Инструмент информационного общества

С начала 2009 года, спустя семь лет после пробного тестирования, единый государственный экзамен (ЕГЭ) начал наконец применяться в России повсеместно. Это один из крупнейших по масштабам и срокам подготовки образовательных проектов, который кардинальным образом меняет систему оценки образовательного уровня учащегося. Несмотря на первоначальную бурную критику, противников ЕГЭ становится все меньше, а сама критика — все более конструктивной.

Ольга Хвостунова

Проект реформы

В подавляющем большинстве стран мира отсутствует практика двойной проверки по окончании школы — отдельных выпускных экзаменов в школе и вступительных в вуз. Россия в силу давних традиций долгое время придерживалась этой далеко не самой эффективной модели двойной оценки. Лишь с начала нынешнего века ситуация начала меняться. Идея единого государственного экзамена, возникшая еще в 2000-м, полностью и повсеместно была реализована только в нынешнем году.

Внедрение ЕГЭ происходило постепенно, и, как любой масштабный проект, этот эксперимент прошел через череду неурядиц и подвергся не одной волне жесткой критики.

В 2000 году в рамках реформы российского образования Владимир Филиппов, занимавший тогда должность министра образования, объявил об экспериментальном запуске ЕГЭ по восьми основным предметам в нескольких субъектах РФ (Республика Саха-Якутия, Мордовия, Марий Эл, Чувашия). Основное новшество заключалось в том, что выпускники 11-го класса, сдавшие ЕГЭ, получали возможность использовать его результаты для поступления в местные вузы.

Согласно плану, экзамен должен был стать всероссийским в 2006 году, однако его реализация была отложена сначала на 2008-й, а затем на 2009 год. За это время увеличилось количество регионов, где выпускники имели возможность протестировать свои знания при помощи ЕГЭ, и вузов, принимавших абитуриентов по его результатам, совершенствовались задания и технологии прохождения экзамена. В 2006 году ЕГЭ сдавали около 950 тыс. школьников в 79 регионах России, а в 2008-м — больше миллиона учащихся во всех регионах. Перечень предметов, по которым ЕГЭ проводился в эти годы, составлялся каждым регионом самостоятельно.

Замечания в адрес ЕГЭ были слышны со всех сторон: его критиковали учителя, ученики, вузы. Однако, несмотря на все требования отменить ЕГЭ, экзамен был все-таки внедрен и с 2009 года стал обязательной государственной процедурой оценки знаний. Сегодня ЕГЭ является единственной формой выпускных экзаменов в школе и основной формой вступительных экзаменов в вузы.

Экзаменационная специфика

С нынешнего года все выпускники школ в обязательном порядке сдают ЕГЭ по русскому языку и математике, а также любое количество дополнительных экзаменов по своему выбору. Среди возможных предметов иностранные языки (английский, немецкий, французский, испанский), химия, физика, биология, география, литература, история, обществознание и информатика.

Единый государственный экзамен проводится на основе так называемых контрольно-измерительных материалов (КИМов), разрабатываемых Федеральным институтом педагогических измерений. Их содержание регламентируется тремя документами, утверждаемыми Рособрнадзором осенью,— кодификатором элементов содержания КИМов, спецификацией экзамена и демоверсией экзамена. Иными словами, примерная структура, форма и содержание экзаменационных материалов заранее определены и не могут меняться произвольным образом.

По большинству предметов задания ЕГЭ делятся на три блока: A, B и C. Блок A содержит тестовые задания, в каждом из которых необходимо выбрать один вариант ответа из четырех предложенных. На каждое задание блока B необходимо дать краткий ответ, состоящий из одного или нескольких слов, букв или чисел. Ответы на задания блоков A и B заносятся в специальный бланк и проверяются при помощи компьютера. Блок C состоит из одного или нескольких заданий, которые требуют развернутого ответа. Это может быть необходимость решить задачу, написать рецензию на предложенный текст или аргументированно ответить на поставленный вопрос. Ответы на задания блока C проверяются и оцениваются экспертами региональной экзаменационной комиссии согласно предписанным критериям.

