В юбилейные для «Коммерсанта» дни ОЛЕГ КАШИН листает подшивки «Ъ» за последние двадцать лет и вспоминает, о чем писала газета в эти годы. Двадцать лет – двадцать историй. Обычные сюжеты из тех, что появлялись вовсе не на первой полосе. Тем необычнее их перечитывать сейчас.
«А в чистом поле система ‘Град’, за нами Путин и Сталинград», — это эстрадное творение можно считать сводкой главных мировых событий 2001 года. «Обломки Нью-Йорка в небесной пыли», «талибы считают последние дни». На таком информационном фоне российские события, такие, как например назначение главой Госкомрыболовства бывшего губернатора Приморского края Евгения Наздратенко, выглядят трогательной зарисовкой из провинциальной жизни. Но по ним можно реконструировать общую картину, выявляя незаметные невооруженным глазом закономерности.
Других там просто нет
«Высокопоставленный источник заявил “Ъ”, что нового председателя Госкомрыбы в кабинете министров не считают полноправным членом правительства». Уже прошли девяностые, когда если не все, то многие чиновники, не стесняясь собственных имен, были готовы «под запись» комментировать происходящее в, как тогда было принято говорить, коридорах власти. Формулировка «высокопоставленный источник “Ъ”» на много лет вперед станет стандартом для любых публикаций, имеющих отношение к органам власти. Спецкорреспондент «Ъ» Андрей Колесников в своих репортажах о Владимире Путине довел эту формулировку до настоящего постмодернистского абсурда: «высокопоставленный источник появился из-за приоткрытой двери, не в силах сдержать улыбки», «высокопоставленный сотрудник администрации президента, которого другие высокопоставленные сотрудники администрации попросили остаться неназванным», «высокопоставленные сотрудники Кремля (а других там просто нет) выглядывали из окон на шум» и так далее.
Кстати именно слова одного из таких источников стали поводом для кампании против «Ъ» в 2008 году. После того как один из собеседников газеты на привычных уже условиях анонимности назвал прокремлевские молодежные движения «ликующей гопотой», какая-то ликующая гопота (ни одно из молодежных движений так и не взяло на себя ответственность за эту акцию) изготовила и начала распространять по Москве туалетную бумагу с логотипом «Ъ» и номером телефона одного из соавторов статьи, а сайт «Ъ» в течение нескольких недель подвергался ddos-атакам.
В 2001 году до таких страстей было еще очень далеко. Высокопоставленные источники «Ъ» уже не называли имен, но зато подробно рассказывали, что «во-первых, Евгению Наздратенко "разрешено появляться в Белом доме только в исключительных случаях, например на заседаниях правительства, где будет заслушиваться отчет о его деятельности". Во-вторых, если он будет саботировать аукционы по продаже квот на вылов морских биоресурсов, "то к нему будут приняты самые жесткие меры"».
Назначение Евгения Наздратенко главой Госкомрыболовства интересно не только с точки зрения новой «путинской» этики взаимоотношений между властью и журналистами. Это назначение стало одним из первых проявлений новой, совсем не похожей на загогулины первого президента кадровой политики Кремля. Борис Ельцин мог в течение года трижды поменять премьера и снять хоть десять губернаторов за раз, ничуть не заботясь о том, что этими решениями создает новых оппозиционеров или даже врагов. Владимир Путин вел себя совсем по-другому. Во-первых, он никого не снимал сразу, а если чиновник становился объектом критики со стороны оппозиции и СМИ, то это фактически гарантировало ему сохранение кресла, чтобы никто не подумал, что на президента можно давить. Во-вторых, Владимир Путин никого не выгонял «в никуда»: даже опальные в годы путинского президентства, как правило, получали какое-нибудь странное, но весомое назначение. Стоит вспомнить, например, губернатора Петербурга Владимира Яковлева, которого считали чуть ли не личным врагом Путина, но при этом из губернаторского кабинета он вначале переместился в кресло вице-премьера, а потом — министра регионального развития.
С этой точки зрения перевод Евгения Наздратенко из Владивостока в Госкомрыболовство — классический путинский кадровый ход. В отставку с поста главы региона Наздратенко был отправлен, когда все скандалы вокруг него уже почти утихли, и никакого конкретного повода снимать приморского губернатора не было. Само перемещение из губернаторов в члены правительства выглядит совсем не наказанием, даже если учесть, что Госкомрыболовство всегда, по крайней мере, до недавнего времени было наиболее скандальным с точки зрения коррупции ведомством: практически каждый аукцион по продаже квот на вылов биоресурсов сопровождался уголовными делами.
Квоты на вылов стали роковыми и для карьеры самого Евгения Наздратенко. В 2003 году премьер Михаил Касьянов временно отстранил бывшего губернатора от должности в госкомитете из-за нарушений при проведении аукционов по квотам в Приморском крае и Магаданской области. Но и в этом случае путинский кадровый принцип сработал без перебоев: Евгений Наздратенко был назначен заместителем секретаря Совета безопасности, и только год спустя, когда эта должность исчезла при очередной технической реорганизации, бывший приморский губернатор навсегда ушел с госслужбы.