Виолончелистка Наталья Гутман, пианист Алексей Любимов и его ученики сыграли музыку Галины Уствольской (1919-2006) в Концертном зале "Мариинский". Девяностолетний юбилей самого малоизвестного из великих русских композиторов ХХ века прошел незаметно, что ВЛАДИМИР РАННЕВ находит вполне объяснимым.
Говорят, музыку Галины Уствольской исполняют незаслуженно редко. Но кто бы захотел, чтобы его слишком часто травмировали прямым и беспощадным, без химии спасительной иносказательности, откровением о подлости и вульгарности мира? Понятно, что жесткую, без лицемерного макияжа внешней прелести, музыку Уствольской никогда не будут играть часто. Но закономерность здесь такая: чем реже ее играют, тем актуальнее ее музыка.
Большой полупустой зал — идеальное пространство для юбилейного концерта Уствольской. Аншлага быть не должно — это означало бы присутствие случайных людей, которые обычно выдают себя шумной и неадекватной реакцией после первых же звуков. А большой зал необходим для ее формально камерных составов, так как они, по словам самого композитора, "не являются камерной музыкой даже в том случае, если речь идет о сольной сонате". Именно сольные сонаты — все шесть фортепианных — составили основу программы этого концерта с Большим дуэтом для виолончели и фортепиано в финале.
Нельзя сказать, что пианист Алексей Любимов — "лучший" исполнитель этой фортепианной литературы. Не потому что "не лучший", а потому что это слово ничего не значит в прикосновении к миру звуков Галины Уствольской. Самый "точный", который не прикасается, а вонзается в существо ее музыки — это да. При всей внешней ясности нотного письма Уствольской, испещренного подробными указаниями на качества звукоизвлечения, играть ее невозможно хорошо или плохо. Можно лишь точно и не точно. Поручив пять первых сонат своим ученикам — студентам и аспирантам Московской консерватории, Алексей Любимов невольно обнаружил эту разницу, сам исполнив шестую. Нет сомнений, что Ольга Пащенко, Ксения Семенова, Алексей Гроц, Елизавета Миллер и Владимир Иванов — хорошие, каждый по-своему, пианисты. Играли они интересно и по-разному. Пять молодых и пока не слишком известных исполнителей показали себя — и сделали это хорошо. Но когда последнюю сонату сыграл их профессор, стало ясно, что играли они именно что хорошо — и не более того. В этой музыке показывать себя не имеет смысла. Здесь требуется особое качество, которое не передается простым напутствием, а приобретается годами практики: умение отключить себя и вообще перешагнуть через роли, которыми столько лет и с таким трудом овладевал — виртуоза, героя сцены, артиста. Любимовские студенты и аспиранты пока не могут отказаться от школы пианистической выучки, музыкальности, выразительности — тех качеств, которые так дороги в исполнительском искусстве, но которые Галина Уствольская отжимала в шлак, выплавляя из звука нерв, боль, спрессованное отчаяние.
"Это не музыка", — самый пресловутый комментарий, которым награждают услышанное те, кто впервые оказался на концерте Уствольской. "Это как раз музыка и есть", — звучит в игре Алексея Любимова, прямой и ясной, как само высказывание Уствольской, не нуждающееся в навязывании и интерпретации. Также играет и Наталья Гутман, а ее ансамбль с Любимовым — эталонное, то есть предельно точное превращение мысли композитора в звук. Эта мысль, возвышающаяся в стороне от композиторских техник и школ, странная и уникальная, как сама жизнь Галины Уствольской, убеждает, что при любых обстоятельствах можно жить без притворства.