать не должен, то и Джей Джей предстал перед народом "как он есть" — длинный, в помятых джинсах и кардигане, волосы стянуты в хвостик. И вообще был он какой-то смущенный — всем своим видом вызывая ощущение ломкости и хрупкости, как и песни из "Self Portrait". Выглядел он так, будто его только что вытащили из той самой кухни, поставили на сцену в роскошном зале и попросили что-нибудь спеть. Помнится, в образе андрогинной поп-бестии времен альбома "Antenna" шестилетней давности смотрелся он более уверенно. Большую часть концерта певец провел ,сидя перед микрофоном на барном стульчике, с ногой неловко поджатой носком внутрь. Между песнями и в инструментальных проигрышах швед-скромник срывался с места и, подхватив бутылку минералки и раздавая на ходу указания музыкантам, отчаливал куда-нибудь на фланги. Как раз справа можно было отлично спрятаться за открытой крышкой рояля.
Желание артиста максимально упростить аранжировки в Капелле, как ни странно, не сработало. Звук в зале, вроде бы идеальном в плане акустики и при минимуме инструментов, был как в каком-нибудь пулковском ангаре. Смешивались в кучу аккуратные постукивания щетками по ударным, клавишные переборы на рояле и "родсе", электрогитару обычно было еле слышно, зато бас поддавал что надо. Электронные посвистывания и гудения, гнавшиеся через ноутбук, сначала слышались как тихо заводящийся микрофон, а уже потом выяснялось, что — нет, все в тон играет. На фоне этой акустической каши хотя бы не терялся вокал; в принципе, если бы с Джей Джей Йохансоном приехал только клавишник, то выиграли бы все — и зрители, и промоутеры, и песни тоже. Программа концерта обернулась вечером тотального нордического романса. В принципе, многие песни Джей Джея ничуть не теряют от подобной концепции, но за полтора часа подобный репертуар усыплял. И если "Wonder Wonders" и "Lightning Strikes" из последнего альбома слушались даже в ободранном до косточек варианте вполне органично, то критически замедленный поп-хит "On The Radio" ничего, кроме рабочего интереса, не вызывал. Чуть-чуть музыканты пошумели только под конец, мощно сыграв "Broken Nose" и умудрившись при имеющемся минимуме средств раскрутить почти танцевальный ритм в "Rocks In Pockets". Здесь разулыбавшемуся шведу был поднесен тоненький букетик ирисов, что, пожалуй, было в тему — с развесистым букетом роз он, пожалуй, выглядел бы странно. Как только Джей Джей попрощался, народ, даже не дожидаясь, когда включат свет, дружно рванул на выход. Не то торопились занять очередь в гардероб, не то боялись не вынести еще одного романса — уж очень этим вечером их было много.