Естественно, специфика того или иного предмета также определяет форму заданий. Так, в контрольных материалах по иностранным языкам есть раздел, в котором учащемуся предлагается прослушать аудиозапись на иностранном языке и ответить на вопросы. А с 2010 года КИМы по литературе и математике не будут содержать заданий с выбором ответа.

При проведении экзамена на всей территории России применяются однотипные задания и единые методы оценки выполненных работ. По итогам проверки всем участникам выдаются свидетельства о результатах ЕГЭ, где указаны оценки по 100-балльной шкале, полученные по сданным предметам.

Критическая волна

Несмотря на то что весь прогрессивный мир давно применяет на практике экзамены, аналогичные ЕГЭ, сама идея всероссийского теста с самого начала встретила дружное сопротивление со стороны образовательной системы. Процесс внедрения экзамена вызвал бурные дискуссии в СМИ, на эту тему высказывались чуть ли не все — от первого лица государства до учителей сельских школ.

По мнению Любови Глебовой, руководителя Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки (Рособрнадзор), такое внимание к ЕГЭ обусловлено значимостью происходивших перемен: "По своим масштабам и времени, отведенному на апробацию, единый государственный экзамен не имеет себе равных в законодательной политике нашей страны. Впервые подобный проект рождался по итогам семилетнего эксперимента".

Безусловно, тектонические сдвиги в системе оценки знаний у большинства населения вызывали неприятие прежде всего по причине их непонятности: неизвестность порождает страхи и фобии. Если проследить за дискуссиями, разгоревшимися в СМИ по поводу ЕГЭ, то становится очевидным, что негативное отношение критикующих, как правило, формируется не на их собственном опыте сдачи экзамена, а на основе чужих мнений, публикаций в прессе и т. п. Между тем, по данным, которые приводит Любовь Глебова, 80% родителей, дети которых сдали ЕГЭ в этом году, позитивно оценивают его возможности с точки зрения как самой проверки знаний, так и уменьшения нагрузки (финансовой и эмоционально-психологической) на выпускника и расширения его возможностей поступить в вуз.

"Очевидно, что изменение общественного сознания в пользу ЕГЭ происходит. И в первую очередь это касается тех, кто через эту процедуру проходит,— отмечает Любовь Глебова.— Мы не ждем, что завтра все скажут: ЕГЭ — это хорошо. Но позитивные тенденции наметились, и это дает нам повод для оптимизма, несмотря на огромное количество мифов, сложившихся вокруг ЕГЭ. Часто новизна вызывает неприятие, это естественная реакция. Потом все встает на свои места. Позволю себе напомнить, что в свое время, когда Ян Амос Коменский предложил ввести классно-урочную систему, его сочли чуть ли не сумасшедшим. А сейчас в педагогике мы считаем ее основной".

Школьные перемены

Введение повсеместного обязательного ЕГЭ повлияло на работу школы, коренным образом изменив несколько базовых представлений о жизни старшеклассников. В первую очередь изменилось традиционное представление о выпускных экзаменах. Как отмечает Любовь Глебова, при этом умалилось значение итоговой школьной аттестации, поскольку ее вытеснила по своему масштабу государственная аттестация в виде ЕГЭ. "Сегодня все так увлеклись тем, как лучше сдать ЕГЭ, что готовятся только к нему,— отмечает Любовь Глебова.— На мой взгляд, это негативная тенденция, которую нам необходимо преодолевать, чтобы повышать значимость текущего оценивания. Например, есть предложение проводить всероссийское сочинение для школьников. Это очень интересная форма, надо будет посмотреть, как учитывать итоги этого сочинения".

