Разведсданные

Эти шпионы так и не вернулись с холода. Унаследованные Россией от СССР, они привыкли к другому масштабу и, судя по их откровениям, другому уровню обязательств в отношениях с центром. Их имена узнают, когда они садятся за Родину, их мысли не узнают никогда. Но для "Огонька" Олдрич Эймс и Херман Симм даже в тюрьме сделали исключение

Олег Москвин

Трудно узнать в седом, по-стариковски шаркающем тапочками заключенном, одетом в коричневую робу с надписью на всю спину Tartu Vanla (Тартуская тюрьма) российского супершпиона.

Вербовка российскими спецслужбами Хермана Симма — начальника отдела по охране гостайн Минобороны Эстонии — пробила заметную брешь в системе безопасности как Эстонии, так и НАТО в целом. Ему, координатору секретного документооборота между Таллином и Брюсселем, инкриминирована передача России в период с 1995 по 2008 год более 3 тысяч документов особой важности: проекты о продажах оружия, отчеты о посещении секретных объектов, имена офицеров, выполняющих особые миссии, описание методов шифрования и т. д.

Симма курировали два российских разведчика: сначала Валерий Зенцов (1946 г. р., полковник в отставке, в 1999 году был лишен вида на жительство и покинул Эстонию) и затем Сергей Яковлев. Последний жил в Мадриде под видом португальского бизнесмена Антонио де Хесус Аморетт Графа, и в настоящее время объявлен в международный розыск. По сведениям французской газеты Le Nouvel Observateur, за Яковлевым-Хесусом давно следили разведки США и Великобритании. The Economist добавляет: Яковлев оказался под колпаком в результате попытки завербовать офицера разведки одного из европейских государств. Позже негласное фотографирование Яковлева зафиксировало его встречу с четой эстонских туристов. Как выяснилось, улыбающийся седовласый господин на фото — не кто иной, как член комитета по безопасности НАТО и Евросоюза Херман Симм. Это неожиданное открытие стало поводом для начала расследования в Эстонии, закончившегося обвинительным приговором — 12,5 года лишения свободы — и иском Минобороны по взысканию ущерба в размере 20 млн 155 тысяч эстонских крон (около 1,5 млн долларов. — О. М.).

Симму 62 года. К моменту ареста он несколько месяцев как пенсионер и преподаватель. В прошлом полковник милиции, затем глава эстонской полиции, а после — чиновник Минобороны. Окончил с отличием Академию МВД в Москве. IQ — 153.

Вместе с ним была арестована жена Хеэте Симм (53 года, с 1979 года в силовых структурах, магистр права, принимала участие в разработке эстонских законов, к моменту ареста — юрист правового отдела Департамента полиции), которую пытались обвинить в духовном пособничестве измене.

Эстонское общество, несмотря на суровый приговор, глубоко уязвлено и оскорблено. КаПо (Kaitse Politsei — Полиция безопасности Эстонии) в официальных комментариях всячески отрицает факт проведения СВР (Служба внешней разведки РФ) сверхудачной вербовки и называет Симма не суперагентом, а рядовым изменником, по причине низких моральных качеств не способным не изменять.

Financial Times опубликовала интервью с источником в НАТО, который утверждал, что вербовка нанесла колоссальный ущерб альянсу. В ответ на разразившийся скандал — величайший в истории блока — впервые из представительства РФ при этой организации были высланы два российских дипломата.

Россия, в свою очередь заявила, что никакие правительственные службы не работали ни с каким Херманом Симмом.

Недавно эстонский суд признал осужденного Хермана Симма банкротом, так как финансовые требования государства и банков (иск и жилищный кредит) превосходят в 4 раза стоимость имущества должника, доходы которого между тем в ближайшие 12 лет вряд ли позволят расплачиваться по обязательствам. Хеэте Симм продает дом, в котором они с мужем жили, а банкротный управляющий выставил на продажу принадлежащие Херману Симму пистолеты CZ-75, Walther-9 и Browning, а также охотничью двустволку ТОЗ-34 и дробовик Marocchi A-12 вместе с патронами.

Заключение в тюрьме исключает несанкционированные контакты, тем более это относится к заключенному Симму, над которым до сих пор висит обязательство о неразглашении многих аспектов его громкого дела. Однако "Огоньку" удалось передать Симму вопросы и получить на них ответы.

— И все-таки... Разведчик или шпион?

