Говорят, будто политика российских властей привела к тому, что промышленное производство сократилось сильней, чем даже во время Великой Отечественной войны. Промышленный и научный потенциал разрушен, и Россия лишилась любых перспектив экономического развития.
Сравнение нынешней экономики с советской экономикой времен войны вообще бессмысленно. Если сравнивающий хочет сказать, что сейчас жизнь хуже, чем тогда, ему достаточно вспомнить о голоде. Если же речь идет об объемах промышленного производства, то во время войны они вообще никогда особо не падают — просто вместо мирной продукции начинает выпускаться военная. СССР, кстати сказать, показал в конце 30-х — начале 40-х годов неплохие результаты в переводе экономики на военные рельсы, превзойдя Германию и Японию, не говоря уж о США или Англии. Правда, по советской традиции при выпуске самолетов, танков и снарядов царили такие же приписки и брак, как и в гражданском производстве. Глупо сетовать, что сейчас объемы промышленного производства не поддерживаются таким же способом.
Спад производства сейчас, конечно же, очень глубок. Однако произошел он не совсем по вине российских властей. Гораздо большую, чем внутренняя экономическая политика, роль сыграла конъюнктура мирового рынка. В сущности, вся современная структура экономики России стала следствием монополистического сговора арабских шейхов, резко поднявших в середине 1970-х годов мировые цены на нефть.
С тех пор главным в экономике СССР (а затем — по наследству — и России) сделался топливно-энергетический комплекс, ставший надежным источником свободно конвертируемой валюты. На нефтедоллары советское правительство построило огромное число промышленных предприятий, большинство из которых ориентировались на импортное сырье и комплектовались импортным же оборудованием. Тогда, кстати говоря, и рухнуло окончательно национальное сельское хозяйство — внутренние потребности стали удовлетворяться импортным продовольствием, купленным на все те же нефтедоллары.
Естественно, что, когда в середине 1980-х годов арабская нефтяная монополия закончилась и нефтяные цены упали, в СССР начался промышленный спад, который продолжается до сих пор. Особенно глубоким он стал в начале 1990-х годов, поскольку России перестали давать западные кредиты в прежних масштабах. А зависимость российской экономики от внешних поступлений была уже критически велика.
Кстати сказать, российские власти вели в этих условиях еще не самую худшую политику. Во всяком случае, они не допустили такого спада потребления, какого можно было бы ожидать: если бы централизованный импорт станков и сырья продолжался прежними темпами, промышленный спад был бы, конечно, остановлен, но тогда из-за сокращения потребительского импорта в стране начался бы такой же голод, как в войну.
Что касается нынешних экономических перспектив России, то они отнюдь не удручающи. Особого промышленного и научного потенциала в стране, полностью зависящей от импортных производственных технологий и бессмысленно растрачивающей западные деньги, и без того не было, так что о его утрате печалиться не стоит. Этот потенциал еще только предстоит создавать. И он вполне может быть создан, коль скоро особых препятствий для частных производственных инвестиций нынешние власти не чинят.
----------------------------------------------------
Сокращение промышленного производства — следствие политики отнюдь не российских, но советских властей, построивших экономику на нефтедолларах