Второе изменение, коснувшееся работы школы,— это совершенствование и технологизация процедуры сдачи единого государственного экзамена. Сегодня она выстроена таким образом, чтобы получить максимально независимую оценку знаний учащегося. Так, выпускники сдают ЕГЭ не в своих школах, группы экзаменующихся формируются не из одного класса, а из классов нескольких школ, а организаторы в пунктах проведения экзамена не являются учителями тех школ, где учатся дети. "С нашей точки зрения, это минимизирует возможности выставления необъективной оценки и получения помощи,— объясняет Любовь Глебова.— Безусловно, все эти меры не решают проблему необъективности целиком. Но в дальнейшем мы продолжим работать над ее решением. Например, существует идея готовить организаторов для проведения экзаменов вообще не из системы образования. Кроме того, чтобы повысить доверие к ЕГЭ со стороны вузов, мы предлагаем их представителям тоже участвовать в проведении экзамена, чтобы они на собственном опыте убедились, что выпускники сдали этот экзамен самостоятельно. И надо сказать, вузы идут на это достаточно охотно".

Сегодня многие процессы, связанные с ЕГЭ, технологизируясь, упрощаются. Так, уже сейчас в правилах приема отсутствует пункт об обязательной подаче свидетельства о сдаче ЕГЭ на бумажном носителе. Все результаты экзамена фиксируются в федеральной базе, к которой имеет доступ любой вуз. При подаче документов в вуз абитуриент просто указывает набранные по тем или иным предметам баллы и подписывается под этим. А вуз может, зайдя в базу, этот результат подтвердить. В планах Рособрнадзора на будущее — полный переход на электронную форму подачи документов в вуз (как только появится возможность использовать для этого электронную цифровую подпись).

Вузовский вопрос

Помимо изменений в представлениях о выпускных школьных экзаменах внедрение ЕГЭ повлекло за собой аналогичные перемены в практике поступления в вузы.

В 2009 году абитуриентам была предоставлена возможность подавать документы не более чем в пять вузов и внутри одного вуза — не более чем на три направления специальности. Несмотря на то что годом ранее был утвержден список из 24 вузов (на будущий год их число сократится, пока особый статус получили только МГУ и СПбГУ), которые имели право устраивать дополнительные испытания для поступающих, вокруг поступления возник ажиотаж. Многие вузы жаловались на небывалый наплыв абитуриентов, в том числе с очень высокими баллами. Однако, по статистике, имеющейся в распоряжении Рособрнадзора, в текущем году в среднем по стране один абитуриент подавал документы не более чем в два вуза.

Как отмечает Любовь Глебова важным последствием введения ЕГЭ является то, что в новых правилах приема не заложено тотальной слежки и контроля за абитуриентами. Количество вузов, в которые абитуриент отправляет документы, является исключительно зоной его личной ответственности. Однако при этом абитуриент должен понимать, что, если где-то слукавит, предоставив неверные сведения, этот обман будет легко обнаружен. Например, каждая сдача документов в вуз фиксируется в федеральной базе свидетельств о результатах ЕГЭ, и как только этих заходов будет больше пяти, превышение отобразится в ней автоматически. При желании вуз может зайти в базу, увидеть это и отказать абитуриенту в приеме документов.

"Мне кажется, что эта мера по ограничению количества вузов очень верная,— говорит Любовь Глебова.— Причем речь идет не о том, чтобы облегчить работу вузам, скорее даже наоборот. Дело в том, что каждый абитуриент должен понимать, что информации, которую он дает, доверяют. Но если один раз дойдет до проверки и она не будет подтверждена — прощай, вуз. Это формирует у будущих студентов ответственность за собственные решения".

Конструктивная дискуссия

Оценивая критику раздающуюся в адрес ЕГЭ, Любовь Глебова отмечает, что как ни парадоксально, но все те, кто резко выступает против единого государственного экзамена, на самом деле являются самыми активными его сторонниками: "Дело в том, что сегодняшние оппоненты ЕГЭ заставляют нас расширять этот инструментарий и решать самые разнообразные проблемы. Например, нам говорят, что ЕГЭ не дает возможности оценить творческое мышление и интеллектуальные возможности. Мы отвечаем, что есть измерительные инструменты, которые оценивают и это. Причем по мере того, как расширяется практика ЕГЭ, сторонников у экзамена становится все больше. Мифы уходят, остается конструктивная критика".

