Все, что последовало за заявлением Лебедя о его мирном "ноу-хау", было очень громким: пресс-конференции, ультиматумы, визиты, переговоры...
Под этот шумок как-то все забывалось спросить: кто, кроме самого Лебедя и журналистов, этот мирный план осуществляет? Есть ли в природе его чеченская команда? Где? Чем занимается? Оказалось, есть.
В понедельник, 19 августа, в аэропорту "Внуково" можно было наблюдать такую сцену: какие-то люди лихорадочно звонили по телефонам и сообщали, что отбывают на неопределенное время в Чечню, да нет, вот прямо сейчас, поэтому все недоделанные дела откладываются на потом. Из сбивчивых текстов становилось понятно, что звонят они кто начальству, кто подчиненным и что толком ничего объяснить не могут даже себе самим. Это было мое первое знакомство с "командой Лебедя".
В пятницу в Совете безопасности знали: "кто-то поедет в Чечню". Очевидно, после первого же своего визита туда Лебедю стало ясно, что покончить с войной он сможет только тогда, когда выстроит собственную ось Москва — Грозный из людей, на которых сможет положиться.
За выходные МВД, МО, ФСБ, Министерство финансов и Министерство экономики по просьбе СБ отобрали 12 человек, которые должны были стать помощниками заместителя Лебедя в Чечне, генерал-лейтенанта Владимира Страшко. "Избранных" отлавливали по домам и на дачах. Ничего не подозревавшие люди по телефону узнавали, что в 9.00 у них инструктаж прямо в аэропорту.
Инструктаж длился часа два. Сначала цели и задачи группы объяснял первый заместитель секретаря Совбеза Сергей Харламов. Ему предстояло вместе с группой лететь в Чечню. Последние уточнения вносил сам Лебедь. Задание сводилось к следующему: скоординировать действия министерств и ведомств и придать им максимальную мобильность, сконцентрировать усилия на организации переговоров с вооруженной оппозицией, выработать стратегию удержания мира и экономического развития послевоенной Чечни.
Спецами достроили вертикаль, во главе которой сам Лебедь в качестве полномочного представителя президента в Чечне. Под ним в столице работает оперативный штаб, который в отсутствие Лебедя возглавляет министр внутренних дел Анатолий Куликов. Первый заместитель Лебедя по Совбезу и одновременно его правая рука по проблемам урегулирования в Чечне — Сергей Харламов. В Грозном постоянно сидит еще один человек Лебедя, тоже в ранге зама, но уже полномочного представителя президента — Владимир Страшко. Под ним 12 помощников.
Насколько я понял, почти все летели в Чечню первый раз. С этими людьми, штатскими и военными (тоже в штатском), я прожил неделю, так и не узнав многих по имени: не положено.
Владимир Страшко: нас станет больше
О себе генерал-лейтенант рассказывать отказался, ссылаясь на то, что чеченцы и так грозились убить его. Позже, уже в Чечне, он удивлялся, почему боевики до сих пор не напали на резиденцию штаба. Резиденция действительно находится в пределах прямой досягаемости танка и самоходной артустановки, захваченных боевиками в Грозном.
— Что изменилось в Чечне с появлением Лебедя?
— Раньше, кроме полномочного представителя президента, в Чечне было еще и представительство правительства. Сейчас же функции правительственной структуры перейдут в аппарат Лебедя (это экономика и информационно-аналитический центр). Будет создан оперативный штаб силовиков. Его функции — реализация решений московского оперативного штаба по Чечне совместно с гражданскими структурами.
— Вы привлекаете к работе военных специалистов и экономических экспертов. Этот список будет расширяться?
— Да, мы привлечем к работе специалистов по переговорному процессу и экспертов по правовым вопросам, специалистов по связям с общественностью, политическими партиями и движениями. Создадим группу по региональной политике. Смысл ее существования в диалоге со всеми, кто может хоть как-то способствовать разрешению конфликта. Мне представляется необходимым создать и мощную информационно-аналитическую службу, которая будет работать с разведкой, ФАПСИ и выполнять функции прогнозирования.
— Разве такой группы не было?
— Подобная служба ранее существовала, но работала неэффективно. Будет создана мощная пресс-служба, которая постарается объединить журналистов, обеспечить объективность и оперативность поступающей информации.
— И все это ложится на вас?
— Кроме меня, первого зама, будут еще два заместителя.
Специальный ТУ-134 представителя президента в Чечне благополучно доставил нас в аэропорт "Северный", что буквально в 500 метрах от резиденции еще недавно Лобова, а теперь Лебедя. Бывалые люди говорят, что это добрый знак: обычно самолеты в Грозном не садятся. Могут сбить. Летят, как правило, до Моздока, а уже из Моздока на "вертушке" до Северного.
По прибытии группа разделилась: часть специалистов, в основном военные (все не ниже полковника), полетела с Харламовым в Ханкалу, часть осталась в Северном. В этот день заместитель Лебедя успел встретиться с Масхадовым и договориться с ним о проведении переговоров о разводе воюющих сторон с участием самого полномочного представителя президента. Харламов вернулся в резиденцию в 2 ночи. С ним прилетел только заместитель начальника управления СБ Сергей Бурутин, остальные офицеры остались в Ханкале.
