"Взять за руку и погреть"

Как помогали друг другу пассажиры "Невского экспресса" в первые часы после катастрофы

Наталья Радулова, Наталья Шергина, Дмитрий Губин, Кирилл Журенков

Катастрофа "Невского экспресса" произошла на глухом участке в Новгородской области — леса, болота и, по рассказам очевидцев, непролазные дороги. Вероятно, именно поэтому пассажиры и поездная бригада дожидались профессиональной помощи слишком долго, по разным свидетельствам — полтора-два часа. Все это время люди, оставшиеся один на один с трагедией, спасали друг друга. "Огонек" собрал их свидетельства.

"Начали выносить и живых, и мертвых"

В вагоне номер один на месте 34 рядом с экс-сенатором СФ от Петербурга, недавно назначенным главой Росавтодора Сергеем Тарасовым (он погиб), находился известный российский астрофизик, лауреат премии правительства РФ, ведущий научный сотрудник ФТИ им. Иоффе РАН Рафаил Львович Аптекарь. Сегодня он единственный пассажир, кто остается в больнице в Боровичах. "Огоньку" удалось связаться с Рафаэлем Львовичем и расспросить его о трагедии.

По словам Аптекаря, в их вагоне была целая группа молодых офицеров из МВД, в штатском, которые сразу же бросились помогать пострадавшим.

"Эти молодые мужики моментально оказались на ногах и очень хорошо сориентировались. Они взяли кресла, возможно, сами вырвали, разбили окна и начали выносить и живых, и мертвых. Меня вынесли в числе первых, — рассказывает Аптекарь. — Проводники ходили вдоль нашего вагона, помогали людям, укрывали. Когда меня вынесли, то положили на какую-то доску, на матрас, и укрыли курткой. Благо, было тепло, я не переохладился".

Аптекарь уверен: "Очень важно, что там были молодые мужские руки. Никакие аптечки не в состоянии заменить эту помощь".

"Жгуты делали из простыней"

Несколько свидетельств, написанных или рассказанных пассажирами поезда 166, появились в интернете. Так, блогеры пересылали друг другу эмоциональный рассказ протоиерея Александра Степанова — главы отдела по благотворительности Санкт-Петербургской епархии, — опубликованный интернет-изданием "Татьянин день".

"Полная неразбериха. Кровь вокруг, темно, все мобильниками светят, — писал протоиерей. — Торцы вагонов разворочало, и двое мужчин оказались сплющены в тамбуре, в который вышли покурить. Кости разбиты, они орут невероятно, их пытались достать. Нашли где-то лом и топор. Все два часа, что я там был, упорные люди старались им помочь, но их нельзя было двигать. Одного сумели вытащить, а второй, вероятно, умер.

Мы еще костры разводили, даже не столько, чтобы греться, сколько ради освещения: брали из вагонов вещи, книги и все это палили. Те, кто мог ползать из пострадавших, подползали и грелись. Они почти все были без обуви и полуголые, я не понимаю, почему. Мы им тряпками ноги заматывали.

Жгуты делали из простыней, пытались бинтовать. Потом наладили вынос людей из вагона.

Раненым всем холодно, они просили, чтобы их накрыли, но одеял было мало. Накрывали занавесками, ковриками из коридора. Навалишь всего, а человек и так еле дышит. В какой-то момент появился решительный парень — то ли врач, то ли студент-медик старших курсов, он полез в сам вагон и там действовал, жгуты накладывал.

Раненые терпеливо и обреченно лежали, истекали кровью. Конечно, у меня были мысли, что надо молиться. Но в этой ситуации, когда человек истекает кровью и ему надо срочно помогать, действуешь по необходимости. А необходимость была порой простой — взять за руку и погреть. Потому что можно себе представить, в каком растерянном и покинутом состоянии лежит человек.

Из уцелевших вагонов пришли помогать процентов двадцать пассажиров. Не могу сказать, что в них была потребность, потому что и так неразберихи хватало. Но ведь примерно через час после случившегося все уже знали, что именно произошло, так как проводники бегали, как сумасшедшие, и окровавленные люди ходили".

"Люди быстро организовались"

Другое свидетельство — бизнесмена Николая Коварского (paltus_nk) в его личном блоге — оказалось в ТОП популярных записей Живого Журнала:

"Кругом страдание, мы сидели в задней части вагона, куда прилетели все сумки и чемоданы, — там много заваленных и покалеченных. Несколько мужчин в вагоне пострадали несильно, некоторые вообще отделались ссадинами — они и организовали первичную помощь. Не обошлось без хаоса, но паники не было, люди быстро организовались. Выбили стекла, начали выкидывать сиденья и части конструкции — освободить проход и начать вытаскивать людей из-под завалов.

В криках о помощи, разбивании стекол и постепенной ликвидации завалов прошел где-то час. К этому моменту вокруг вагона стали собираться люди — из передней части состава и, видимо, местные, успевшие добраться. Через окно забрались врачи — они принесли первые обезболивающие и осмотрели раненых, поделив их на группы для эвакуации — по степени тяжести ранений.

Наконец, где-то через полтора часа появились первые представители МЧС и медики, которые и начали профессиональную эвакуацию. Людям делали обезболивающие уколы и быстро отправляли на машинах в близлежащие больницы".

"Мужики ругались от бессилия"

Руководитель благотворительного фонда "Диакония" Елена Родалевская, которая ехала в одном из купе седьмого вагона, в разговоре с корреспондентом "Огонька" вспоминала, как это было:

"Слова о том, что случилась авария, сначала мы восприняли как-то отстраненно. Но когда потеснились, усадили уцелевших людей и выслушали — стало страшно. Двое наших мужчин сразу вышли в темноту, а мы некоторое время еще слушали жуткие подробности наших новых попутчиков, только что переживших ад. Как могли, попытались их утешить, но что слова... Попросили присмотреть за вещами и бросились втроем к месту трагедии.

