Очень разный год

Год назад финансовый сектор находился в ожидании серьезных потрясений, однако давать прогнозы не брался никто. Как оказалось, не зря. Сегодня, подводя итоги уходящего года, эксперты по-разному оценивают его события. Кто-то уверен, что основной драматизм уже позади и находит в окружающем признаки оживления. Кто-то считает, что до реальной стабилизации еще далеко. Впрочем, прогнозируя развитие событий на будущий год, все единодушны: ведущей стратегией развития на рынке финансовых услуг станут осторожное принятие решений и взвешенная оценка рисков. Об этом шла беседа на очередном «Консилиуме» «Ъ-Finance», участие в котором приняли представители банковской системы, управляющих и страховых компаний региона.

На консилиум, состоявшийся 10 декабря, пришли директор самарского филиала Москоммерцбанка Юрий Кофанов, директор филиала «Самарский» Балтинвестбанка Артем Маслов, заместитель директора Самарской дирекции Национального торгового банка Вадим Зрелов, исполнительный директор регионального центра «Поволжье» УК «Альфа-Капитал» Алексей Соловьев, директор филиала в Самаре, первый заместитель генерального директора страховой компании «Поволжский страховой альянс» Григорий Беньковский, владелец агентства «Страховой советник Кокорев» Олег Кокорев. Вели встречу генеральный директор ЗАО «„Коммерсантъ“ — Волга» Андрей Федоров и выпускающий редактор «Ъ-Finance» Наталья Кудряшова.

Андрей Федоров. Я предлагаю сегодня подвести итоги года, которые, как я понимаю, у всех оказались очень разными. Лишь два примера — в настоящий момент один из банков региона испытывает серьезные проблемы, другой рассказывает о старте программы расширения филиальной сети. Каковы результаты ваших компаний и сектора в целом?

Юрий Кофанов. Есть широко распространенное мнение, что большая доля наших кризисов происходит от головы и в голове. Очень многое зависит от восприятия происходящего. Год назад, с одной стороны, все были в ужасе от кризиса, который находился в самом разгаре. Многие представители банковской сферы не были уверены, что следующий год они доработают в своих компаниях. С другой стороны, что касается показателей, год закончился неплохо, потому что три четверти его захватили докризисный период. В этом заключалось противоречие — психологический ужас, а на бумагах и в отчетности все в общем-то неплохо. Сейчас ситуация иная. Люди поняли, что и в этих условиях можно жить, приспособились, пересмотрели свои планы и ориентиры, сократили расходы. Однако если говорить о финансовой отчетности и итогах, ситуация обратная: они не радуют. Впрочем, так или иначе, психологически все понимают, что появляются признаки оживления, «что-то вот-вот произойдет», хотя очевидно, что следующий год может и будет лучше этого, но не сразу, а скорее во второй половине. Что касается банковского сектора, то здесь пора «ах, ужас» прошла двумя волнами, причем вторую волну банковского кризиса мы не увидели так, как ожидали, и, надеюсь, не увидим. Но в головах этот кризис все-таки произошел, когда все с опасением ждали, что будет, если объем некачественных долгов перерастет какой-то размер. Сейчас это, с одной стороны, уже не пугает, с другой стороны, люди уже лучше представляют, что делать. Поэтому общую атмосферу я бы описал так: спокойно, без эмоций, но и без уверенности в том, что теперь абсолютно все будет хорошо. Но ощущение того, что основной драматизм прошел, есть, причем, еще раз подчеркну, драматизм не только в смысле финансовых результатов, а на уровне восприятия.

Артем Маслов. Кроме всего перечисленного, в прошлом году подправить свои результаты банкирам позволила девальвация, поскольку именно конец года ознаменовался резкими курсовыми колебаниями. Что касается этого года — действительно, его первая половина была напряженной, связанной, по большому счету, с расчисткой активов, принятием сложных решений. Приходилось придумывать много нестандартных ходов, причем каждый случай был индивидуальным. Отличие сегодняшнего конца года от прошлогоднего — на рынке есть ощущение Нового года. Традиционно в банковском бизнесе декабрь — это время всплеска спроса на деньги, предновогоднего пика деловой активности. Этого не было в прошлом декабре, а сейчас ощущается, мы наблюдаем положительную динамику обращений клиентов. Не совсем соглашусь, что сейчас мало людей, которые твердо стоят на ногах в текущей ситуации и с позитивом смотрят в будущее — такие есть. Хотя в целом, действительно, год был непростой. Финансовые результаты текущего года от 2008 отличаются и тем, что активы приросли непрофильным имуществом, кроме того, произошло создание резервов в значительных объемах. Однако основная масса неприятных решений, на самом деле, уже позади, львиная доля активов, которые должны были лечь балластом на баланс банка, уже легли, основная масса резервов создана, при этом банковская система по-прежнему выполняет свои функции исправно. Исходя из текущего момента, можно вполне спокойно смотреть в будущее: второй волны в том смысле, в котором ее ожидали, наверное, ждать не стоит.

