Президентская кампания набирает силу. Число кандидатов, имеющих хоть какие-то шансы выйти во второй тур (который представляется неизбежным), очень мало. В то же время в обществе опасное распространение получили негативистские и конфронтационные настроения: многие собираются либо голосовать против власти в лице президента Ельцина, либо поддержать эту власть нехотя, лишь бы не допустить коммунистический реванш. В ситуации, когда электорат находится в состоянии такой политической неуравновешенности (которая к тому же усугубляется трудностями экономического порядка), могут понадобиться нетрадиционные ходы и свежие идеи, которые способствовали бы стабилизации, преемственности реформаторского курса и могли бы остановить процесс политической поляризации общества. Одним из таких шагов может стать восстановление поста вице-президента в России. Проблему анализируют НАТАЛЬЯ Ъ-АРХАНГЕЛЬСКАЯ и ГЕОРГИЙ Ъ-БОВТ.
Какая от этого польза
Теперь уже мало кто помнит, какие аргументы выдвигались, когда на заре российской демократии создавался институт вице-президентства. А аргументы эти между тем были весьма здравые. Говорили, что этот институт будет способствовать политической стабильности, гарантируя преемственность курса. Ссылались на то, что именно такие функции выполняет этот институт во многих странах, политическое устройство которых можно охарактеризовать как президентскую республику. К тому же в мировой практике (например, в США) вице-президент, баллотируясь в паре с "номером 1", выполняет и такие важные электоральные функции, как консолидация позиций правящей элиты, привлечение дополнительных голосов за счет тех избирателей, которых по каким-либо причинам не устраивает президент (но одновременно не привлекает его оппонент). Руководствуясь именно такой логикой, баллотирующийся в президенты России Борис Ельцин, выступая в 1991 году под радикально антикоммунистическими лозунгами, пригласил в напарники сначала Вадима Бакатина. Тот был призван олицетворять умеренность и взвешенность. Бакатин, впрочем, отказался в самый последний момент под тем предлогом, что "двум медведям в одной берлоге не ужиться". Баллотируясь самостоятельно, этот "медведь" финишировал последним. Что касается Ельцина, то, следуя уже намеченной логике, он остановил свой выбор на Александре Руцком. Возможно, поспешность выбора затем сыграла роковую роль, но на выборах Руцкой выполнил предписанную ему функцию безукоризненно: бравый герой Афганистана, один из представителей "прогрессивного" крыла КПСС, просто импозантный мужчина с усами привлек многих из тех, кто пугался Ельцина. Другое дело, что в 1991 году никто всерьез не рассматривал ситуацию, когда у Руцкого может появиться другая роль — президента.
Был ли конфликт между президентом и вице-президентом в момент противостояния Ельцина с хасбулатовским Верховным советом объективно неизбежен или же он был порожден причинами субъективными — не сложившимися отношениями между Руцким и ельцинским окружением? Многие факты говорят в пользу второго. Так или иначе, "фактор Руцкого" был использован парламентом. Бои в Москве в октябре 1993 года закончились ликвидацией ставшего ненавистным Ельцину поста, которого он и его ближайшее окружение стали бояться как огня. Но скоро стало ясно, что это глубочайшая ошибка.
Ошибочность такого эмоционального шага стала ясна уже после принятия Конституции 1993 года. Чисто технически, с точки зрения властных полномочий, российское президентство напоминает французский вариант в деголлевском исполнении. С той лишь разницей, что российская Конституция была написана для страны, до недавнего времени вообще закрытой, страны с имперским прошлым, практически не интегрированной в мировую экономику, страны без развитых демократических традиций, в которой отсутствует массовый слой собственников — средний класс, способный играть стабилизирующую роль в обществе. Конституция была написана не под демократическое общество, а лично под президента Ельцина. Сейчас его шансы на переизбрание выглядят проблематичными. А поэтому выборы 16 июня уже сегодня многим рисуются очередным "судьбоносным выбором России" — выбором между возвратом к прошлому и прорывом в цивилизованное будущее, между неокоммунизмом и продолжением жизненно необходимых стране реформ и так далее. Короче, сегодня "все яйца лежат в одной корзине". Радикально выправить ситуацию сейчас, увы, уже не удастся, но можно попытаться с помощью новых политических инициатив расширить электоральную базу власти. В частности, позитивные результаты могло бы иметь, как представляется, предложение восстановить пост вице-президента.
Во-первых, хотя об этом пока не принято много рассуждать вслух (хотя в других странах к подобным деликатным проблемам подходят более прагматично), для многих избирателей определенное влияние на выбор 16 июня может оказать их представление о физической форме претендентов на президентство. Многие, говоря откровенно, могут не проголосовать за Ельцина, ибо видят, как он сдал за последние годы. Официальная номинация преемника может эту категорию избирателей несколько успокоить. Кстати, схожая проблема есть и у коммунистов — случись что с Зюгановым, адекватную замену ему найти будет очень трудно. Не случайно, наверное, на последней конференции КПРФ было принято специальное постановление об усилении его личной охраны.
Ныне действующий порядок, согласно которому "в случае чего" исполнять обязанности президента должен премьер (а Совет федерации в течение трех месяцев назначает новые выборы), не решает проблемы сохранения стабильности в обществе. Проведение президентской кампании "с чистого листа" не способствует и консолидации политической и экономической элиты страны.