Эти полтора ужасных километра кроме нас прошли еще человек пятьдесят. Было бы, наверное, странно, если бы к тем, кто в тот момент страдал и умирал, ринулись бы все четыре сотни людей из уцелевших вагонов. Они остались сидеть на своих местах. Столпотворение и неразбериха там были ни к чему, хотя рук не хватало. Однако меня, конечно, поразили пассажиры, не пожелавшие покинуть в момент трагедии вагон-ресторан. Да, нашлись и такие, кто продолжал сидеть и выпивать как ни в чем не бывало.

Главной задачей мужчин было вытащить живых и мертвых из вагонов, уложить на железнодорожное полотно. Когда принесли доски, матрасы, раненых стали перемещать на эти подручные средства. Женщины укрывали раненых, чем могли, перевязывали, если находили салфетки или простыни, или тряпки — что было под рукой. Нас, врачей, среди помогавших было немного. Собственно говоря, особых медицинских навыков там и не требовалось — нужны были простейшие представления о том, как перевязать рану, как остановить кровотечение при открытых переломах. В качестве жгутов шли мужские ремни. Сильно травмированных с вероятными переломами позвоночника мы не трогали, чтобы не ухудшить их состояние. Вся эта примитивная доврачебная помощь не требовала какого-то особого искусства или специальных знаний — да и неприменимы они в таких случаях.

В этом поле, в темноте, люди оказались, как на войне. Вот мы, к примеру, три тетеньки, ходили вместе — одна несла салфеточки, другая светила фонариком, я перевязывала. Передвигались от одного лежащего силуэта к другому.

Душераздирающие сцены на каждом шагу. Лежала девушка — вероятно, с внутренним кровотечением. И рядом с ней молодой человек, который вроде чувствовал себя лучше, без открытых травм, — он лежал рядом с ней, чтобы принять ее боль... Легкораненый мужчина, весь в кровоподтеках, не ушел в основной состав — сидел на гравии, рядом со своим истекавшим кровью соседом, оставшимся без рук, чтобы его поддержать. Увы, действенную помощь в таких случаях оказать невозможно. Чуть поодаль лежал паренек по имени Слава, а рядом с ним стояла на коленях красивая женщина в черной шляпке колокольчиком — такие носили во времена нэпа, и она уговаривала его не умирать... Но у нее не очень получалось... Вряд ли та женщина была его родственницей, но она очень хотела, чтобы он жил...

Самое удивительное, что над всем пространством не было истерики, громкого плача или беспрерывных криков. Кричала женщина, которую вынимали из первого вагона, вероятно, у нее были множественные травмы. Потом замолчала. А в основном над всем пространством стоял крепкий мужской русский мат. Понятно, что это от бессилия и переживаний — типичная русская реакция на стресс.

Многие поснимали с себя куртки, кофты, рубашки, платки, для того чтобы укрыть покалеченных. И вытащили, и перевязали, и оттащили. Нам давно говорят, что все в нашем обществе плохо, что мы навек разобщены — но нет, я вдруг увидела настоящую взаимовыручку. И мужчины у нас оказались достойными, хотя их модно сегодня упрекать в инфантильности".

"Вагоны лежали не рядом"

Очевидец, с которым корреспондентам "Огонька" удалось связаться в Санкт-Петербурге, находился в вагоне, не пострадавшем от аварии, и, по его словам, помочь раненным пассажирам было непросто.

"...Только полчаса спустя мы начали понимать, что произошло что-то жуткое, когда по вагону прошла бригада, в том числе и так называемые подкрышники в штатском, — рассказывает очевидец (он попросил не называть его имени — человек связан с питерскими силовиками). — Я читал потом, что якобы полчаса "вообще никто ничего не делал". Но все забывают, что два оторвавшихся перекореженных хвостовых вагона оказались в километре от нас. В ночи по шпалам пройти километр, осмотреть место, вернуться обратно — это не полчаса бездействия, чисто технически быстрее не получится. Потом в наш вагон перебрались люди из 3-го и 4-го, эти вагоны накренились, но не оторвались от рельс. В последнем точно не было электричества, а у нас были свет и тепло, то есть дизель-генератор не прекращал работу. Пришедшие говорили, что угол крена увеличивался. Но никто никого не просил о помощи, просто вернувшаяся бригада стала спрашивать, есть ли медики, милиционеры, — и снова ушла с фонарями какими-то, а еще через полчаса они пришли за теплыми одеялами и матрасами. Да, все забывают, что вагоны лежали не рядом! ...Молодые люди из пассажиров с энтузиазмом собирали салфетки, скатерти со столов, видно, нужно было кого-то перевязать. А через час после аварии уже появились огни машин. И, может быть, спустя еще полчаса нас стали перегружать на подошедший из Петербурга встречный самарский поезд, его локомотив освещал насыпь. До земли от подножки было далеко, больше метра, все друг другу помогали. Потом мы задним ходом доехали до ближайшей станции, и нас пересадили на "Сапсан". Так мы поневоле оказались первыми пассажирами "Сапсана". Я почему-то запомнил, что дорогой коньяк нам наливали бесплатно, бармен с трепетом особую бутылку откуда-то достал..."

* * *

В результате подрыва "Невского экспресса" погибли 26 человек, около ста были госпитализированы, многие — в очень тяжелом состоянии.