Фонд "Музыкальный олимп", ответственный за российские гастроли великого вокалиста Бобби Макферрина и молодой звезды джазового фортепиано кубинца Роберто Фонсеки, второй раз привез в Санкт-Петербург поп-джазовую певицу Дайану Кролл. ЕГОРУ АНТОЩЕНКО концерт напомнил сеанс групповой психотерапии.
Джазовые пуристы канадскую певицу Дайану Кролл не любят, и причины этого понятны: она — самая успешная в коммерческом плане "джазовая" певица (то есть продалась), исполняет в основном "вечнозеленые" хиты (значит, работает на потребу публике), ее знают и любят люди, которые зачастую вообще джаз не слушают (читай: торгует святым).
Впрочем, к джазу, несмотря на академическую выучку и отца-шахтера, который учил ее играть страйд (раннеджазовая манера игры на фортепиано, развившаяся из регтайма), Кролл действительно имеет мало отношения — ровно столько же, сколько наша Лариса Долина. То, что исполняет Кролл, принято называть "взрослой поп-музыкой", с соответствующими аудиторией и методами раскрутки. Райдер у госпожи Кролл даст фору иным поп-звездам: для прошлого концерта организаторам пришлось везти из Германии невообразимых размеров доску для глажки белья, в этот раз — доставать минеральную воду специального состава.
Для программы, представленной в Санкт-Петербургской консерватории, был безошибочно подобран репертуар. Только хиты: в диапазоне от Джорджа Гершвина (исполненная сольно "But Not For Me" из оперы "Порги и Бесс") до Берта Бакарака ("Walk On By").
"Спасибо за погоду! Обожаю дождь. Знаете, я из Ванкувера, там тоже часто бывает влажно", — поприветствовала зал госпожа Кролл. За этим последовала драйвовая кавер-версия песни Тома Уэйтса "Gun Street Girl" с альбома "Rain Dogs". С партнерами певице повезло: и гитарист Энтони Уилсон, и басист Роберт Херст, и барабанщик Карим Риггинз — музыканты самого высокого класса. Немного не повезло со звуком — он был отстроен так, что вокал иногда пропадал за другими инструментами.
Следом прозвучала синатровская "Fly Me To The Moon", в которой певица позволила себе особенно сильно свинговать. Стандарт "Quiet Nights", написанный Антонио Карлосом Жобимом, неожиданно закончился фортепианной мелодией из битловской "Fool on the hill". Хотя в целом уровень владения инструментом госпожи Кролл заметно уступал ее коллегам — аккомпаниатор она, безусловно, прекрасный, но когда дело доходило до быстрых пассажей, некоторые ноты "пропадали".
Но самая большая проблема госпожи Кролл — это ее вокал. Для певицы, исполняющий джаз, он слишком беден — как с точки зрения диапазона, так и с точки зрения тембра, эмоциональной окраски. По сути, и "забойная" версия Уэйтса, и нежнейшие баллады сочинения Жобима были исполнены одним и тем же тембром разной громкости. Кролл не удается до конца "раскрыться", ее голос будто бы застегнут на пуговицы; "прожить", пропустить через себя исполняемые песни у нее, к сожалению, не получается. Сиди в этот вечер в зале консерватории Станиславский, он произнес бы свое сакраментальное: "Не верю".
Публика, однако, принимала госпожу Кролл "на ура", радуясь узнаваемым с первых нот мелодиям и изумляясь мастерству Херста и Риггинза. Впрочем, возможно, секрет такого успеха в психотерапевтическом эффекте, которым обладает музыка госпожи Кролл. Ее матовый голос успокаивает, расслабляет, заставляет забыть о насущных проблемах.
Особенно ярко это чувствуется на ее альбомах. Последний из них, "Quiet Nights", отсылает к классическим "стандартам" Антонио Карлоса Жобима. "Я чувствую этот альбом очень по-женски, словно лежишь в постели со своим мужчиной и нашептываешь ему на ухо эти песни", — говорит певица. Так оно и есть — одна композиция будто перетекает в другую, нежно плачут скрипки, вкрадчиво журчит пианино, тихо шуршат тарелки, и поверх этого нашептывает великие песни Кролл.
На гениальной пластинке "Getz/Gilberto", в 1963 году положившей начало босса-новамании в Америке, сочетание отстраненного вокала Аструд Жильберто и словно врывающегося в каждую песню страстного саксофона Стэна Гетца рождало удивительную искру. Слушая "бразильский" альбом Кролл, создается впечатление, что его создатели боялись задеть хоть один нерв слушателя.
С другой стороны, видимо, именно это и есть самая сильная сторона ее музыки — она предельно функциональна. Растратил все нервы на работе, попал под ноябрьский дождь, пришел домой, выпил коньяку, поставил диск с шепотом Дайаны Кролл — глядишь, и настроение улучшилось.