Датский механизм

В эти дни в Копенгагене проходит 15-я конференция ООН по проблеме изменения климата, на которой предполагалось подписать новое, посткиотское соглашение о дальнейшем сокращении выбросов парниковых газов. Однако еще до начала работы конференции стало очевидно: подписание документа не состоится, так как слишком полярны мнения сторон. Впрочем, результатом завершающейся 18 декабря конференции должно стать принятие официального решения ООН о продлении мандата переговоров для подготовки протокола, то есть юридически обязательного соглашения, к июлю или к декабрю 2010 года.

Климатические хроники

В 1990 году Межправительственная группа экспертов ООН по изменению климата (МГЭИК) опубликовала отчет, где была проанализирована деятельность человека и ее воздействие на окружающую среду. Вывод, сделанный учеными по итогам проведенных исследований, оказался весьма мрачным: деятельность человека, особенно связанная с промышленным производством (прежде всего угольная и нефтегазовая отрасли), оказывает беспрецедентное и потенциально очень опасное влияние на окружающую среду. "Будущее планеты в опасности",— предупреждали эксперты в заключение отчета.

Обсуждение мер борьбы с антропогенным воздействием на климат было одной из ключевых тем конференции ООН по окружающей среде и развитию, собравшей представителей 172 стран мира в Рио-де-Жанейро в июне 1992 года и впоследствии ставшей известной как саммит планеты Земля. Итогом встречи стало подписание Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК), где были обозначены первые международные попытки ограничить эмиссии парниковых газов. Однако конвенция не ставила конкретных цифровых показателей, обязательных к исполнению, а лишь стимулировала страны к снижению выбросов. В частности, было намечено, что уровень эмиссий в 2000 году не должен превышать уровень 1990 года. 21 марта 1994 года конвенция вступила в силу, после того как ее ратифицировали или приняли другим способом более 50 стран. Однако уже на тот момент стало ясно, что сама по себе конвенция не может переломить повышение уровня эмиссий парниковых газов. И тогда решено было разработать более конкретные меры и механизмы.

В 1995 году в Берлине состоялась первая конференция сторон РКИК. Поскольку на тот момент было непонятно, какой объем средств подписавшие РКИК страны могли выделить на борьбу с выбросами парниковых газов, ее итогом стал так называемый берлинский мандат, отводивший два года на анализ и оценку. По истечении этого срока необходимо было разработать универсальный пакет разнообразных инструментов, из которых страны-члены могли бы выбрать то, что им больше всего подходит.

Спустя два года раздумий на III климатической конференции в Киото после бурных переговоров был принят Киотский протокол — первый документ, где были установлены юридически обязательные нормы по сокращению выбросов парниковых газов для 37 промышленно развитых стран на 20082012 годы. Однако ратификация этого документа затянулась, поскольку не был готов пакет конкретных имплементационных решений по реализации протокола. Его разработка превратилась в своего рода политическую торговлю.

Так, на конференции в Гааге в 2000 году США предложили зачесть им так называемые углеродные стоки (содержание CO2 в тканях растений) в лесах и сельскохозяйственных угодьях в качестве компенсации за выбросы. Если бы предложение было принято, то обязательства США по сокращению выброса парниковых газов тем самым оказались бы практически выполнены. Но страны ЕС отказались принять предложение американской делегации, и переговоры были прерваны, что поставило под угрозу будущее протокола.

На экстренной встрече в Бонне, состоявшейся через полгода, стороны предприняли попытку реанимировать провалившиеся переговоры, однако стало очевидно, что с подачи президента Джорджа Буша США окончательно выбывают из переговорного процесса (на последующих встречах страна присутствовала в качестве наблюдателя). Между тем на боннской конференции был согласован ряд важных принципов: санкции в отношении стран, не выполняющих свои обязательства, и механизмы гибкости, дававшие странам дополнительную возможность осуществлять обязательства по сокращению эмиссий, задействуя рыночные механизмы (торговля квотами, проекты совместного осуществления и механизм чистого развития).

16 февраля 2005 года Киотский протокол вступил в силу, однако до сих пор некоторые страны, включая США, его не ратифицировали. Впрочем, еще за год до этого, на 10-й конференции в Буэнос-Айресе, страны РКИК уже заговорили о перспективах создания нового протокола на срок после 2012 года. С этого момента началась работа над посткиотским соглашением.