О резиденции я знал из описаний в прессе. Они были многообещающими. "Просторное помещение за железобетонным забором, с бронированными воротами, со строящимся бассейном и теннисным кортом". Теперь я понимаю, что описание относилось к "дому правительства Масхадова", которому необходимы человеческие условия, чтобы начать работу.
Штабу Лебедя предстояло, наоборот, работать, чтобы в республике установились человеческие условия. Поэтому и резиденция выглядит иначе. Правда, забор есть, стальные ворота тоже есть. За ними — типовая двухэтажная казарма из фанеры, обложенная снаружи в полкирпича. Для бассейна с кортом просто нет места. Зато очень чисто, и комендант даже розы в маленьком палисадничке посадил, несмотря на то что воду дают на час в день.
Говорят, с питьевой водой и раньше были проблемы, но ее можно было хотя бы купить. Во время боевых действий в Грозном естественно прекратилась всякая торговля, и за водой приходилось летать в Назрань или Моздок. На момент нашего прилета свет был только аварийный (затем подключили автономную дизельную электростанцию). Связи практически нет. Работает только правительственный "Циклон".
Бывший полномочный представитель Олег Лобов часто наведывался сюда. Лебедь же со времени своего назначения главным по Чечне, еще ни разу не был в Северном. Отсюда сложно управлять ситуацией: передвигаться можно только вертолетом, а его надо вызывать из Ханкалы. Бронированных джипов, на которых ездил Лобов, у Лебедя и его людей пока нет, а ездить обычным наземным транспортом значит подписать себе смертный приговор. Везде "растяжки" — посередине дороги невидимая нить, один из концов которой присоединен к взрывателю мины. Сама мина закопана не на дороге, а сбоку, ее сложно обнаружить.
Некоторое ощущение уюта в резиденции создают два котенка. Котята военные — не боятся выстрелов тяжелой артиллерии. Кстати, о тяжелой артиллерии. Батарея самоходных артиллерийских установок стоит в 200 метрах от казармы, и если они начинают стрелять, то помещение трясется так, что тебя стряхивает с кровати (стрельба почему-то велась исключительно ночью).
Предположительно команда Лебедя проживет здесь месяц, для начала. Есть они будут то же, что ест 205-я мотострелковая бригада — снабжение оттуда. Готовит в резиденции повар-солдат. Получается вполне съедобно: рис, мясо, картошка... Стирать придется самим, в том числе и постельное белье. Когда мы приехали, прачечная (помещение с чанами для воды) не работала, но обещали наладить.
На следующий день Сергей Харламов, Сергей Бурутин, специалисты из Минэкономики и Минфина — Нурали Резванов и Алексей Басик — вылетели в Назрань. Я полетел с ними.
Харламову и Бурутину предстояла встреча с секретарями Советов безопасности Кабардино-Балкарии, Дагестана и Ингушетии. В ходе встречи Харламова и Бурутина с их визави было решено, что из секретарей СБ Кабардино-Балкарии (Юрий Кетов), Дагестана (Магомед Талбуев) и Ингушетии (Али Дзауров) формируется нечто типа третейского суда между федералами и боевиками, который и будет улаживать возникшие конфликты. По всей видимости, решения этого органа станут основанием для действий руководства обеих сторон.
Члены суда выбирают в своей среде постоянного представителя в Чечне. Федеральные власти, таким образом, преследуют две цели: с одной стороны, не дать разрастись конфликту до общекавказских размеров, с другой — решить чеченскую проблему с учетом местной специфики, которую соседи чеченцев знают безусловно лучше московских политиков.
Идея принадлежит Лебедю, Харламов — исполнитель. Харламов успешно провел переговоры, и ему удалось заручиться поддержкой кавказцев.
В это время экономисты начали изучать ситуацию с беженцами из Чечни. В их планы входила также встреча с руководителями оффшорной зоны "Ингушетия". Александр Лебедь попросил специалистов определить приоритеты развития послевоенной экономики Чечни, в том числе учитывая опыт соседей. Одновременно с этим представляющий Министерство финансов Алексей Басик должен сформулировать принципы финансирования Чечни до конца этого года (выплату 16,2 трлн руб. и $1 млрд, заложенных в бюджет 1996 года, Минфин прекратил еще в мае) и в 1997 году.
-------------------------------------------------------
Алексей Басик, 34 года. В 1987 году закончил Московский автомеханический институт. После института работал в Москве на ТЭЦ-9 начальником цеха. В 1990 году создал свою торговую фирму. В 1993 году возглавил московское представительство ижевского банка "Азвесь". В июне 1995 года пришел в Минфин главным экономистом. За год дослужился до заместителя начальника бюджетного управления.
