В Москве его, похоже, никто не ждет.
В самолете он окружен симпатией и пониманием. Здесь все или свои, или симпатизирующие, включая журналистов. Здесь продолжается предвыборное щелканье фотоаппаратов, вспышки, магнитофоны, брызги шампанского. Здесь с него не сводят восхищенных глаз и благоговейно внимают каждому его слову. Здесь он по-прежнему неординарен и многообещающ, он обязательно сделает или скажет что-то на первую полосу.
На земле если и случаются такие приливы массовой любви и энтузиазма, то на пресс-конференциях. А вот между ними... Примерно так бывает, когда в сложившийся коллектив приходит новый, полный сил и замыслов начальник: все остальные начальники, замы и половина сотрудников немедленно выходят в очередной отпуск.
Президент страны общается с собственным полномочным по Чечне путем взаимной переписки или телефонной связи. Личных контактов нет. Между тем яростного оппонента Лебедя Завгаева Ельцин принял. Причем за несколько часов до встречи Завгаев тактично отказался комментировать действия Лебедя в Чечне, а после встречи заявил, что генерал виновен в сдаче Грозного 6 августа и в совершении государственного переворота в Чечне. Возражений со стороны истеблишмента не последовало.
Все в отпусках. Нет Чубайса, не слышно помощников президента, отдыхает секретарь Совета обороны Батурин. Администрация если и подает голос, то для того, чтобы потребовать у Лебедя отчета о командировке в Чечню. Зато есть Ястржембский, от которого аппарат Лебедя узнает о том, что Ельцин ознакомился с предполагаемой программой действий и "дал соответствующие поручения". Поручения носят столь же общий характер, что и фраза пресс-секретаря президента. Понятно (от людей Лебедя) лишь то, что президент зафиксировал окончание военного противостояния и переход к политическому урегулированию. Если какие-то официальные лица и общаются с Лебедем на чеченскую тему, то в протокольно-дипломатическом режиме — позитивно и бессодержательно.
Единственный реальный результат от встречи с премьером состоял в том, что последний согласился, чтобы Комиссию при секретаре СБ по материально-техническому и финансовому обеспечению мероприятий по урегулированию кризиса возглавил первый вице-премьер правительства Владимир Потанин.
Чем тише Москва, тем громче Лебедь. Всех сомневающихся в успехе его безнадежного дела обещал собрать в военкоматах и отправить воевать в Чечню. Демократов, намеревающихся "скликать" в Москве митинг в его поддержку, поставил на место: "не имел чести когда-либо нуждаться в их помощи и впредь надеюсь обойтись без таковой". На фоне его яростной активности, непрерывных полетов туда-сюда, шумихи, раздутой вокруг него в прессе, молчание центра звучит все мощнее.
Допустим, что Лебедь — гений дипломатии, что Масхадов внезапно сделался договороспособен и что в Чечне возможен если не мир, то прочное перемирие. Даже если все это так, пока Москва молчит, мирная кампания генерала существует лишь на первых полосах газет, любые ее результаты будут элементарно засушены просто на уровне министерств и ведомств.
В Москве скучно, а с Лебедем — весело. Он снова в полете.
НАТАЛИЯ ГЕВОРКЯН