Кардинальные сдвиги по новому соглашению были достигнуты на балийской конференции в 2007 году. Именно на ней был утвержден так называемый балийский план действий, в соответствии с которым будущий посткиотский режим должен основываться на "долгосрочной глобальной цели по сокращению выбросов и учитывать принцип общей, но дифференцированной ответственности стран, исходя из их социальных и экономических условий и других факторов". Однако в документе не были указаны конкретные диапазоны ограничений по выбросам парниковых газов на период после 2012 года, а дана лишь ссылка на выводы, представленные в четвертом оценочном докладе МГЭИК. В частности, эксперты с 90-процентной уверенностью утверждали, что антропогенные выбросы парниковых газов являются основной причиной изменений климата — таких, как рост температуры, повышение уровня моря, засухи, наводнения, разрушение экосистем, дефицит питьевой воды. Именно на балийской конференции и была подготовлена основа для переговоров, ведущих к нынешней встрече в Копенгагене, где согласно плану должно было состояться подписание нового климатического соглашения.

Кто платит дважды

Летом Раджендра Пачаури, лауреат Нобелевской премии мира и глава МГЭИК, публично заявил, что изменение климата уже однозначно происходит и сегодня всем странам срочно необходимо объединить усилия для борьбы с его негативными последствиями. "Больше не может быть никаких дискуссий относительно необходимости этих действий",— отметил он.

В преддверии копенгагенской конференции очевидным стало то, что дискутировать по самим вопросам об изменении климата (например, почему к 2050 году необходимо удержать рост температуры в пределах 2°С или снизить глобальные выбросы парниковых газов в два раза) в общем-то никто и не собирается. На повестке дня сегодня стоят совсем другие вопросы, а дискуссия по новому соглашению во многом сместилась в финансово-экономическую плоскость.

На сегодня все страны сошлись во мнении, что балийский план действий должен составить правовую основу копенгагенских переговоров. И в частности, его положения о "новом, дополнительном, адекватном и предсказуемом" финансировании со стороны развитых стран мер по снижению выбросов, прекращению вырубки тропических лесов и оказанию помощи развивающимся странам. Аналогичные положения содержатся в рамочной конвенции, однако теперь речь идет о значительном увеличении размера помощи развивающимся странам.

Пакет ключевых вопросов повестки дня в копенгагенской конференции включает весь спектр тем: параметры коллективного диапазона сокращений выбросов, индивидуальные обязательства сторон, а также объемы и механизмы финансирования. Предполагается, например, что к 2020 году объем дополнительного финансирования развивающихся стран может достичь 100 млрд евро в год, в то время как с 1990 года совокупный объем помощи им не превысил $120 млрд. Все участники переговоров говорят о важности справедливого распределения этого финансового бремени, упирая на принцип "равной, но дифференцированной ответственности всех стран". Однако проблема в том, что развитые страны подчеркивают слово "все", а развивающиеся страны — слово "дифференцированной".

Развитые страны рассматривают несколько финансовых механизмов. На первый план все ставят государственные средства — так называемую официальную помощь развитию через каналы ООН, которая составляет львиную долю финансирования. На втором месте — отчисления в адаптационный фонд Киотского протокола, полученные с проектов механизма чистого развития (сейчас составляет 2%), а также с проектов совместного осуществления и торговли квотами (размер отчислений обсуждается). Также возможно введение платы за авиа- и морские перевозки (порядка 5% стоимости билета). Некоторые страны ЕС (в частности, Норвегия) уже объявили, что в одностороннем порядке начнут их взимать в ближайшее время. И наконец, средства, полученные от торговли разрешениями на выбросы. Кроме того, на встрече "большой двадцатки" в Санкт-Петербурге в сентябре поднимался вопрос о том, что источником пополнения официальной помощи развитию может стать отмена субсидий на использование ископаемого топлива в развитых странах и в России. Впрочем, члены "большой двадцатки" отметили, что подобные меры должны также коснуться Китая и Индии.

Группа развивающихся стран (группа 77) и Китай, а также малые островные государства считают, что развитые страны должны отчислять не менее $200 млрд в виде финансовой помощи в деле снижения выбросов парниковых газов, а группа наименее развитых стран предлагает увеличить этот объем до $400 млрд.

