Западноевропейским политикам есть от чего прийти в уныние. В этом году уже каждый седьмой трудоспособный европеец не имеет работы. Как ни странно, к этому Евросоюз привела излишняя забота о занятости граждан.
Право на труд
Только по официальным данным безработица составляет 11%. На самом деле — примерно на четверть больше. Более того, безработица неуклонно растет — примерно на процент ежегодно. Все это, по сути, означает крах западноевропейской социальной политики. Ведь в ее основе лежит именно защита права на труд.
"В Европе множество законов, защищающих рабочие места. Если ты кого-то нанял, выгнать его уже очень трудно. Поэтому работодатели нанимают новых людей очень неохотно", — считает Денис Лэмб из ОЭСР. Иными словами, защита старых рабочих мест оборачивается своей прямой противоположностью — затрудняет создание новых.
Законодательства европейских стран практически не признают правомерность причин увольнения, связанных с реструктуризацией. То есть уволить-то можно, но придется платить потерпевшим огромный штраф. Поэтому европейские фирмы стараются, как правило, договориться, чтобы рабочий ушел "по собственному желанию". Типичной становится сделка: добровольно уходящие получают "компенсационный пакет" (то есть деньги), а иногда еще и право на досрочную пенсию.
Недавно такую операцию удачно провел германский Hypo-bank в своем мюнхенском подразделении. А вот у итальянского авиаперевозчика Alitalia ничего не получается. Его глава Роберто Риверсо ушел в отставку, так и не найдя приличного повода уволить 2 тыс. работников наземных служб — то, что их работа просто никому не нужна, по европейским меркам поводом не является.
Бьет мимо цели и такая типичная для всех европейских стран мера, как соглашения между работодателями и рабочими отрасли, устанавливающие минимальную зарплату. Конечно, они не позволяют нанимать дешевых иностранных рабочих — но зато препятствуют созданию новых рабмест в мелких фирмах, которые платить много просто не в состоянии. Неслучайно в Америке никакие соглашения о минимальной зарплате не распространяются на фирмы с численностью штата меньше 25 человек.
Право на пенсию
Прямая защита работника тормозит создание новых рабочих мест. Тот же результат приносит защита косвенная — с помощью социальных гарантий.
Известно, что идущие на оплату труда деньги состоят из собственно зарплаты и "внезарплатной" части — налогов на соцнужды. Вот эта вторая часть и разрослась в Европе до немыслимых размеров. В Италии и Австрии почти сравнялась с зарплатой, в Бельгии составляет 90% от нее, во Франции и Германии — около 80%. В Америке же — лишь немногим больше 40%, а в Японии и того меньше. В Германии из-за этого налогового груза час рабочего времени обходится работодателю в $25 (в Америке — всего в $17). Дороговизна рабочей силы, естественно, мешает создавать новые рабочие места.
Право на увольнение
Пытаясь решить проблему занятости, европейские политики в последнее время все чаще смотрят на Америку. Вполне понятно: безработица там составляет сейчас все те же 5,5%, что и 30 лет назад.
Американский работодатель может гораздо свободнее проводить сокращения. Когда забастовали рабочие завода грузовиков Caterpillar, фирма осуществила возмутительный по европейским понятиям маневр: начала публиковать объявления о найме новых рабочих. Забастовка моментально закончилась.
По законодательной защищенности рабочей силы США занимают среди 21 промышленно развитой страны мира 21-е место. Однако, вопреки мифу социалистических времен, американские рабочие не бесправны. Просто их в большинстве случаев защищает не государство, а конкретные договоры, самостоятельно заключенные ими с работодателем. Когда, например, фирма Navistar, еще один производитель грузовиков, объявила о грядущем сокращении, профсоюз американских автомобилестроителей UAW уже мог с полным правом принять участие в планировании деятельности фирмы: в результате достигнутых ранее договоренностей он владеет 30% ее акций.
Американская система, конечно, жестока. Особенно когда речь идет о сокращениях, охватывающих все предприятия определенной отрасли производства. Например, аэрокосмической, которая после распада СССР потеряла часть военных заказов. Тогда в общей сложности была уволена четверть рабочих. А на заводах в районе Лос-Анджелеса, где сосредоточено 10% всего американского аэрокосмического производства, — почти половина. Причем многие ликвидированные заводы были фактически градообразующими. Это, не в пример российским гигантам, их не спасло.
