Марк Алмонд в Манеже кадетского корпуса
Тщедушный и манерный певец в кожаных брюках и обнажающей гладкую грудь рубашке под аккомпанемент длинноволосого аккордеониста глубоким и надломленным голосом выводит "Только раз бывает в жизни встреча" — таким мы видели его год назад. Сейчас Марк Алмонд приезжает с альбомом "Orpheus In Exile" — англизированными песнями российского композитора Вадима Козина, которого сам Алмонд считает первой гей-иконой Советского Союза.
Когда Россию любит холеный лондонский гей с помощью классических романсов, солидаризоваться с ним довольно сложно. Дело вовсе не в том, что песни вроде "Дорогой длинною" или "Веселья час" ассоциируются с казенными советскими ДК. А скорее в том, что в перепетые русские романсы Алмонд не внес ничего, кроме паточной душевности, которая в настолько концентрированном виде неизбежно становится пошлостью.
Разумеется, у Алмонда есть что послушать и помимо русских романсов. Его первая группа, дуэт Soft Cell, вдохновленная ранними алмондовскими кумирами Дэвидом Боуи и Брайаном Ферри, некогда была одним из самых ярких явлений в синти-попе. Тогда Алмонд совместил поп-мелодичность с порочностью, так что куда приятнее вспоминать его как автора "Tainted Love" и "Memorabilia" (в прошлый свой приезд Алмонд играл и их, в нейтральной аранжировке), чем видеть в качестве ресторанного шансонье поздних альбомов.
Тридцать лет Алмонд разрывался между эстрадой и безумным декадентским андеграундом — начиная с совместного с Ником Кейвом и Лидией Ланч проекта The Immaculate Consumptive в начале 1980-х и заканчивая участием в предпоследнем альбоме даркфолк-группы Current 93. Сейчас эти два Алмонда совсем разошлись, и к местной публике он в очередной раз выйдет блестящим, задушевным, до тошноты трогательным.