Ответственный орган

Второй блок проблем, по которому будут идти переговоры, носит институциональный характер. Страны-участницы должны ответить на три ключевых вопроса: какая организация возьмет на себя роль оператора финансового механизма? Кто станет его исполнительным органом? Каким образом будет осуществляться администрирование этой организации со стороны Рамочной конвенции? На сегодняшний день роль оператора для финансовых механизмов конвенции и Киотского протокола выполняет Глобальный экологический фонд (ГЭФ), а исполнительными органами являются ряд учреждений ООН (UNEP, UNIDO и др.), Всемирный банк и региональные банки развития. Решения стран-участниц в конвенции носят для фонда лишь рекомендательный характер. Однако для нового соглашения по климату существующий расклад придется пересмотреть.

В этом вопросе также сложились полярные точки зрения, что значительно замедляет процесс переговоров. Дуализм, возникший в обсуждении этого блока проблем, проецируется на все его вопросы.

Первая точка зрения, которой придерживается группа 77 и Китай, сводится к тому, что оператором финансового механизма должен выступить исполнительный комитет (или другой орган) конференции сторон РКИК ООН. Это означает, что всю финансовую структуру придется создавать с нуля. Кроме того, предполагается, что единственными странами, осуществляющими финансовую помощь, будут развитые страны. При этом освобождаются от финансовых обязательств такие страны, как, например, крупные нефтяные экспортеры — Кувейт и Саудовская Аравия, формально относящиеся к типу развивающихся.

Вторая позиция, выдвинутая развитыми странами, предполагает, что оператором должен быть орган, аналогичный ГЭФ (рабочее название — Всемирный климатический фонд), но работающий независимо от конференции сторон РКИК. Такой подход не требует создания новой финансовой структуры — достаточно усовершенствовать существующую, что значительно минимизирует издержки. Развитые страны также придерживаются позиции, что платить должны все участники в соответствии с реальным уровнем их экономического развития.

Нарекания в предложении развитых стран у развивающихся стран вызывает формула расчета средств, направляемых в единый фонд помощи. В частности, они предлагают учесть в ней такие критерии, как расчет выбросов парниковых газов на душу населения (Китай) или исторически сложившийся так называемый климатический долг развитых стран, а именно совокупные выбросы СО2 начиная с 1850 года.

Среди других спорных моментов фигурирует, например, тезис группы 77 и Китая о том, что именно развивающиеся страны должны определять приоритеты в финансировании проектов, а сама страна-получатель — участвовать в формировании распределительной системы этих средств. Еще один камень преткновения — форма выделения средств. Так, Индия выступает за то, что это могут быть только гранты на полное финансирование мер по снижению выбросов. Развитые страны настаивают на более разнообразном спектре финансовых инструментов, включая, например, льготные кредиты, а также на стимулировании частных инвестиций в развивающихся странах.

Американское предложение

Одну из главных ролей в переговорах о новом климатическом соглашении могут сыграть США. Президент страны Барак Обама, в отличие от своего предшественника, провозгласил курс на развитие "зеленой" энергетики (план "Новая энергия для Америки"). Намерение Барака Обамы вернуть США в переговорный процесс вызывает у экологов желание аплодировать стоя, несмотря на то что озвученный им план по снижению выбросов СО2 (17% к 2020 году и еще 13% к 2030 году) берет за базовый расчетный год 2005, в то время как базовый год для Киотского протокола — 1990. А по отношению к 1990 году США снизят выбросы в 2020 году только на 4%. Но для такого крупного потребителя энергии, как США, это весьма существенные показатели.

В посткиотском переговорном процессе США выдвинули дополнительное предложение о создании Глобального климатического фонда. Многие эксперты оценивают его как весьма конструктивное, учитывающее не только сложившуюся в мире финансовую архитектуру, которую развитые страны не хотели бы ломать, но и отражающее желание развивающихся стран придать больший вес конференции сторон РКИК как контролеру финансовых потоков.

Предполагается, что Глобальный климатический фонд будет операционным органом финансового механизма РКИК по снижению выбросов парниковых газов и предотвращению уничтожения тропических лесов. ГЭФ также остается операционным органом, но его работа будет больше направлена на финансирование проектов по наращиванию потенциала, разработке новых технологий и содействию предоставлению отчетности по осуществленным проектам.

