Доходность гособлигаций будет снижена. Тем, кто привык деньги в чулке держать, это, понятно, все равно. А вот остальным придется поломать голову: куда теперь деньги вкладывать? Не знаю, как вы, а я давно чуял неладное.
ГКО сделали свое дело
Объяснюсь. Я, как вы понимаете, не банкир и не брокер — я журналист, и к финансовым операциям имею весьма опосредованное отношение. Тем не менее даже мне удалось за 10 месяцев удвоить свой капитал — без отрыва, как говорится, от производства и без особых усилий. И, что самое главное, безо всякого риска. Как? Очень просто: 10 месяцев назад я купил облигации сберзайма.
А неладное я почуял потому, что, хотя и имею к финансовым операциям опосредованное отношение, все-таки понимаю: невозможно вечно зарабатывать приличные деньги, палец о палец не ударяя. И точно. Сначала неприемлемо высокой доходность по гособлигациям назвал министр финансов. После на то, что все свободные деньги в России забирает рынок ГКО, указал министр экономики. Наконец, советник президента по экономическим вопросам заявил, что эпопея с ГКО зашла слишком далеко.
Точку, а точнее жирный крест, на моей легкой жизни поставил премьер. В середине июля он подписал распоряжение о "приведении уровня доходности государственных ценных бумаг в соответствие с фактическим уровнем инфляции". Предел доходности определен так: для трехмесячных облигаций — 20-30%, для шестимесячных — 30-40% годовых.
Спрашивается: зачем это нужно государству? Чтобы ответить на этот вопрос, вспомним прошлый год. Тогда правительство, желая повысить доверие к рублю и обуздать инфляцию, загнало доллар в валютный коридор. И своих целей вроде бы достигло: инфляция существенно упала, а валюту в прежнем количестве я покупать перестал. Но тогда же взамен доллара были предложены те самые гособлигации, которые мгновенно стали бестселлером. Теперь ситуация вроде бы повторяется. Рынок ГКО, как сказал министр, забирает все свободные деньги в России; экономика все время жалуется на острую нехватку денег, а государство — на слишком высокую стоимость своих заимствований на нужды бюджета. И государство решает вновь переориентировать мои деньги, а заодно и облегчить для себя бремя долга.
Вроде бы все логично. Все прекрасно понимают, что вслед за обещанным снижением доходности ГКО обязательно снизится и доходность сберзайма. И ладно бы только его — снизятся и ставки по депозитам в коммерческих банках. Короче, эффект от привычных инвестиций резко сократится, и все начнут искать новые, более доходные объекты — как и в прошлом году.
Здесь и возникает главный вопрос: что конкретно выбрать? Государство весьма прозрачно намекает на то, что теперь мне пришла пора заинтересоваться фондовым рынком, то есть промышленными акциями. А я опять вспоминаю прошлый год. Тогда гособлигации стали реальной заменой доллару. А вот предлагаемая сейчас замена, по-моему, иллюзорна: российский фондовый рынок, на который возлагаются надежды, оправдать их пока не готов.
ГКО не могут уйти
Попытаюсь объяснить. И начну издалека: в США — стране, где фондовый рынок наиболее развит, — живет теперь один мой старый университетский приятель. Так вот, увлечен он сейчас именно тем, что называется спекуляцией, — покупает и продает всякие разные акции. Сидит себе за компьютером, получает по сети итоги торгов на Нью-Йоркской фондовой бирже, загоняет их в специальную программу, и она выдает ему результат: мол, с вероятностью 95% такая-то акция будет расти, а другая с вероятностью, скажем, 80% будет падать. Хочешь — верь, а хочешь — нет. Но очень часто программка эта бывает права.
Программку я у него, конечно, переписал. А знакомый компьютерщик снял с нее защиту. Но что толку? Эта американская штука, оказывается, может нормально работать только тогда, когда каждый день с каждой конкретной акцией совершается несколько сотен, а то и тысяч сделок на несколько десятков тысяч долларов, и цены на них меняются плавно. А у нас что? 10-15 более или менее интересных акций, сделок с которыми совершается на 300-400 млрд рублей в неделю (для сравнения: на том же рынке ГКО за неделю оборачивается 15-20 трлн рублей), а на цены может повлиять продажа или покупка даже самого незначительного их количества. Хваленая американская программа в таких условиях просто-напросто теряется и не может сказать ничего путного.
