Вчера во Франции российская делегация под руководством российского премьера Владимира Путина подписала ряд соглашений, которые председатель правительства РФ назвал прорывом. Французский концерн EDF входит в проект "Южный поток", Renault выделяет АвтоВАЗу $300 млн, а французский журналист, спросивший премьера, не смущает ли его, что он не был принят французским президентом Никола Саркози, теперь по совету Владимира Путина думает, не отвернутся ли от него друзья, когда он перестанет работать в своей газете. Из Парижа - специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
Вчера рано утром в Париже председатель правительства России Владимир Путин принимал бывшего президента Франции Жака Ширака в своем номере в отеле Bristol. На столе был морковный сок, сыр, конфеты (их здесь вообще было гораздо больше, чем может быть в номере человека, который спокойно относится к сладкому).
Интересно, что стол был накрыт не для двух человек, как можно было бы предположить, глядя на Владимира Путина и Жака Ширака, а на четверых, причем на столе возле одного из пустующих кресел стоял стакан, из которого кто-то только что явно пригубил морковного сока. То есть в разговоре участвовал кто-то третий, ушедший перед появлением немногочисленных журналистов (и появившийся, очевидно, сразу после их ухода).
Господин Путин признался, что для него большая честь принимать экс-президента Франции.
— Ты знаешь, как я тебя уважаю,— сказал Жак Ширак Владимиру Путину, словно они сидели тут с вечера и пили (на троих) все что угодно, но только не морковный сок.— Спасибо, что принял меня во время своего визита во Францию.
Формально Жак Ширак был прав. И при этом фраза звучала абсурдно. В конце концов, Франция — это страна Жака Ширака, и не факт, что ему следовало благодарить Владимира Путина за то, что тот его здесь принял.
— Да это для меня честь! — господин Путин тоже, видимо, обратил внимание на то, что французская учтивость перевернула ситуацию с ног на голову.
Российский премьер рассказал, что многие проекты, которые они с Жаком Шираком начинали, когда работали президентами, сейчас успешно развиваются: "Куру (французский космодром для российских ракет.— "Ъ"), SuperJet-100 (пассажирский самолет компании "Сухой".— "Ъ") — в нем у Франции 30%..." ("Что-что? — забеспокоился Жак Ширак, перебив переводчика.— SuperJet? Все там хорошо?")
— Еще мы наметили проекты, которые тебя заинтересуют,— добавил Владимир Путин.
Могло показаться, что Владимир Путин сейчас скажет о том, чем поделились со мной сразу два члена российской делегации в Париже перед этой встречей. Речь шла о том, что Владимир Путин мог предложить Жаку Шираку на выбор ни много ни мало возглавить проекты разработки Штокмановского месторождения или сам "Южный поток" — по схеме, которую обкатал бывший канцлер Германии Герхард Шредер.
— В следующем году,— пояснил господин Путин,— мы будем отмечать Год России во Франции и Год Франции в России, запланированы 130 мероприятий...
Конечно, было бы очень странно, если бы Владимир Путин обнародовал такие предложения в присутствии журналистов. Но все-таки очень хотелось.
— Надеюсь, что в скором времени я побываю в России,— ответил Жак Ширак.
— Вы уже приглашены,— заверил его господин Путин.
Остается предположить, что случайными такие поездки не бывают. В конце концов, Год Франции в России и в самом деле должен выглядеть убедительно.
В резиденции французского премьера в Рамбуйе под Парижем через час началось заседание межправительственной российско-французской комиссии. Владимир Путин объявил, что между французским концерном EDF и "Газпромом" достигнута договоренность о вхождении французов в "Южный поток". По неофициальной информации, EDF претендовал до начала переговоров на 10% в этом проекте — и, очевидно, получил их.
— Ну, это новое качество! — воскликнул российский премьер.— Фактически мы договорились об обмене активами! Договоренность достигнута о строительстве (компанией EDF.— "Ъ") на территории Франции и в третьих странах!