Во-вторых, удачно подобранный напарник может отчасти смягчить негативные настроения некоторых избирателей по отношению лично к Ельцину.
В-третьих, мобилизация политической (в том числе региональной, что может сыграть решающую роль) элиты в поддержку нынешнего президента, "бегущего в одиночку", может быть сегодня сильно затруднена ввиду наличия серьезных противоречий между разными экономико-политическими корпоративными интересами. Нелюбовь к "группировке Ельцина", которую многие расшифровывают как "группировку Коржакова--Илюшина--Сосковца", может для отдельных групп, созданных на основе корпоративных интересов, перевесить даже чисто классовое чувство самосохранения перед лицом угрозы коммунистического реванша. Рассуждая рационально, Борису Ельцину нужно сделать нечто такое, что способствовало бы достижению если не консенсуса, то хотя бы компромисса внутри возможно большей части российского истеблишмента. Ибо альтернатива этому — не только потеря власти нынешним режимом, но и свертывание рыночных реформ, объективно отвечающих интересам всей страны и ее элиты. Другое дело, способно ли сегодня ельцинское окружение осознать необходимость такого компромисса. Но это уже отдельная тема.
Насколько это реально
Между прочим, идея восстановления института вице-президентства возникает уже на обоих полюсах политического спектра. Этому есть достаточно свидетельств. И оппозицию, ведомую Зюгановым, и нынешние власти во главе с Ельциным привлекает прежде всего возможность посредством введения поста вице-президента расширить электоральную базу. Об этом свидетельствуют фигуры наиболее возможных кандидатов с обеих сторон на пока не существующий пост. Из утечек информации со стороны оппозиции известно, что кресло вице-президента при Зюганове может быть предложено председателю Кемеровского облсовета Аману Тулееву. Оно и понятно: г-на Тулеева коммунисты обхаживают с таким старанием, потому что, по их расчетам, он способен принести в выборную копилку свои 3-4 миллиона голосов, причем собранных в сложном для КПРФ сибирском регионе.
Как показывают беседы на тему вице-президентства с кремлевскими чиновниками, некоторые полагают, что рядом с Ельциным хорошо смотрелась бы фигура председателя Совета федерации и губернатора Орловской области Егора Строева. Расчет опять очевиден: новоиспеченный центрист из бывшей партноменклатуры, к тому же непререкаемый авторитет в среде региональной элиты, может помочь Ельцину снискать расположение колеблющегося электората, в том числе в "глубинке". Причем Строев вполне мог бы совмещать вице-президентство с руководством верхней палатой Федерального собрания. Отсюда логично вытекает, что из Кремля гипотетический пост вице-президента видится сегодня не слишком обременительным. А возможно, и вовсе декоративным. Что, как утверждают аналитики, может смущать коммунистов.
Относительно других кандидатов в напарники Ельцину и Зюганову возникают большие проблемы. То есть в принципе можно, конечно, было бы предположить, что Ельцин вдруг повторит маневр 1991 года, обворожив как-то генерала Лебедя и тем самым привлекая идущие за ним 7-9% электората. Однако одна из ошибок 1991 года в случае с Руцким как раз и состояла в том, что на афганского героя смотрели лишь как на способ привлечь дополнительные голоса, не допуская и мысли о том, что он реально может стать у руля. Сегодня вице-президента необходимо рассматривать и с этой точки зрения. И тут Тулеев у коммунистов оказывается фигурой уже проигрышной. Для определенной части российского электората нерусский Тулеев, увы, сегодня настолько же неприемлем в роли президента, как, скажем, темнокожий Колин Пауэлл для американцев. Строев в качестве напарника Ельцину, кажется, выглядит в этом смысле более удачно.
Теперь о том, насколько все это осуществимо чисто технически. Введение в структуру государственной власти поста вице-президента требует изменений в Конституции. Даже при наличии консенсуса между политическими силами это предполагает весьма сложную процедуру. Необходимо квалифицированное большинство в Думе, три четверти голосов в Совете федерации, одобрение законодательными собраниями двух третей субъектов РФ. Кроме того, потребуется много времени, а наши политические процессы протекают, как обычно, в условиях жесточайшего цейтнота. Поэтому речи о засылке в парламент вопроса о вице-президенте обычным путем сегодня не идет. Не говоря уже о том, что не устраивающую их конституционную поправку коммунисты, фактически контролирующие Госдуму, намертво заблокировали бы.
Остается еще одна возможность внесения поправок в Основной закон — референдум. Однако проведение референдума по этому вопросу отдельно, до выборов, чтобы вице-президента можно было избрать уже 16 июня в тандеме с главой государства, также не представляется возможным. Нет времени. В этой, казалось бы, безвыходной ситуации можно было бы предложить такой нестандартный ход: провести референдум о введении поста вице-президента одновременно с выборами главы государства, то есть 16 июня. И если избиратели предложение одобрят, что вполне вероятно, свежеизбранный президент сможет сам назначить своего "вице-". При этом кандидат в президенты мог бы уже вести кампанию в паре с кандидатом в вице-президенты, взяв на себя публичное обязательство именно его и назначить, если будет избран сам, а избиратели на референдуме одобрят введение нового поста.
Однако следует иметь в виду, что даже для этого "пожарного" варианта времени остается буквально в обрез. Самый простой путь к референдуму — соответствующая инициатива президента, но даже и он требует не меньше трех месяцев. В любом случае Кремль должен определиться с этой инициативой в ближайшие две-три недели.