Мало того, она еще и издевается. Ей, видите ли, для качественного анализа необходимо знать, сколько всего акций выпущено той или иной компанией, какую она получила прибыль в прошлом году и пять лет назад, какие выплатила дивиденды и прочие важные сведения, часть которых, на мой дилетантский взгляд, скорее всего, вообще находится в России под грифом "совершенно секретно". И откуда, спрашивается, я их возьму?
Но даже если бы я где-то их и взял, мне этого было бы недостаточно. Я хотел бы еще знать, провела ли та или иная компания, выпускающая акции, независимую оценку стоимости, международный аудит, как она оценивает свои перспективы и разработала ли комплексную программу развития. А еще я бы хотел, чтобы столь же открытыми были и посредники на фондовом рынке — брокерские и инвестиционные компании.
Можно возразить: мол, я и не должен сам покупать акции. Пусть банки, привлекающие мои деньги, направляют их на инвестиции в производство — как и в случае с гособлигациями. Однако все эти проблемы в равной, если не в большей степени волнуют и банки. Они точно так же страдают от недостатка информации о предприятиях, от неразвитости инфраструктуры и недостаточной ликвидности фондового рынка. К тому же простое увеличение объема промышленных инвестиций означает увеличение риска для банков — а значит, и для их клиентов, то есть для меня. Если же банкиры пытаются усилить контроль за использованием инвестиций, они рискуют навлечь на себя гнев администраций предприятий (вспомните истории ЗИЛа и группы "Микродин", РАО "Норильский никель" и ОНЭКСИМбанка, Лебединского ГОКа и банка "Российский кредит"). Словом, проблем очень много. И чтобы их решить, требуется время.
Есть и еще один, скажем так, технический нюанс. Для покупки акций сейчас не самое подходящее время. Ценные бумаги большинства привлекательных российских предприятий в связи с победой Ельцина уже получили аванс: их стоимость резко возросла. Теперь этот аванс предстоит отработать. Во всяком случае, пока в лучшую сторону не изменится положение на самих предприятиях и в экономике в целом, ждать существенного роста котировок акций не стоит. Не стоит их ждать и до тех пор, пока не определится состав правительства и не закончатся выборы в регионах. А раз не стоит ждать, зачем же я буду покупать?
ВАДИМ ХАТУЛЬ
--------------------------------------------------------
Чем грозит снижение доходности ГКО?
ГКО станут покупать меньше, а значит, поступления в бюджет могут сократиться, и правительству придется компенсировать потери. Увеличить собираемость налогов ему вряд ли удастся, поэтому без облигаций все равно не обойтись. На что же рассчитывает государство?
Во-первых, на иностранных инвесторов. Условия для их операций на рынке ГКО сейчас заметно улучшены, к тому же правительство намерено выпустить внешний облигационный заем. Во-вторых, на институт так называемых первичных дилеров. Ими станут несколько крупных банков, которые обяжут регулярно покупать определенный объем облигаций. Отметим, однако, что, вынуждая банки покупать ГКО, государство связывает часть их активов, снижая потенциальный размер их промышленных инвестиций.
Кстати, многим банкам вообще может не поздоровиться. Ведь средства они привлекали исходя из одного дохода по ГКО, а получат теперь совсем другой. И в ЦБ, и в Минфине это понимают. Но считают, что банки сами виноваты: зачем, мол, так много вложили в ГКО. Это правильно: банки должны кредитовать промышленность. Однако вот ведь что интересно: когда в прошлом году правительство и ЦБ решили покончить с инфляционным финансированием бюджетного дефицита, инвестиции банков в ГКО они очень даже приветствовали, а тех, кто кредитовал промышленность, за чрезмерный риск журили...
--------------------------------------------------------
1. Гособлигации в одночасье лишились множества своих поклонников
2. Однако вряд ли все они тут же бросятся вкладывать деньги в промышленность