Объявление Парламентской ассамблеей Совета Европы (ПАСЕ) чеченских слушаний, приглашение на них Масхадова, а затем достигнутый усилиями российских представителей перенос этих слушаний находятся в центре внимания отечественных СМИ уже в течение двух недель. Столь устойчивый интерес заставил Ъ задаться вопросом: каковы реальные возможности Совета Европы и что может быть решено на его Парламентской ассамблее?
На первый взгляд, эмоциональная реакция общественности кажется вполне естественной. Во-первых, Совет Европы делает предметом рассмотрения вопрос, который Россия считает своим сугубо внутренним делом. Во-вторых, он объявляет публичные дебаты между российской и чеченской сторонами как между равноправными участниками конфликта, в то время как Россия считает военные действия вооруженной оппозиции нарушением законов государства. И наконец, сепаратисты получают официальное приглашение в Страсбург, то есть фактически признаются представителями суверенного государства.
Для сторонников чеченской независимости все эти действия стали долгожданным судом международного сообщества произволу российских властей в Чечне. Для сторонников российской государственности — недопустимой в международных отношениях бестактностью. И те и другие исходили из того, что страсбургские слушания будут иметь вполне конкретный результат, поэтому и те и другие реагировали бурно. Сложилась довольно странная ситуация.
Российские граждане не слишком четко представляют, что у них с президентом — не то старого вылечат, не то нового назначат, губернаторские выборы преподносят скандал за скандалом, в Чечне не то перестали воевать, не то вот-вот опять начнут, в Приморье бастуют, из "Исторички" украли первую русскую книгу — а внимание русских приковано к тому, что происходит в тихом, чистом, маленьком европейском городе. При этом практически никто не может внятно объяснить, чем занят Совет Европы, каковы его полномочия и возможности.
Вступление в Совет Европы для России было лишь одним из комплекса общеоздоровительных демократических мероприятий по внедрению в международное сообщество. Мест, куда надо внедряться, много, всего международных и европейских организаций еще больше, названия все похожие. В угаре интеграции как-то забывается, какая из них чего стоит и что может. Причем, как показали волнения последних недель, забывается не только обывателем — оно неудивительно, что путается — но и теми, кому по должности путаться не полагается.
Наиболее известные из европейских организаций: Европейский союз, Западноевропейский союз, Совет Европы. Названия руководящих органов некоторых из них звучат схожим образом (например, Совет Европы и Европейский совет) и зачастую смешиваются при переводе. К тому же эти сходно звучащие советы иногда расположены в одном и том же городе, что вносит дополнительную путаницу.
Совет Европы (Council of Europe). Консультативная межправительственная организация. Сейчас в нее входят практически все западно- и восточноевропейские страны, в том числе Россия, страны Балтии, Молдавия и Украина. Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) — консультативный орган при консультативном органе — образуется из представителей национальных парламентов стран — членов Совета Европы. Проходит в Страсбурге. Как показывает опыт, в случае реального конфликта между двумя странами ПАСЕ практически бессильна как-либо на них повлиять. Так, с момента разделения Кипра в 1974 году между греками и турками ПАСЕ приняла несколько десятков резолюций по кипрскому вопросу, однако ситуация на острове от этого ничуть не изменилась.
Европейский союз — ЕС (EU) (разговорное название — Общий рынок), включает 15 государств. Основная цель — финансово-экономическое объединение, создание единой экономики, способной противостоять США и Японии, в сочетании с некоторой политической унификацией. В перспективе — единое гражданство и единая валюта ЕС.
Европейский союз — достаточно централизованная и эффективная организация. Некоторые его решения носят рекомендательный характер, но есть ясно очерченная (и постоянно расширяющаяся) область вопросов, по которым решения ЕС обязательны для всех его членов. Несмотря на время от времени возникающие внутренние конфликты и постоянные бунты Великобритании, тенденция к централизации ЕС остается неизменной уже почти 40 лет. Россия в ЕС не состоит и в ближайшее время там не окажется.
Западноевропейский союз — ЗЕС (WEU). Военно-политическая организация, включает 10 стран. Все члены ЗЕС одновременно входят и в НАТО. ЗЕС имел некоторое значение в 60-80-е годы, к настоящему времени стал фактически придатком НАТО в Европе. Никаких принципиальных решений не принимает. Особого мнения, отличного от мнения НАТО, не высказывает. В последнее время ЗЕС используется как полигон для "обкатки" желающих вступить в НАТО восточноевропейских стран. Россия в ЗЕС не состоит и туда не стремится.
В Европе также функционируют: Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе, Европейская ассоциация свободной торговли, Европейский суд и Европейский суд по правам человека.
Казалось бы, все достаточно ясно: европейских организаций много, влиятельных среди них мало, Совет Европы к числу влиятельных не относится. Никаких возможностей реально воздействовать на положение дел в России (да и где бы то ни было) у СЕ нет. Он может выявить, указать, осудить, вынести резолюцию, предупредить, строго предупредить и — в худшем случае — исключить. Т. е. способен воздействовать только на страны, которые и сами по себе хотят быть и выглядеть демократическими. Особенно храбры и сильны активисты СЕ с теми странами, которые, подобно России, долго добивались членства в нем и теперь очень хотят оправдать доверие. С ними Совет Европы очень грозен и может позволить себе разные экстравагантные вещи вроде приглашения лидера сепаратистов. Но повернись в какой-то из этих стран, допустим в России, ситуация к худшему, реши она встать на путь антидемократический, тоталитарный, фашистский и т. п. — словом, наплевать на все права человека и заветы европарламентариев — вот тут Совет Европы окажется совершенно бессилен.
Впрочем, принято считать, что не совершенно. Европарламент выносит рекомендации НАТО, и принято считать, что НАТО к ним прислушивается. Но чтобы понять, так ли все обстоит, как принято считать, уместно вспомнить совсем недавнюю историю приема России в Совет Европы. (Эту историю Ъ излагал в номере от 6 февраля, статья "Три русских человека на rendez-vous").
Россия стучалась в СЕ два года, но ее не пускали. В январе 1996 года на Парламентской ассамблее в Страсбурге Геннадий Зюганов, Владимир Жириновский и Владимир Лукин показали все лучшее, на что способна их страна. Зюганов демонстрировал, что он не красный, а нормальный, Жириновский выражал поддержку Ельцину и пугал европейцев Зюгановым, Лукин указывал своим поведением, что в России есть и приличные люди. Все было тщетно, Совет Европы Россию не хотел, итог голосования был проблематичен. Но за день до голосования выступил канцлер Гельмут Коль и как-то так ненавязчиво сказал, что Россию надо бы поддержать. Поступившая команда была понята и принята к исполнению. Парламентарии проголосовали как полагается, продемонстрировав, что они знают, кто тут на самом деле хозяин. Аналогичным образом строятся и отношения Совета Европы с НАТО — вполне понятно, кто рекомендует, а кто прислушивается.
Так что не стоило российской общественности так сильно расстраиваться из-за неделикатности г-жи Лени Фишер. Ни приглашение Масхадова, ни отложенные теперь на ноябрь дебаты по Чечне ничего не значат и ничего значить не могут. Парламентариям всей Европы приятно поиграть в то, что Россия и Чечня в их глазах равны и что они могут судить их по своим европейским законам. Такой они сделали, по-человечески вполне понятный, жест самоутверждения — может быть, несколько бестактный, но совершенно безобидный.
ЕЛЕНА АБРАМОВА