Исключительная 200-мильная экономическая зона вокруг Японии, решение о введении которой принял во вторник кабинет Рютаро Хашимото, может стать полем брани. Во всяком случае просто брани, причем на межгосударственном уровне, не миновать. Пока решение о введении 200-мильной зоны неофициальное, и обрести официальный статус оно может лишь после ратификации японским парламентом Конвенции ООН по морскому праву. Ожидается, что японские законодатели сделают это уже в ходе нынешней сессии в июне.
Решение Токио неизбежно повлечет за собой обострение старых распрей: с Сеулом — по поводу принадлежности двух островков Такэсима (корейское название — Токто) в Японском море и с Пекином — вокруг островов Сенкаку (китайское название — Дяоюйдао) в Восточно-Китайском море. Пока Токио сделал лишь первый шаг к созданию зоны, но он может привести к обострению отношений во всем АТР, ибо опасен и своей прецедентностью: островных проблем в регионе предостаточно.
Возможно, решение кабинета Хашимото будет отмечено и скандалом с Москвой: вчерашние выпуски японских газет пестрели иллюстрирующими решение правительства картами, на которых четыре острова Курильской гряды, оспариваемых Японией у России, отмечены как входящие в зону. Реакции Москвы на такое решение курильской проблемы пока не последовало. Но не исключено, что "стрелочниками" в этой истории окажутся японские СМИ, а сам скандал потихоньку замнут: вновь раздувать столь болезненную для обеих стран курильскую проблему не хотят ни Москва, ни Токио. Тем более когда она стала понемногу обретать пусть не политическое, но хотя бы коммерческое решение — в рамках сотрудничества по рыболовству. Правда, дело идет туговато: пятый раунд российско-японских переговоров по проблеме рыболовства в районе Курил вчера вновь закончился безрезультатно.
Нет пока и реакции из Пекина. Что же касается территориальных разногласий японцев и южнокорейцев, то они обострились сразу после первых известий о намерении Японии установить зону. Так, на протест, заявленный пару недель назад МИД Японии по поводу начатых южнокорейцами на Такэсиме работ по сооружению причала, Сеул ответил крупными военно-морскими учениями в районе спорных кусочков суши (всего в 250 кв. м, но воды вокруг этих островов богаты рыбой и минералами). А через три часа после объявления кабинетом Хашимото решения о введении зоны Сеул принял аналогичное решение.
Теперь о юридической стороне дела. Собственно, само введение экономических зон не является ничем особенным: их вольны принимать любые "морские" государства, ратифицировавшие вышеназванную ооновскую конвенцию. При этом страны обретают вполне законное исключительное право на промысел там морепродуктов, поиск нефти и полезных ископаемых и ведения другой хоздеятельности. Если же экономические зоны соседних государств "накладываются" друг на друга, то, как правило, применяется так называемый принцип "серединной линии" (водное пространство между 12-мильными территориальными водами этих стран "делится" поровну). Проблем, как правило, не возникает, если нет территориальных споров. Если же они есть, разграничение экономических зон производится лишь после их завершения. И решения о введении зон в таких случаях, как правило, означают старт длиной чреды двусторонних переговоров, сопровождаемых перетряхиванием старых межгосударственных распрей. К тому же, пожалуй, территориальная проблема, как ни одна другая, несет политическую нагрузку и потому чревата обострением проблем внутриполитических, а ее решение, как правило, сильно растянуто во времени. На этом фоне практически неизбежны пограничные конфликты и прочие осложнения. Именно учитывая все эти обстоятельства, Япония до сих пор не ратифицировала Конвенцию ООН. Теперь же возможные коммерческие выгоды перевесили прежние опасения.
Как заявил вчера по завершении заседания кабинета его генсек Сэйроку Кадзияма, Токио намерен вскоре начать с Пекином и Сеулом диалог по вопросам добычи рыбы вокруг спорных островов. При этом Кадзияма вновь подтвердил право Японии на остров Такэсима и заявил, что именно от него пойдет отсчет экономической зоны. Что же касается Сеула, то поговорить о рыбе он согласен (согласие достигнуто на прошлой неделе), но об островах — нет. Посол Южной Кореи в Японии в беседе с главой японского МИД так и заявил: Токто — часть Кореи, и Сеул не намерен обсуждать вопрос о принадлежности острова. Впрочем, года полтора назад премьер Черномырдин не менее решительно заявлял: Курилы — российские, и говорить вообще не о чем. Тем не менее спор удалось потихоньку пригасить и вывести его на коммерческие рельсы. Кстати, именно Москву приводит в пример Сеулу глава японского МИД, указывая, что несмотря на всю остроту островной проблемы "стороны ведут конструктивные совместные поиски ее развязки", рассматривая политический и коммерческий аспекты проблемы отдельно.
ВАЛЕРИЯ Ъ-СЫЧЕВА