Принцип финансирования фонда будет добровольным: все страны, кроме наименее развитых, могут осуществлять свой вклад, руководствуясь собственными возможностями и учитывая национальную специфику. А вот получить поддержку смогут только развивающиеся страны. Фонд будет учитывать нужды стран и их возможности оплачивать расходы самостоятельно, что, по сути, означает, что в первую очередь финансирование получат наиболее бедные страны.

Оценка запасов ископаемого топлива

Большинство людей признают, что деятельность человека и в первую очередь использование ископаемого топлива приводит к увеличению в атмосфере уровня парниковых газов. Они пагубно влияют на климат во всем мире. Это значит, что ограничения на потребление ископаемого топлива не могут измеряться лишь запасами этого топлива, но должны принимать во внимание и затраты на охрану окружающей среды.

До сих пор неясно, какое влияние на температуру и климат оказывает увеличение в атмосфере уровня парниковых газов. Эта неопределенность должна учитываться при разработке стратегии борьбы с изменением климата.

Сейчас население развивающихся стран, которые показывают быстрый экономический рост,— Бразилия, Россия, Индия, Китай и другие страны, входящие в "большую двадцатку",— составляет более половины населения планеты. И если экономика этих стран продолжит расти так же быстро, а скорее всего, так оно и будет, то по уровню дохода они догонят развитые страны уже к середине этого столетия или чуть позже.

К этому времени население планеты с уровнем дохода как в развитых странах ($20 тыс. и более в год на члена семьи в сегодняшнем исчислении) вырастет с 16% до 66%. И если новички будут следовать тем шаблонам потребления, использования энергии и выброса углеродов, которые сейчас сопутствуют высоким доходам, то борьба с изменением климата будет проиграна.

Выбросы и природные процессы, которые повышают уровень содержания в атмосфере углеродов, называются потоками. Борьба с неблагоприятным воздействием на окружающую среду направлена на уменьшение этих потоков и, таким образом, на снижение темпов увеличения количества углерода в атмосфере. А конечной целью является стабилизация или уменьшение содержания углерода до безопасного уровня. Если же не принимать мер по минимизации неблагоприятного воздействия на окружающую среду и предположить, что быстроразвивающиеся страны догонят развитые по уровню годового выброса CO2 на душу населения (от 10 т до 11 т, в Северной Америке он еще выше), то через 50 лет средний уровень выбросов по всему миру увеличится с 4,8 т до 8,7 т.

Эта цифра не идет ни в какое сравнение с самыми свежими данными по безопасному уровню выбросов CO2, представленными Межправительственной группой экспертов ООН по проблемам изменения климата (IPCC). По мнению IPCC, для предотвращения дальнейших климатических изменений объем выбросов в ближайшие 50-75 лет необходимо сократить до 2,3 т на душу населения, или приблизительно до половины нынешнего уровня. Если мы будем следовать нашему нынешнему курсу и не принимать достаточных мер, то к середине столетия превысим безопасный уровень выбросов в четыре раза.

До недавнего времени на развитые страны приходился самый большой объем выбросов углеродов. Однако потребление энергии — и, следовательно, выбросы углеродов — увеличивается с ростом дохода на душу населения. До финансового кризиса 2008 года годовой рост ВВП в Индии и Китае, население которых составляет 40% населения мира, составил 9-10%. Скорее всего, после кризиса эти страны снова покажут быстрый рост. А это значит, что каждые 7-10 лет их экономика будет удваиваться. Соответственно, будет увеличиваться и их доля в общемировых выбросах углеводорода.

Экономики других стран также растут относительно быстрыми темпами. В результате, несмотря на то что большинство развитых стран старается принимать серьезные меры по более рациональному использованию энергии и переходу на технологии по разработке чистых энергоносителей, их существующие технологии, регламенты и взятые на себя обязательства тем не менее предполагают резкий рост выбросов углеродов в ближайшие десятилетия.

Несмотря на то что IPCC поставила цель достичь определенного годового уровня выбросов CO2 на душу населения, мы до сих пор не знаем, какое потепление вызывает тот или иной уровень парниковых газов в атмосфере. Даже после четверти века научных исследований разброс оценочных данных велик. И все потому, что окружающая среда сама по себе очень многогранна. Это одна из причин, по которым успешные, принимаемые на глобальном уровне меры по уменьшению неблагоприятного воздействия на окружающую среду вовсе не гарантируют успеха.

