Правительство с завидным постоянством извещает общественность о грядущем взрыве безработицы. При этом Белый дом старается максимально убедительно продемонстрировать, что власти готовы к отражению этой волны. Впрочем, потом все успокаивается. И тем не менее регулярно принимаются соответствующие программы — очередная была одобрена на вчерашнем заседании правительства. Правительственная борьба с безработицей обойдется российским предпринимателям в 50 трлн рублей.
Впрочем, пенять правительству на то, что оно слишком много времени и денег тратит на борьбу с безработицей, было бы неверно: в конце концов, чем еще должно заниматься правительство в год президентских выборов? Разве что бороться за своевременную выплату зарплаты. Исключительно политический характер борьбы за занятость подчеркивается и тем, что пик административной суеты на этой почве пришелся на первую половину 1993 года, когда проводился референдум о доверии к экономической политике президента.
Тогда едва ли не каждые две недели правительство или президент принимали постановления и указы, проводили пресс-конференции и т. д. и т. п. Следующие два года характеризовались довольно умеренным рвением исполнительной власти. Более того, однажды правительство решилось проверить обоснованность расходования средств из Федерального фонда занятости, и Служба занятости была обвинена в том, что хранит деньги безработных на депозитах.
И вот наступил еще один критический год для Бориса Ельцина. Правительство поспешно принялось рассматривать программу обеспечения занятости. Впрочем, для прошлой расслабленности были основания. Официальная статистика упорно констатирует чрезвычайно низкий уровень безработицы — 1-3%. Правда, число незанятых увеличивалось в том случае, если для подсчета использовалась методика Международной организации труда. В конце концов эта методика стала официальной — должно же правительство иметь оправдание для введения дополнительных налогов для работодателей, которые и оплачивали расходы на борьбу с безработицей. В настоящее время уровень безработицы, по оценкам Федеральной службы занятости, составляет 8,5% экономически активного населения. Любопытно, что примерно такие цифры правительственные эксперты прогнозировали на конец 1994 года.
Однако прогнозы почти никогда не сбываются. И без того низкая (по отношению к промышленному спаду) безработица росла не так быстро. Причины этого явления в общем-то понятны: российские работодатели до нынешнего года не были заинтересованы в массовых увольнениях; налог на превышение заработной платы делал выгодным содержание раздутого номинального штата. Кроме того, давали о себе знать и традиции российского менеджмента — угроза вывести на улицу мающихся от безделья рабочих была весомым аргументом при выбивании из бюджета субсидий. Кроме того, правительство избавилось от многих проблем с безработицей, после того как выезд за границу стал свободным. Челночный бизнес адсорбировал огромное количество потерявших (и оставивших) работу на госпредприятиях.
В соответствии с одобренной вчера правительством программой содействия занятости на эти цели в 1996 году будет потрачено около 50 трлн рублей. Документ обещает льготы работодателям, которые сохраняют рабочие места в регионах с критически уровнем безработицы. Предусматривается также устранить дискриминацию при приеме на работу женщин, расширить сферу общественных работ. Словом, это довольно стандартный набор средств для борьбы с некоторыми видами безработицы. Другое дело, что они могут оказаться неэффективными в России. Национальная экономика испытывает жесткий структурный кризис, а значит, безработицу принципиально нельзя победить. В конце концов, не переучишь же сотни тысяч шахтеров в плотники, например.
Гораздо более полезным, чем принятая программа действий, может оказаться бездействие правительства — бездействие при реализации планов повышения таможенных пошлин на ввозимый "челноками" товар. По некоторым оценкам, за счет этого вида бизнеса живут около 30 млн россиян. Так что ужесточение по фискальным причинам контроля за доходами торговцев дешевой одеждой может обернуться настоящей бедой — вот тогда-то правительство и узнает, что такое настоящая безработица.
СТЕПАН Ъ-АВДЕЕВ