Сильно пострадали рабочие в США в последние годы и от даунсайзинга (уменьшения размеров) крупных корпораций. Зато сейчас в Америке началось то, о чем в Европе пока только мечтают. Гиганты IBM Corp, BellSouth, AT&T Corp. Boeing Co., Chase Manhattan, Xerox, за три года уволившие 250 тыс., снова начали найм рабочих: 46 тыс. в этом году.
Страдают сейчас от сокращений и американские текстильные рабочие — но сокращения все же идут. А вот Франция, которая столкнулась сейчас с той же проблемой — надо бы уволить процентов 10 из 340 тыс. ткачей, решает ее по-старинке: министр индустрии обещал фабрикам 2 млрд франков ежегодно, только чтобы ни одно рабочее место не было сокращено.
Право на экономическое развитие
В последние месяцы руководители европейских стран, кажется, спохватились. Коммунизм в сочетании с массовой безработицей им разонравился.
"Не держаться за старые места, а создать экономику, благоприятствующую образованию новых" (Романо Проди, Италия).
"Чтобы создавались новые рабочие места, нужно сокращать стоимость рабочей силы" (Жак Сантер, ЕС).
"Ни в коем случае нельзя тратить на борьбу с безработицей реструктуризационные фонды ЕС" (Хосе-Мария Азнар, Испания).
Вот как заговорили европейские политики.
В конце июня во Флоренции состоялась встреча представителей стран ЕС, посвященная проблемам занятости. На ней была принята программа борьбы с безработицей. В соответствии с новой политикой ЕС о прямых методах в ней почти ничего не говорится. Зато много сказано о косвенных. Снижение социальных расходов и налогов, сокращение "внезарплатных" трат на рабочую силу, использование частичной занятости, меньшая защита неперспективных рабочих мест. Иными словами, ЕС начинает переход к американской модели.
Сейчас в Европе работу трудно потерять, но почти невозможно и найти. Долгосрочная безработица составляет 40% общего объема (в Америке всего 10%). Теперь работа станет вещью менее надежной, но более мобильной: будут развиваться временные соглашения, частичная занятость, а главное, малый бизнес. От владельцев фирм со штатом менее 10 человек больше не будут требовать гарантий сохранения раз созданных рабмест.
Начинает отдавать рынку напрасно отнятые у него территории и чрезмерно развитая социальная сфера Европы. Страны ЕС занялись сокращением бюджетных расходов. Рассматривается увеличение пенсионного возраста (в Германии, например, для мужчин с 63 до 65, для женщин с 60 до 63). Германия собирается уже в будущем году сэкономить на социальных расходах ни много ни мало 2% ВВП, Швеция — 5,5%. Трудящиеся, конечно, бастуют — но сокращения все равно идут.
В общем, Европа перестает строить коммунизм и начинает смотреть в глаза жестокой действительности: люди живут по-разному, и ничего с этим не поделаешь.
АЛЕКСЕЙ КАМЕНСКИЙ
--------------------------------------------------------
1. Уволить рабочего в Европе по закону почти невозможно
2. Чтобы стали появляться новые рабочие места, придется прекратить защищать старые
--------------------------------------------------------
Минимум гарантий при максимуме возможностей
Европейская модель социально ориентированной рыночной экономики себя исчерпала. Пусть эти слова пока выглядят бестактностью в некоторых европейских столицах. Но даже там, в кругах левых интеллектуалов, в приснопамятные времена симпатизировавших советскому коммунизму, уже не является запретной темой вопрос о преходящем характере системы социального обеспечения, которая появилась на свет в послевоенные годы. Да, опыт экономического развития последнего десятилетия показывает, что абсолютная социальная защищенность, к которой так стремились социал-демократы и за которую они боролись предыдущие сто лет, пока невозможна.
Это начинают понимать в нынешней Европе. Но этого пока не поняли в нынешней России. Вплоть до настоящего времени и депутаты, и представители социального блока правительства едины в своем стремлении подтянуть социальное и трудовое законодательство к среднеевропейским стандартам. Они упускают из виду две вещи. Тот факт, что в самой Европе эти стандарты начинают подвергаться ревизии. И тот факт, что уровень экономического развития России значительно ниже европейского. В области социальной политики и политики занятости ей следовало бы ориентироваться на новые индустриальные страны, которые следуют старому американскому принципу: минимум гарантий при максимуме возможностей.