Товар не на продажу
Выставка Сажаева в магазине «Букинист»
В магазине «Букинист», где вкусно пахнет книгами, небольшую комнатку отдали под выставку Михаила Сажаева. Торговые площади опыляют искусством, возможно, насмотревшись на гостей из Перми, которая упрямо считает себя культурной столицей России: недавно Пермскому музею современного искусства под видео-арт предоставили пустующие помещения в екатеринбургском роскошном торговом центре, буквально в трех шагах от «Букиниста».
Сажаевская экспозиция значительно скромнее, не имеет пермского «столичного» размаха. Прелесть ее — в домашней, доверительной атмосфере, которой, как кажется, недостает только «ласки плюшевого пледа» и стакана чая с лимоном. Напитками там не угощают, но чайные принадлежности в виде тонкостенного фарфора чашечек и серебряных подстаканников имеются: комнатушка оформлена под старинный кабинет с набитыми антиквариатом шкафами. Изучать работы Сажаева рекомендуется, погрузившись в кожаное кресло, в котором недостачу пледа и чая ощущаешь особенно остро.
Стены сплошь увешаны картинками. Так называемую «ковровую» развеску чрезвычайно уважали в пышные времена барокко, когда слова в простоте сказать не могли. С одной стороны, отдельные работы теряются. Но, с другой, такая избыточность позволяет легко составить общее представление о художнике.
Например, сразу понятно, что его любимые цвета — белый, зеленый и коричневый. А его любимые объекты обязательно несутся по небу, выбрасывая реактивную струю. Ясно, что в 90-е годы прошлого века Сажаев не чуждался остро-социальных тем, и символом минувшего строя избрал трубы теплоцентрали, которые изображал в самом что ни на есть зловещем виде (можно сказать — предвидел угрозу коммунального коллапса, которая сгущается над уральцами: сейчас ветхие трубопроводы чреваты такими авариями, что мало не покажется никому). Очевидно, что художник много путешествовал и, как герой O’Генри, «странствуя по свету, не закрывал глаз». Маршрут примерно позволяет наметить диапазон пейзажных тем — от «Дом Беатрис ранним утром, Массачусетс» до «Избушка Толи на Ангаре».
Подробно объяснять, кто такой Михаил Сажаев, вроде бы и неудобно. Его первым из современных екатеринбургских серьезных художников коммерчески признали на Западе, его работы успешно продавались, выставлялись. В эмигранты он не подался, но когда «стало можно», в девяностые годы где-то там, на Западе, Сажаев и проживал, время от времени наведываясь на родину и поражая аборигенов невиданного покроя одеждами. И казался он тогда существом отчасти мифическим вроде, скажем, птицы Алконоста.
А живопись его всегда была сказочной, с эффектом «волшебного фонаря»: небольшой сдвиг перспективы, колористики — и реальный пейзаж на его полотнах открывается окошком в другую реальность, где рыбы топают ногами и поют, а ощипанные и обезглавленные куриные тушки летают с ускорением не менее g (ускорения земного тяготения). Из-за всех этих чудес множество работ Сажаева, сконцентрированных в малом пространстве, способствуют релаксации и умиротворению.
Назвать ретроспективой эту выставку, конечно, сложно. Сажаев отличается трудолюбием, и число его произведений перевалило за десять тысяч. Мэтр неустанно трудится и сейчас: каждый день встает к мольберту, выпускает альбомы и беллетристику, а к следующему году намерен дописать и отпрезентовать автобиографию в трех томах. Поэтому выставка в «Букинисте» отражает на столько переливы творческого пути художника, сколько вкус одного собирателя, владельца этих работ Евгения Ройзмана.
Как я понимаю, в музейной деятельности Ройзмана произошел вынужденный застой: до января экспонаты его музея «Невьянская икона» уехали в Москву, где сейчас выставляются в Академии художеств, а помещение под галерею современного искусства уже несколько лет безуспешно ожидает ремонта. Ройзман собрал единственную в своем роде — большую и представительную коллекцию работ екатеринбургских художников, однако вся она упрятана по хранилищам, — открыть второй частный музей у него пока не получается. Получилось только в «Букинисте» показать часть акварелей, гуашей и полотен Михаила Сажаева.
Магазин «Букинист» / в декабре