В прокат вышел удостоенный спецприза жюри ММКФ фильм "Чудо" Александра Прошкина по сценарию Юрия Арабова, основанный на реальном случае, произошедшем в 1956 году в Самаре с девушкой, 128 дней простоявшей в оцепенении с иконой в руках. На экране превращению атеистической хабалки в великомученицу сопутствуют чудеса с другими персонажами: они сводятся к тому, чтобы сбежать из дома или бросить работу, — даже при повторном просмотре аналогичного чудодейственного эффекта на ЛИДИЮ МАСЛОВУ картина не произвела.
"Чудо", наверное, наиболее юмористический из всех фильмов, поставленных по сценариям Юрия Арабова, чье чувство смешного, обычно затененное вниманием автора к серьезным метафизическим вопросам, проявилось в сочетании с режиссурой Александра Прошкина, метафизике чуждого, хотя и не настолько, как главная героиня "Чуда" Татьяна (Мария Буров), в начале фильма чавкающая супом из кастрюли, сидя в бюстгальтере и папильотках за столом в одной из изб города Гречанска. Всячески подчеркивая материальность, телесность Татьяны до предстоящего ей преображения, Александр Прошкин довершает отталкивающий портрет подробным показом голубых панталон с начесом и чулок, которые героиня обнюхивает, перед тем как повесить проветриваться рядом с самоваром — в рамках подготовки к вечеринке по случаю ее 21-летия.
Не желая опозориться перед гостями из-за своей отсталости, Татьяна выносит из дома в авоське всех иконописных святых. Она оставляет в красном углу только Николая-угодника, да и то скорее из греховных соображений — чудотворец является тезкой журналиста из областного центра (Константин Хабенский), пару месяцев назад в командировке склеившего Татьяну, теперь наивно ожидающую его приезда на день рождения. Не дождавшись, героиня приглашает на танец икону Николая-угодника, но застывает, стоя с ним в объятиях, и попытки вызванных врачей воткнуть ей какой-нибудь спасительный укол выливаются только в скабрезные разговоры.
Ставшему косвенным виновником девушкиного несчастья репортеру Николаю-негоднику не до поездок в провинцию — на работе он чуть ли не крестится перед очередным походом на ковер к главреду: "Хоть бы уволили, дай-то бог", а дома ведет мировоззренческие дискуссии с ревнующей его к каждой юбке женой (Полина Кутепова). В очередной семейной сцене Николай формулирует доказательство небытия Божия, под которым бы подписалось большинство, как он определяет себя, "неокончательных атеистов", не верящих не то чтобы в Бога, а в его благость и доброту: "Если бы Бог существовал, он избавил бы меня от этого унижения — писать про коровники" (вместо писательства про коровники можно подставить любое тупое бессмысленное занятие, за которыми проходит человеческая жизнь).
Когда после визита к остолбеневшей Татьяне герой Константина Хабенского наконец увольняется, не желая врать в газете, что никакого чуда в Гречанске не случилось, его жена радуется: "Это просто чудо, что ты развязался с газетой!" Потом в фильме еще неоднократно прозвучит слово "чудо", применяющееся к самым разным бытовым явлениям с такой же легкостью, с которой принято всуе поминать Бога. Главный черт в демонологии Юрия Арабова, дискредитирующий сакральные понятия, — уполномоченный по делам религий (Сергей Маковецкий), соблазняющий гречанского попа (Виктор Шамиров) в обмен на спасение храма от переоборудования в ДК наврать в проповеди, будто никакая девица в обнимку с иконой не стоит, и вообще, как написано в спущенной святому отцу сверху проповеди, "есть только два чуда — звездное небо над нами и нравственный закон внутри нас". Прочитав эту директиву прихожанам и посмотрев на остолбеневшую, священник тоже переживает нравственное перерождение и бросается на вокзал, оставив жену и сына, которому предстоит исполнить функцию невинного инока и вынуть икону из рук остолбеневшей безбожницы, тем самым оживив ее. Впрочем, вернуть к прежней жизни ее уже никто и ничто не в силах, даже случайно спустившийся с неба в Гречанск из-за нелетной погоды Хрущев (Александр Потапов), пародия на Бога, стучащая скалкой по подоконнику и окончательно опускающая само понятие чудесного из метафизической сферы в вульгарно-политическую: "Это просто чудо, Никита Сергеевич, что вы взяли в руки палку, и все сразу зашевелились!"