При этом французские журналисты рассказывали, наливая в пресс-центре друг другу кофе и забывая, к неудовольствию друг друга, подкладывать сахар, что, по их сведениям, "Газпром" не подпишет пока аналогичные соглашения по вхождению конкурента EDF, другой французской компании — GDF, в "Северный поток" (Gas de France интересуется 9% акций Nord Stream). Журналисты утверждали, что накануне вечером глава "Газпрома" Алексей Миллер встречался именно по этому поводу с главой GDF Жаном Франсуа Сирелли здесь же, в Париже.
Позже глава "Газпрома" Алексей Миллер подтвердил мне, что переговоры и в самом деле были: "Но мы с ними постоянно переговариваемся, и уже очень давно. Списывать ничего не собирались. А насчет доли 9%... Дело в том, что французы могут войти в Nord Stream только на долю немцев. С ними и говорить надо".
Еще через пару часов, после встречи премьеров России и Франции с представителями деловых кругов, выяснилось, что все договоренности, которые обсуждались, будут подписаны. Среди них оказались соглашение между "Газпромом" и EDF (который действительно приобретает в проекте 10%), соглашение между "Ростехнологиями" и концерном Renault (французская компания выделяет АвтоВАЗу $300 млн в виде стоимости технологий и оборудования — подробнее об этом "Ъ" расскажет в следующем номере), договор купли-продажи единиц сокращения выбросов между ТНК-ВР и французским банком BNP Paribas (с российской стороны соглашение подписал исполнительный директор ТНК-ВР Виктор Вексельберг), договор купли-продажи долей участия в "Соглашении о разработке и добыче нефти на Харьягинском месторождении на условиях раздела продукции" (подписали гендиректор "Зарубежнефти" Николай Брунич и гендиректор компании Total Кристоф де Маржери), меморандум о создании совместного предприятия на рынке тепловой энергии между группой ОНЭКСИМ и компанией Dalkia (подписывали президент ОНЭКСИМа Михаил Прохоров, который сел за стол раньше, чем его коллега, гендиректор Dalkia, и только в тот момент, когда один уже сел, а другой еще стоял, они казались одного роста) и еще больше десятка соглашений.
Французский премьер Франсуа Фийон утром, по словам господина Путина, сказал ему: "Без решения по сибирским пролетам (самолетов европейских, в частности французских, компаний над сибирской частью территории РФ.— "Ъ") ты сегодня не уедешь".
И господин Путин признался, что не уедет: "Такая договоренность достигнута. Но наши партнеры тоже пошли на уступки..."
Первый же вопрос французского журналиста заставил господина Путина собраться с силами. Журналист Liberation интересовался судьбой французского корабля-вертолетоносца Mistral, который Россия вроде бы собиралась купить у Франции (см. справку). Журналист сказал, что Грузия боится: Россия будет использовать его против Грузии.
— Кроме того,— продолжил журналист,— вас, господин Путин, не смущает, что господин Саркози не принял вас напрямую?
— Что же касается Mistral, то это судно выполняет скорее логистические функции,— поспешил прокомментировать французский премьер.— Кроме того, мы же не можем говорить об укреплении общего пространства между Россией и Евросоюзом и при этом каждый раз идти на попятный!..
Владимир Путин, перед тем как начал говорить, еле заметно нервно улыбнулся. Однажды французский журналист спрашивал его примерно в таком же тоне, и потом этому журналисту стоило больших трудов отказаться от соблазнительного предложения, которое настойчиво делал ему господин Путин,— сделать обрезание в России.
— Первое. Президент Франции находится, как мне известно, в Латинской Америке. Второе. Мы с ним разговаривали по телефону. Третье. В соответствии с Конституцией РФ я был обязан оставить пост президента России и занять более скромную позицию. Меня это никак не смущает. Более того, мне эта работа нравится. А наши отношения с президентом Франции — мы называем друг друга по имени, Владимир и Никола,— с тех пор не изменились. Ничего не произошло в худшую сторону, несмотря на то что Саркози — большой начальник, а я — скромный чиновник в российской администрации. Личные отношения от этого не пострадали. Желаю, чтобы у вас были такие же друзья.
Владимир Путин мог на этом остановиться. Но, конечно, не захотел.