— Для Эстонии, безусловно, шпион. Враг и позор государства N 1. Одиознее, чем Рооберг — министр внутренних дел довоенной Эстонии и советский агент. Как выразился один известный эстонский журналист: "Очень прискорбно осознавать, что в нашем государстве есть предатели. Позор нации!" Но, с другой стороны, я кадровый офицер. Окончил Академию МВД СССР в 1978 году. На курс направлялось по 2 человека из каждой союзной республики. Вступительные экзамены сдал на отлично. Меня вызвали на комиссию: "Почему беспартийный?" Отговорился тем, что на недавнем пленуме критиковался слишком раздутый партаппарат в Эстонии. В течение 10 дней приняли в партию. При выпуске получил грамоту из рук министра внутренних дел СССР Щелокова. Как известно, он впоследствии подвергся опале, но я его до сих пор уважаю, он создавал элиту! До ареста моя фотография висела на доске почета академии. Сейчас — не знаю. Еще во время учебы разъезжал по Союзу с особыми расследованиями. По окончании академии меня направили на должность руководителя безопасности Олимпиады-80 в Таллине (там проходила парусная регата).

— А как же присяга?

— Давал Советскому Союзу. После отделения Эстонии с меня взяли расписку, что я не сотрудник КГБ и что не участвовал в репрессиях против эстонцев.

— Как вас завербовали? Шантаж, деньги?

— Прежде всего мое условие было таковым: информация не будет использована Россией с целью вооруженной агрессии против Эстонии. Особого шантажа не было, но они абсолютно все знали обо мне, моих родственниках и показали, что может произойти в случае. Обещали статус и звание генерала. А деньги... Любая работа должна оплачиваться. Но суммы были не велики. Сначала 200-300 долларов в месяц. Позже 1000 евро.

— В чем заключалась ваша работа?

— Превентивные меры безопасности России. Это был и наркотрафик, и оргпреступность, и НАТО, и терроризм. Все, что касалось безопасности России. Это, кстати, создавало предпосылки для безопасного существования и самой Эстонии.

— В любимом фильме Путина "Мертвый сезон" показывали обмен разведчиками на мосту. В жизни такое бывает?

— Очень часто, только этого не афишируют. Не всегда резидента меняют на резидента. Очень часто бывает резидент --услуга. Или резидент — информация о третьей стороне. Таковы правила игры. Недавний пример — арест в Эмиратах по запросу Катара агентов российских спецслужб. (В 2004 году Катар передал России представителей спецслужб Белашкова и Богачева, приговоренных там к пожизненному сроку за убийство лидера чеченских сепаратистов Яндарбиева. Вопрос о выдаче решался при участии влиятельнейших людей планеты. Последовавшие в дальнейшем попытки журналистов найти провалившихся агентов в исправительных учреждениях РФ не увенчались успехом. В СМИ мелькала информация о том, что им выделены квартиры. Заявления официальных лиц в духе "переданные России заключенные находятся там, где им положено находиться" ситуации не прояснили. — О. М.)

— Вы надеялись на обмен?

— Да. И переговоры об этом велись. В Эстонию приезжал замминистра иностранных дел России и встречался с нашим министром. Встреча происходила в одном из таллинских ресторанов и имела неофициальный характер. В частности, за ужином решалась и моя судьба. Видимо, не договорились...

— Представители СВР пытались войти с вами в контакт?

— Нет.

— Чувствуете себя обманутым?

— Я понял, что меня бросили. До этой встречи министров прокурор вел себя вполне уважительно, едва не заискивающе. Никто не угрожал, не было прессинга. Но буквально через пару дней после встречи все закрутилось так, что... В общем, я за месяц похудел на 20 кг! Еле передвигался по камере, открылась астма. Год меня держали в одиночке. Запрещалось общаться с родственниками. Жена наняла мне адвоката — его не допустили к участию в процессе, назначили государственного. Оказывалось давление на родственников. Нас с женой арестовали в пятницу, и КаПо, таким образом, получила возможность обрабатывать нас без санкции все выходные. Продержали ее в тюрьме без обвинений и выпустили. Там у жены от переживаний случился инсульт. С работы ее фактически выгнали. Сына тоже. Пытались дотянуться и до дочери, но она работает за границей, там сильное профсоюзное движение, и ее оставили в покое.

— Поэтому вы и пошли на сделку с обвинением?

— Я понял, что отдан на растерзание и должен выкарабкиваться сам. Но я никого не сдал. Никто, кроме меня и моих родных, не пострадал. Я согласился с предъявленным обвинением, так как был прижат к стене. Мне показали такие материалы, от которых не было смысла отпираться.

— Вы ощущали приближение провала?

— Меня вели полтора года. Запрос на слежку пришел после того, как Агентство национальной безопасности США (АНБ) начало разработку Яковлева-Хесуса — все же там чувствовали утечку информации. Резидент на встречах появлялся с "хвостом". Я попал в кадр при скрытой съемке. Оперативным путем с жесткого диска компьютера Яковлева АНБ сделало копию, там были рапорта и денежные отчеты. Мне установили прослушку и дома, и на работе. В том числе и видеонаблюдение. Мой компьютер был нафарширован вирусами-шпионами. Я предупреждал своих кураторов об опасности, и не один раз. Они не прислушались. Обнаружив слежку, я подал рапорт на увольнение из Минобороны.

— Как родные и близкие отнеслись к вашему новому статусу — шпион?

