В воскресенье в международном аэропорту Пулково-2 приземлился большегрузный самолет Ан-74 с полярниками станции "Северный полюс-32" ("СП-32"), спасенными накануне с дрейфующей льдины в районе Северного полюса. Зимовщики хотя и недоумевали немного, зачем их так быстро спасли, но в целом были рады своему возвращению к женам 8 Марта.
Предполагалось, что спасенный экипаж "СП-32" в аэропорту встретит губернатор Северной столицы Валентина Матвиенко. Дело в том, что год назад, еще будучи полномочным представителем президента России в Северо-Западном федеральном округе, госпожа Матвиенко провожала полярников на льдину и даже обещала прилететь к ним в гости, но этого так и не случилось. Встретить исследователей во главе с начальником "СП-32" Владимиром Кошелевым, как уверяла журналистов пресс-служба Смольного, для губернатора "было бы делом чести". Однако возникшие неотложные дела заставили градоначальницу прислать в аэропорт своего заместителя Андрея Черненко.
Поскольку Шпицберген находится под юрисдикцией Норвегии, в качестве места посадки для Ан-74 определили международный аэропорт Пулково-2, где он и приземлился примерно с сорокаминутным опозданием. Рейс был внеплановым, и потому о прибытии самолета не было никакой информации. Однако это нисколько не смутило родственников и друзей членов экипажа "СП-32": "Мы почти год ждали, подождем и еще чуть-чуть". Так как за разговорами ждать все-таки веселее, родные полярников охотно отвечали на вопросы. У встречающих родственников корреспондент Ъ прежде всего попытался выяснить два момента: зачем нужны арктические исследования современной России и что эти исследования дают самим полярникам и их семьям. На первую часть вопроса все отвечали, что нынешней России арктические исследования нужны для "удовлетворения себя в моральном плане и доказательства всему миру, что она способна контролировать свою территорию, изрядная часть которой находится в заполярных широтах". Что касается пользы для семьи, тут родители и жены полярников задумывались надолго, после чего, вздохнув или махнув рукой, произносили нечто вроде: "Да все равно они туда смотаются..." Взрослая дочь повара "СП-32" Михаила Казунина Елена подметила: "Это как мужской клуб по интересам или заразная болезнь. Вот папа впервые зачем-то съездил на год в Антарктиду, а потом вернулся и уже через два месяца улетел на 'СП-32'. Удержать его было невозможно". (Между делом выяснилось, что всем зимовщикам на этот раз выплачивалась довольно неплохая по отраслевым меркам зарплата — по $1 тыс. в месяц.)
"Заразность" среди встречающих спасенных полярников была налицо: зимовщики попадались через одного. Например, три года назад пенсионер Петр Астахов, который провел на обоих полюсах Земли в общей сложности более 15 лет, а в Антарктиде в его честь американцы назвали ледник, признался, что пристроил своего сына в петербургский Арктический и Антарктический научно-исследовательский институт Росгидромета из прагматического желания уберечь от службы в армии (ААНИИ имеет правительственную бронь от призыва. — Ъ). В итоге выпускник Электротехнического университета Максим Астахов не только "заразился" Севером, но, "попав на хороший счет", в итоге стал гидрологом-ледоисследователем "СП-32".
На летное поле Пулкова родственников полярников не пустили, поэтому право первым обнять спасенных героев досталось вице-губернатору Андрею Черненко. Впрочем, поскольку первыми по трапу Ан-74 сошли облаченные в фирменные красные пуховики представители Ассоциации полярников России (главного вдохновителя как самого дрейфа "СП-32", так и операции по экстренному спасению станции), большая часть объятий досталась именно им и главе Ассоциации депутату Госдумы Артуру Чилингарову. Зато в зале прибытия Пулкова звучали уже другие разговоры. "Ну, в том, что с нами произошло, нет ничего необычного, — рассказывал заместитель начальника станции по научной работе Алексей Висневский. — Торошение для этого района океана привычно. Жалко, конечно, что многое утонуло, но запас топлива у нас уцелел полностью, а провианта хватило бы еще на пару недель. Многое мы, кстати, могли бы выдолбить из льда".
Все члены коллектива "СП-32", прилетевшие в Петербург (биолог-эколог станции белорус Владимир Тышкевич остался на Шпицбергене, видимо рассчитывая на отдельный рейс до своей родины), соглашались, что особой необходимости в их экстренном спасении не было. Но отмечали, что вернуться на три недели раньше срока, да еще к Международному женскому дню, — крайне приятно. Напомним, что дрейфующую станцию "СП-32" предполагалось свернуть к 20_марта.
АЛЕКСЕЙ СОБОЛЕВ