Русский музей открыл первую фотобиеннале — выставку достижений фотографического хозяйства. АННА МАТВЕЕВА потерялась в количестве фотографий, но осталась недовольна их качеством.
Сказать, что в Петербурге доселе не было крупных фотографических мероприятий — значит пойти против правды. Были. Были в начале 90-х Петербургская биеннале современного искусства со значительной фотографической частью, был ежегодный фестиваль "Осенний фотомарафон", собиравший все самое интересное в фотоискусстве, да много чего еще. Однако все было результатом героических усилий энтузиастов. Ныне же Петербург заявил собственную фотобиеннале. Устроена она на базе сокровищницы российского искусства — Русского Музея, в нее вложены неплохие деньги и авторитет организаторов, в общем, все шло к тому, что город получает регулярное статусное событие, на которое, словно мотыльки на огонь, слетятся профессионалы в области фотографии и просто любители этого искусства как минимум со всей России. Затея, увы, с треском провалилась.
То есть внешне все очень даже ничего: открылась выставка из работ аж четырех сотен фотографов на два этажа Мраморного дворца, привлечены серьезные спонсоры, имеются зрительский ажиотаж и очередь на вход. Русский музей выбрал для биеннале "немузейную" тактику: объявил открытый конкурс среди фотографов. Приносите все, кто хочет, свои творческие достижения, мы выставим достойных. По выставке видно, что работа была проделана гигантская — хотя бы в количественном отношении. Только отобранных оказалось почти полтысячи. Подавляющее большинство из них представлено одним снимком, редко кому дали выставить хотя бы два. И снимки эти, взятые по отдельности, в большинстве своем вполне достойные: может, до музейного уровня и не дотягивают, но по крайней мере честно отражают мейнстрим современного российского фото.
Но, во-первых, это именно мейнстрим, "средняя температура по больнице", а не то, что ожидали увидеть критики — передний край, все самое передовое и смелое, что есть в фотографии сегодня. Те, кто придут на выставку в надежде понять, куда движется фотография, чем она живет, как взаимодействует с другими искусствами и технологиями, да и с современным миром в целом, будут разочарованы. Во-вторых, и это главное, сама экспозиция сделана архаично. Выставка занимает два этажа Мраморного дворца, и на третьем, верхнем этаже фотографии беспомощно разведены по жанрам — "портрет", "натюрморт", "репортаж"... Спору нет, когда фотограф снимает чье-то лицо, это портрет, а когда яблоко на блюдечке — это натюрморт. Такое разделение вполне удобоваримо на каком-нибудь фотоконкурсе или на выставке студентов факультета фотографии Института культуры. Но от выставки в одном из главных музеев страны, да еще и с громким титулом биеннале, как-то логично ожидать более содержательной общей идеи, какого-то высказывания, стоящего за набором картинок. Все то же самое относится и ко второму этажу, только там уже деления на жанры нет. А есть пестрая череда отпечатков, более всего напоминающая сервис вроде "Яндекс-фотки": сами по себе они вроде и неплохи, но в общей мешанине, не объединенной никаким сюжетом, теряются и сливаются. Если ты не пришел туда искать какой-то конкретный снимок конкретного автора — глаза сломаешь.
И еще. Наиболее жалкое впечатление производит жанр "арт". Если в жанрах натюрморта или репортажа все более или менее понятно, то арт, сиречь фотография, используемая уже не в целях отображения реальности, а в целях художественного самовыражения, всегда был полем интереснейших экспериментов, тем полем, где фотография, собственно, и осмысляла себя не как ремесло, а как произведение искусства. И где они, эти произведения? "Арт" представлен робкими экзерсисами: где есть какой-нибудь неожиданный ракурс или заковыристый монтаж, там уже и арт. Такой подход говорит о том, что организаторы выставки рассматривают фотографию как сферического коня в вакууме, а не как искусство, развивающееся вместе с другими искусствами и с миром в целом. Где фотоинсталляции, так популярные в российском фотоискусстве 1990-х и 2000-х? Где фотофильмы? Где попытки фотографии осмыслить собственное бытие в компьютерную эпоху и судьбу фотоизображения в мире, где оно поставлено на службу рекламе и прочей "красоте", где фотография из объективного свидетеля превратилась в слугу фотошопа, средство фальсификации реальности, где стало возможным бесконечно изменять фотоизображение — что ставит само его существование под вопрос и открывает перед ним бесконечные новые возможности? Да и где, вообще говоря, хоть какая-то мысль, которая объединила бы экспозицию и дала ей четкий смысл? На первой фотобиеннале такого нет. Нам остается надеяться на вторую.