— У всех был шок! Я жил тихо-спокойно — и вдруг. Никто ничего не знал. Некоторые до сих пор поверить не могут. Родные, несмотря на давление со всех сторон, остались верны. А друзья практически все отвернулись: кого запугали, кого заставили, кто смалодушничал, и только несколько человек отнеслись с пониманием.

— Откуда взялся такой иск Министерства обороны?

— Одни только экспертизы ДНК — 150 тысяч крон. 1,3 млн крон — это я вроде бы получил за свои услуги от России — недоказанный бред обвинения. И наконец, 21 млн крон за перестройку систем сигнализации Минобороны и Генштаба. Хотя до сих пор работают старые, и никто ничего переделывать не собирается.

— Вы распродаете имущество через аукционы?

— Когда "обмен на мосту" не состоялся, эстонские власти решили меня растерзать по полной программе. Отсюда этот нелепый иск и, как следствие, аукционы. В день начала распродаж показали документальный фильм обо мне, снятый как учебное пособие для КаПо. Лейтмотив очевиден, создателей фильма буквально распирает — раз в Эстонии есть российские резиденты, значит, страна стоит того. Заодно похвалили и контрразведку, способную разоблачать вражеских агентов.

Разведка и все, что с ней связано, это вроде закрытого клуба. Это, можно сказать, сообщество довольно влиятельных людей. Политики, силовики, бизнесмены высшего эшелона — все влияют на судьбы целых государств и народов. Я знаком с подобными представителями из 60 стран. Можно гордиться, можно и сожалеть о том, что я оказался в этом клубе. В различных странах мира АНБ ежегодно проводит семинары и конференции на различные темы: промышленная и финансовая безопасность, инфотехнологии, связь, оргпреступность, различные трафики и т. д. В то время я был в должности начальника отдела безопасности Минобороны и, соответственно, региональным представителем АНБ, ездил по миру, заключал правительственные договоры по безопасности, участвовал в конференциях. На этих "тусовках" присутствуют в основном одни и те же люди, они знают друг друга, нередко вместе работают, обмениваются информацией. К новичкам долго присматриваются, кто и как себя покажет, кто и в какой области безопасности работает, какой пост занимает — все как здесь в тюрьме: кто-то в компании, а кто-то в одиночку по "галере" гуляет. "Членский билет" мне выдали только спустя три года. Случилось это так. Одна дама, замначальника американского АНБ, на фуршете в прямом смысле взяла меня за руку и повела представлять. Это была самая высокая рекомендация, она изменила статус и уровень доверия.

— Вы возили из штаб-квартиры НАТО документы с грифом NATO Cosmic Top Secret. Как они потом оказывались в Москве? Вы вскрывали пакеты в дороге?

— Это невозможно, спецупаковка. Да и зачем? Документы впоследствии сами попадали ко мне на стол.

— В России давно не были?

— Лет 10. Был негласный запрет со стороны командования. Да и Россия не рекомендовала въезд.

— О чем вы мечтали перед арестом?

— Я постоянно был в командировках. В год более 30 официальных визитов и столько же неофициальных. Хотелось быть дома, пожить в деревне с женой, нянчить внуков. Готовил материал для мемуаров.

— А теперь?

— Я ведь уже много написал. Но все написанное изъяла КаПо и подшила к делу. Так и появились тысячи страниц обвинения. Начинал писать и в тюрьме, та же история — обыск, изъятие.

— В тюремной столовой вы молитесь перед приемом пищи. О чем вы просите Бога?

— Прошу о здоровье для жены, чтобы Господь дал сил пережить все невзгоды, свалившиеся на нашу семью. Но главное, я благодарю Всевышнего за всех тех, кто не отвернулся и помогает мне и моим родным.

— Обычно спецслужбы не предают огласке такого рода дела. Почему ваше не сходит со страниц газет?

--Информация просочилась в СМИ, а так как в Эстонии новостных поводов практически нет, местные агентства его раздули до масштабов пожара. Потом огонь перекинулся на мировые просторы. Поэтому спецслужбы решили обставить дело не как промашку, а как собственную победу.

— Не боитесь физического устранения?

— Такое случалось и случается. Я думал об этом и не исключаю до сих пор. Современные технические средства предоставляют широкий спектр подобных возможностей. Но после раздутого скандала моя, пусть даже "естественная", смерть в тюрьме будет выглядеть довольно странно, и кое-кому придется ответить на массу неудобных вопросов.

— Как к вам относится администрация тюрьмы и заключенные?

— Все по-разному. Администрация действует по указке КаПо, следит, с кем я общаюсь, чем занимаюсь. Подбирают мне подходящих сокамерников. А в остальном отношение ровное, можно сказать, хорошее, но без исключений. Большинство заключенных ко мне нейтральны. Правда, есть и угрозы. Причем не за прошлое в органах, а за сотрудничество именно с Россией. В общем, не соскучишься.

— Чем занимаетесь в тюрьме?

— Стараюсь жить, а не существовать. И верить.