И действительно, ждать от любой страны, богатой или бедной, что она установит на ближайшие 50 лет предельно допустимый уровень выбросов или согласится с установленным максимумом, неразумно. Учитывая суть проблемы — принятие решений, когда все релевантные параметры характеризуются неопределенностью (включая затраты, эффективные меры по уменьшению неблагоприятного воздействия на окружающую среду и технологию), было бы разумнее применить более гибкую стратегию, которая предоставляла бы стимулы и нормы для достижения поддающегося измерению промежуточного прогресса, при попутном сборе массы полезной информации.

Другими словами, мы должны сосредоточить усилия на более краткосрочном периоде — скажем, на ближайших 15 годах. В долгосрочном периоде успех будет зависеть от прорывов в области технологии и от их широкого применения. Сегодня о них еще ничего не известно, первостепенная задача заключается в том, чтобы начать принимать меры по уменьшению неблагоприятного воздействия на окружающую среду и по изучению среды. Кроме того, необходимо способствовать развитию технологии, которая в долгосрочной перспективе позволит более рационально использовать энергию и уменьшить выбросы CO2.

Если начать действовать прямо сейчас, то, словами финансистов, мы купим "хвостовую страховку" — некоторую защиту от самого неблагоприятного из всех возможных исходов. Встает вопрос: какого рода действия мы должны предпринять? Так как борьба с потеплением климата влечет за собой принятие решений на разных этапах в течение достаточно длительного периода, то ключевым аспектом для принятия решений является признание того, что с увеличением уровня парниковых газов мы будем точнее прогнозировать возможные сценарии изменения климата.

Вот почему отсрочка решения долгосрочных задач — это не рецепт ведения дел таким образом, как будто ничего и не случилось. Напротив, прояснив возможные последствия, мы почти наверняка столкнемся с необходимостью существенного и дорогостоящего сокращения энергопользования, по крайней мере, в развитых странах. Перед нами также встанет проблема развития технологий, направленных на то, чтобы сделать использование энергии более целесообразным. Конечно, без серьезных сокращений потребления ископаемого топлива, стимулируемых налогами и другими ограничениями, здесь не обойтись.

Не стоит ожидать того, что затраты на борьбу с изменением климата уменьшатся. Однако если мы выберем здравую глобальную стратегию, которая включает в себя адаптацию наших усилий по минимизации неблагоприятного влияния на окружающую среду в соответствии с получаемой новой информацией, то эти затраты будут в значительной степени оправдываться.

Майкл Спенс — лауреат Нобелевской премии по экономике в 2001 году и почетный профессор Университета Стэнфорда. Возглавляет независимую межправительственную Комиссию по экономическому росту и развитию.

Материал подготовлен при содействии Project Syndicate (www.project-syndicate.org)

Анатолий Семинога, глава комитета Верховной рады по вопросам экологической политики, природопользования и ликвидации последствий чернобыльской катастрофы

— Какова роль Украины в подготовке посткиотского соглашения?

— Украина является активным участником Рамочного соглашения по изменению климата, мы принимаем участие во всех совещаниях по этому поводу. Наша страна — не только участник, но и сторона, которая заинтересована в работе Рамочного соглашения. Потому что за счет него мы видим реальную возможность улучшить нашу экологическую ситуацию благодаря поступлениям от продажи квот на выбросы в атмосферу. Нам нужно многое сделать для переоснащения экономического потенциала, и именно Рамочное соглашение конвенции ООН дает возможность Украине привлечь инвестиции для решения данной проблемы. И первый результат получен в 2008 году: Японии были проданы первые квоты на 300 млн евро, на подходе уже реализация договора с Испанией.

— Насколько велика энергоемкость украинской экономики и какие цели ставятся по снижению этого показателя?

— Затраты энергии на единицу продукции у нас наибольшие среди европейских стран. Нам досталась от Советского Союза экономика, которая не считалась с энергозатратами,— энергетика была практически бесплатна. Украина с 1990-го по 2007 год вдвое утратила свой потенциал внутреннего производства. И это, соответственно, отразилось на выбросах в атмосферу — мы вдвое сократили выбросы с 920 млн т до 440 млн т. Потом украинская экономика начала развиваться, и выбросы увеличились на 50 млн т. Вот эту разницу и можно продавать, но средства, которые мы получаем, должны вкладывать в предприятия, чтобы уменьшать выбросы. И именно на эти цели, согласно Киотскому протоколу, можно тратить деньги.