Эти тенденции находят подтверждение на практике. Опрошенные BG учителя и студенты, прошедшие через процедуру ЕГЭ, оценивают ее вполне позитивно.

Так, по словам Дениса Жаринова, студента третьего курса МАИ, многие жалуются, что ЕГЭ мешает им поступить в вуз, но его личный опыт говорит о другом: "Сдать на поступление в институт вполне реально и не так сложно. Если знаешь — сдашь, не знаешь — не сдашь. Но сама сдача вполне адекватна. Единственное, что хотелось бы усовершенствовать,— это процедуру оформления бланков. Уж очень она строгая".

А Людмила Селюкова, студентка второго курса Российской экономической академии им. Г. В. Плеханова, отметила, что у ЕГЭ есть и положительные, и отрицательные стороны: "К положительным можно отнести упрощение сдачи экзаменов при выпуске из школы и поступлении в вуз. А к отрицательным, пожалуй, то, что для сдачи ЕГЭ не требуются глубокие знания предмета, часто подготовка сводится к отработке шаблонных вопросов и ответов".

Опрошенные нами учителя считают, что ЕГЭ нужен, но его практику необходимо совершенствовать. Как рассказала BG Галина Маскалянова, преподаватель русского языка и литературы МОУ СОЩ N 21 города Липецка, когда несколько лет назад вводили ЕГЭ, многие учителя русского и литературы вздохнули с облегчением: "В последнее время сдача выпускных сочинений превратилась в абсурд, особенно с медальными работами. Требования настолько строги, что дети не в состоянии были такие работы написать — и все это превратилось в конкурс учительских сочинений. Когда мы перешли на ЕГЭ, эта практика, к счастью, прекратилась. Но возникли другие проблемы. Выяснилось, что дети теперь умеют давать однозначные ответы на тестовые задания, но разучились составлять связный текст, затрудняются привести аргументы к высказанной позиции. Например, в блоке С требуется дать рецензию на текст. Даются четкие критерии, но они отличаются от школьных. Встречаются тестовые задания, которые не соответствуют школьным стандартам, поэтому следует усовершенствовать содержание КИМов. Думаю, для всех учащихся должен быть протестирован базовый уровень усвоения четырех дисциплин и только для будущих абитуриентов должны включаться задания профильного уровня. Чтобы не делать из ЕГЭ страшилку, необходима не только предметная, но и психологическая подготовка учеников. Тест — одна из форм контроля, но нельзя делать ее главной. Именно поэтому достичь объективности результатов пока тоже не удается. Как идея ЕГЭ хорош, но воплощение требует доработки".

Ирина Дешина, учитель английского языка гимназии N 2 города Обнинска, сначала была противницей ЕГЭ, но со временем ее мнение изменилось: "ЕГЭ по английскому очень даже неплох и во многом похож на FCE (First Certificate in English — кембриджский экзамен по английскому языку.— BG). На мой взгляд, неудачной была устная часть — Speaking, но ее пока временно убрали из экзамена, потому что регионы оказались не готовы к аудированию. Надеюсь, ее вернут в усовершенствованном виде. Главный плюс ЕГЭ в том, что раньше мы готовили детей по-разному для каждого института, теперь такой проблемы нет — мы учим их по единым требованиям ЕГЭ".

По мнению Любови Глебовой, образование в России сейчас переживает один из самых ответственных периодов своего развития, поскольку сама идея ЕГЭ поставила на повестку дня множество острых проблем и тем для обсуждения и совершенствования: "ЕГЭ — это, безусловно, очевидный инструмент, созвучный информационному обществу. А критика вызвана тем, что о нем судят с точки зрения традиционных представлений о принципах действия оценочных механизмов. Но сегодня мы все-таки входим в информационное пространство — эти устаревшие представления необходимо преодолевать. Так вот, с точки зрения технологий ЕГЭ готов к такому переходу больше, чем какой-либо другой оценочный инструмент. На сегодня ему нет равных".