-------------------------------------------------------
Говорить о том, что финансисты посоветуют Лебедю, пока рано. Но некоторые соображения уже появились. Во-первых, считает Басик, компенсационные выплаты мирным гражданам, пострадавшим в ходе войны. Во-вторых, адресное перечисление денег из бюджета конкретному исполнителю заказа при строительстве разрушенных во время войны объектов, то есть минуя централизованные финансовые структуры. Такой принцип позволит избежать воровства и установить персональную ответственность подрядчика за расход бюджетных средств.
Немногим проще задание, порученное Советом безопасности экономистам. Представитель Министерства экономики Нурали Резванов считает, что за его решение положена Нобелевская премия, не меньше.
--------------------------------------------------------
Нурали Резванов, 47 лет. В 1972 году закончил факультет экономической географии МГУ и, отслужив в армии, пришел работать в Госплан экономистом. Пережил все трансформации Госплана в нынешнее министерство экономики, дослужившись до замначальника департамента региональной экономики. В министерстве считается лучшим специалистом по Кавказу.
--------------------------------------------------------
К моменту моего отлета из Чечни Резванов решения не нашел, зато смог четко сформулировать проблему: "Как экономическими методами заинтересовать Чечню остаться в составе Российской Федерации?" — это официально. "Как лишить боевиков поддержки мирного населения с помощью тех же методов?" — это неофициально.
Впрочем, сама по себе "нобелевская деятельность" команды Лебедя смотрелась совсем не ярко, напоминая, если бы не ночная стрельба и не экзотические способы передвижения, рядовую инспекторскую поездку "на места". Люди часами просиживали в штабных кабинетах, заполняли бланки, сверяли счета и страшно уставали к вечеру. Даже когда однажды вечером из Ханкалы пришло приказание готовить на утро следующего дня машины для встречи то ли Лебедя, то ли Харламова, никакого оживления я не заметил. Приготовили, как велели, машины и завалились спать.
Но к приезду Лебедя документы подготовили. Их генерал использовал в переговорах с Масхадовым.
Сергей Харламов: у чеченцев появится новый лидер
--------------------------------------------------------
Харламов Сергей Филиппович, 43 года. Воинское звание — полковник. Закончил Академию им. Фрунзе, Академию Генштаба. Служил в Афганистане. Имеет 5 боевых наград. Последний орден, "За личное мужество", получил в Приднестровье. В Совет безопасности пришел вместе с Лебедем.
--------------------------------------------------------
— Каковы основные проблемы, с которыми вы сталкиваетесь в Чечне?
— Сегодня их можно условно объединить в три группы. Первая: полностью отсутствует сам механизм урегулирования государственных конфликтов, будь то студенты, шахтеры или сепаратисты. Вторая: нет согласованности в действиях государственных и военных структур. Раздробленность и отсутствие единого управляющего — хозяина, если хотите. Третья: целый блок экономических проблем (их решение мы ставим на первое место), прежде всего отсутствие должного контроля за финансированием. Кроме того, что ни в коем случае нельзя плестись за свершившимся фактом. Надо обладать базой информации и на ее основе прогнозировать ситуацию.
— Вы можете назвать конкретно тех, кто противодействует созданию структур для решения этих проблемы?
— Прямых противников нет. Но я считаю, что на местах идет тихая забастовка, затрудняющая выполнение распоряжений. Порой, пока происходит процесс согласования, теряется сам смысл мероприятия. Так было с последним нападением на Грозный. Пока МВД договорилось с МО о введении войск в город, прошло полтора суток.
— Только и слышишь, что вести переговоры с вооруженной оппозицией в Чечне довольно сложно, поскольку нет явного лидера. Это так?
— В общем, да. Но мы надеемся, что он появится в обозримое время. В историю Чечни войдет не Басаев с его уголовным прошлым, а человек, который окажется мудрее и дальновиднее.
Когда я прилетел в Ханкалу на попутном вертолете, военная база напоминала Голливуд. Лебедь привез с собой кучу журналистов из всех основных российских телеканалов и московских изданий. Яркие блики фотовспышек, свет телекамер, суета. Какой-то толстый журналист пытается пробиться к Лебедю, но охрана оттаскивает его от тела. Выбегает начальник пресс-центра федеральной группировки, успокаивает всех, объясняет, что Александр Иванович даст короткую пресс-конференцию. Те, кто аккредитован в Ханкале, а не прилетел с генералом, не верят, возмущаются, но вынуждены терпеливо ждать. И все страшно завидуют репортеру Минкину, который каким-то чудом был приглашен за наглухо закрытые двери переговоров.
Ночью в составе "лебединой стаи", попав туда после тщательного досмотра, я улетел в Москву. В самолете дали поесть. Кто-то из журналистов достал непочатую бутылку "Арманьяка" и отдал пресс-секретарю СБ Александру Бархатову. Он разлил на всех, в том числе и Лебедю. Непьющий, как известно, Лебедь вышел из своего салона с рюмкой в руках и пригубил вместе со всеми. Не знаю, как получится на чеченском фронте, но отношения с прессой у генерала явно складываются.
Андрей Гришковец