— Когда вы оставите,— продолжил он, обращаясь уже непосредственно к французскому журналисту,— заметную работу в СМИ, которые вы сейчас представляете, будете занимать гораздо более скромные позиции (а это тоже в жизни может произойти), желаю, чтобы от вас ваши друзья тоже не отвернулись.
Эта пронзительная лирическая нота, которую Владимир Путин не отказал себе в удовольствии взять на пресс-конференции, зацепила за живое даже меня — как представителя СМИ, в жизни которого тоже всякое может произойти. То есть эффект был достигнут. Вроде ничего и не произошло (пока), а осадок остался (уже).
После этого Владимир Путин рассказал, что насчет Mistral еще нет никакого решения.
— Мы для себя ничего не решили,— заявил он.— Хотя это не исключено. Вы — продавцы, мы — покупатели (удовольствие, с которым Владимир Путин произносил эти слова, было понятно: обычно ведь наоборот, особенно в таких случаях.— А. К.). Но если будем покупать, то применять будем там, где это нужно.
Таким образом, покупка, скорее всего, все же состоится, но уже не в этом году. Грузии остается утешаться тем, что и применение — тоже.
Комментируя соглашение с компанией Renault, господин Путин сообщил, что доля ее в АвтоВАЗе точно не будет снижаться, но может быть увеличена, а российское правительство уже сейчас предоставит АвтоВАЗу "ресурсы в объеме 50 млрд руб.". После пресс-конференции глава "Ростехнологий" Сергей Чемезов разъяснял, как он надеется, что правительство передаст деньги "Ростехнологиям", которые на эту сумму увеличат долю государства в АвтоВАЗе.
Следующий вопрос французских журналистов был о правах человека, о скончавшемся в тюрьме адвокате Сергее Магнитском (см. вчерашний номер "Ъ") и о судьбе заключенного Михаила Ходорковского.
Премьер отвечал, не раздумывая ни одной секунды, так, словно опасался, что промедление могут понять как слабость:
— Мы в силу своей компетенции вынуждены заниматься конкретными вопросами, связанными с производством и экономикой, хотя и сферы, которые вы затронули, безусловно, являются очень важными и всегда должны находиться в поле зрения властных структур... Что касается гибели людей... Если адвокат находился в заключении, значит, он находился там не как адвокат, значит, к нему были какие-то претензии. То, что человек ушел из жизни, в местах лишения свободы,— это трагедия... Я не могу здесь ничего комментировать, не знаком с деталями, не знаю, какие к нему были претензии...
Хотелось бы думать, что господин Путин хотя бы догадывается.
Перейдя на другие личности, премьер использовал постоянно употребляемые аргументы, а также прибавил немного новых.
— Господин Мэдофф (финансист Бернард Мэдофф, осужденный за создание финансовой пирамиды в США.— "Ъ") получил пожизненное, и никто не чихнул! Все говорят: "Ну, молодец, так ему и надо!" В Великобритании решается вопрос о выдаче хакера, который принес ущерб $1 млн... И ему грозит 60 лет тюрьмы! Чего вы о нем-то не спрашиваете?! У нас деятельность некоторых наших фигурантов по уголовным делам принесла ущерб России в миллиарды долларов! (Судя по всему, имеется в виду господин Ходорковский.— А. К.) Миллиарды! Кроме того, есть претензии как раз с точки зрения покушения на здоровье конкретных людей!...
И Владимир Путин вспомнил, как в США в 1930-х годах за налоговые преступления судили Аля Капоне — потому что больше ни за что зацепить не смогли, а фактически осудили за "совокупность совершенных преступлений".
— Но это было в рамках действующего законодательства,— подчеркнул господин Путин.— И у нас все происходит в рамках действующего законодательства!
Таким образом, именно так, в рамках действующего законодательства и при этом по совокупности совершенных преступлений судят Михаила Ходорковского: то есть в том числе и за эпизоды, про которые все известно, но которые следствие не в состоянии доказать.
Фактически Владимир Путин вернул российское правосудие начала XXI века на уровень американского в 30-х годах прошлого.
И похоже, там ему и в самом деле место.