— Что тормозит активную продажу квот?

— На рынке есть конкуренция. Основные конкуренты — Словакия, Чехия, Польша. Кроме того, многое зависит от умения вести переговоры, от умения предложить гибкую цену, поэтому возможности большие, так как есть предложение и спрос — страны, которые превысили свои лимиты по выбросам и хотели бы восполнить их.

— К 2020 году Украина планирует снизить объемы выбросов парниковых газов на 20%. Насколько реальна такая цель?

— Украина берет на себя абсолютно реальные обязательства, и в какой-то степени эти планы уже выполнены по причине снижения ВВП. Поэтому наша задача — модернизировать экономику и сделать ее современной, сократить энергозатратность. А экологические инвестиции — это направление, которое позволит модернизировать экономику. Сейчас между участниками Киотского протокола идет дискуссия об изменении базового года, который берется для подсчета. Китай выступает с инициативой вести подсчеты не с 1990 года, как зафиксировано в протоколе, а, например, с 2004-го или 2005 года. Они это объясняют тем, что с 1990 года в мире произошли глобальные изменения и многие страны получили преференции из-за падения ВВП. В том числе и Украина, поэтому наша задача на встрече в Копенгагене отстоять свою позицию. У нас снизился уровень ВВП, но мы же не собираемся останавливаться, поэтому и нужны экологические инвестиции. Экономику поднять мы сможем, но как модернизировать старые металлургические, химические заводы? Украина не может остаться наедине с этой проблемой, она просто не сможет ее решить. Конечно, такие развивающиеся страны, как Китай, Турция, заинтересованы в пересмотре соглашений. Вообще обязательства брала на себя не только Украина, а и все страны--члены протокола. Задача ведь стоит в том, чтобы не допустить потепления более, чем на 2 градуса. Есть расчеты экспертов, что из-за потепления начнутся необратимые процессы, которые приведут к глобальным изменениям. Мы готовы и можем выполнить взятые обязательства.

— Каковы перспективы подписания посткиотского соглашения в этом году в Копенгагене? Ведь многие считают, что стороны-участники не смогут договориться об универсальном характере договора. В чем основные расхождения?

— Перед нами и главой украинской делегации в Копенгагене — министром охраны окружающей природной среды Георгием Филипчуком — стоит основная задача отстоять позицию 90-го года, как базового для расчетов. Если есть подписанные договоренности, то все должны их придерживаться. Если сейчас взять 2005 год в качестве базового, то торговать будет нечем и придется платить штрафы за превышение выбросов в атмосферу или покупать у других стран квоты. В то же время я не сказал бы, что есть расхождения в позициях среди членов Киотского договора. Есть попытка некоторых стран, которые сегодня интенсивно развиваются, изменить условия, чтобы уменьшить на свои экономики влияние Киотского протокола. Китай, хочет он того или нет, но при своей интенсивности развития должен покупать квоты, потому что выбрасывает в атмосферу большое количество вредных веществ. Но это не мнение большинства стран. Позиции большинства стран сводятся к тому, что договоры подписаны, они должны выполняться и базироваться на инвентаризации выбросов, проведенных в 90-х годах.

— Кроме позиции по базовому году, у Украины есть еще одно условие — участие в Адаптационном фонде ООН, который дает доступ не только к финансам, но и к технологическим разработкам. Насколько реально для Украины добиться такого участия?

— Здесь есть противоречия. С одной стороны, мы страна, которая торгует квотами, но в то же время не имеем доступа к Адаптационному фонду, потому что у Украины нет статуса развивающейся страны. Наша задача, чтобы Украину внесли в список развивающихся стран. Удастся ли это сделать — вопрос.

— Если Украине не удастся отстоять свои основные позиции, то подпишет ли она посткиотский договор? Каковы могут быть последствия неподписания?

— Украина заинтересована в том, чтобы посткиотский протокол был подписан, потому что сегодня для нас приоритет — торговать квотами и модернизировать экономику. Свою позицию нужно жестко отстаивать, так как речь идет об интересах нашего государства. Разорвать соглашение очень просто, а ведь к его заключению все члены протокола шли годами. До 2012 года — срока окончания действия Киотского протокола — есть еще время, и думаю, будут наработки, потому что сегодня страны имеют разные видения. Но я уверен, что соглашение обязательно будет подписано.