Вадим Зрелов. Сейчас можно утверждать, что большинство банков в той или иной степени справились с трудностями кризисного периода. В начале года спрос на банковские продукты существенно сократился, прежде всего из-за дороговизны и краткосрочности кредитных предложений. В результате объемы кредитных портфелей банков уменьшились. Это, а также увеличение просроченной задолженности и создание дополнительных резервов, привело к снижению прибыли банков. Наблюдаемый в настоящее время рост рынка банковских услуг дает нам повод делать осторожные оптимистические прогнозы. Основная задача, стоящая перед банками на современном этапе — повышение эффективности ведения бизнеса. Это и активизация деятельности по реструктуризации и возврату долгов, и снижение издержек, и внедрение новых технологий, повышение уровня автоматизации.

Андрей Федоров. Сейчас много говорят о том, что происходит перезагрузка. Но мне не совсем понятен базис этой перезагрузки. Например, когда говорится, что необходимо диверсифицировать экономику, нужна ее модернизация — с этим нельзя не согласиться. Но методологически и технологически непонятно, как это можно осуществить. На чем экономика будет расти дальше? На углеводородах?

Алексей Соловьев. По поводу нефти: есть базовые факты, с которыми не поспоришь. С точки зрения аналитиков УК «Альфа-Капитал», и эту позицию разделяют многие другие компании, нефти в мире осталось лет на 40, в России — на 20. Это исходя из доказанных запасов и при условии, что потребление останется на сегодняшнем уровне. Впрочем, о том, что потребление будет падать, говорить не приходится. Этому есть ряд причин, основные — Китай и Индия. Существует такой показатель, как количество автомобилей на тысячу человек. Так вот, по этому показателю Китай и Индия находятся позади всех (Китай — 22, Индия — 10 автомашин на 1000 человек. Для сравнения: в Бразилии — 117, в Южной Корее — 278, в России — 246). А с учетом роста доходов, что в Китае уже имеет место быть и прогнозируется практически всеми аналитиками в ближайшее время в Индии, количество автомобилей в этих странах будет увеличиваться. При этом, если их станет больше хотя бы на 1%, это приведет к огромному росту потребления нефти, в абсолютном выражении. Но и это еще не все. Для производства почти всех продуктов питания требуется нефть. Например, для производства мяса она идет на топливо для того трактора, который обрабатывает землю, на которой будут посажены корма для скота, затем корма нужно еще собрать, обработать и т.п.). А ведь людей в мире меньше точно не станет (к 2013 — 2015 году Индия обгонит по численности Китай!). И, несмотря на то что сегодня на 1 доллар в день на планете живет более 1 млрд человек, потребление продуктов питания в абсолютном выражении будет только расти. Таким образом, потребление нефти будет расти просто потому, что на сегодня ей нет реальной альтернативы, и, несмотря на все разработки, в ближайшие 5-10 лет этой альтернативы не появится, какие бы громкие и далеко идущие идеи не появлялись у ученых, так как для их повсеместного внедрения требуется много времени. Цена на нефть может падать в краткосрочном периоде лишь исходя из того, что она образуется за счет спекуляций на рынке фьючерсов. Но в долгосрочном периоде нефть будет только дорожать. Исходя из этого, никакого апокалипсиса с доходами для российского бюджета быть не может (мы по-прежнему, к сожалению или к счастью, но сидим на сырьевой игле). Росту цены на нефть есть еще одна причина. По прогнозам многих аналитиков, 2010 год будет годом постепенного ослабления доллара по отношению к мировым валютам. На текущий момент показатель безработицы в Америке — 10%, и, по мнению наших аналитиков, в ближайшие 6 месяцев ни о каком снижении этого показателя речи быть не может. Только когда этот показатель опустится до 8,5%, можно будет говорить о том, что в экономике США наметились положительные тенденции и ФРС сможет поднять ставку. Ну, а пока ставка будет низкой — доллар будет постепенно девальвировать. При этом цены на все энергоносители на мировых рынках выражены в долларах. Исходя из этого, за счет девальвации доллара цены на нефть будут автоматически повышаться.

Что касается России, то последние недели доллар немного дорожает к рублю, но мы рассматриваем это как предновогоднее явление, вызванное опасениями людей оставаться в рублях на праздники.

Страховщики на распутье

Григорий Беньковский. Мне кажется, в настоящий момент происходит не нормализация ситуации, а сжимание пружины. Реально за прошедший год улучшений не произошло ни у одной компании. Что касается прогнозов по ситуации на страховом рынке, на мой взгляд, в первую очередь начнут страдать федеральные компании. Посмотрите — за последний год с рынка ушла только одна региональная компания, она, по сути, и не работала. А из 730 федеральных компаний, которые были зарегистрированы на начало года, осталось 540. Во многом это объясняется тем, что они были более ориентированы на кэптивные связи. Когда этот источник закрылся, они потеряли до 90% своих доходов. У региональных компаний бизнес диверсифицирован, мы работаем на реальном рынке, к тому же не занимаемся крупным страхованием, изначально не страхуем особо рисковые сегменты. Кроме того, региональные компании все вопросы решают здесь, на месте, и поэтому более устойчивы. Да, и у нас объемы упали, но, по сравнению с федеральными компаниями, незначительно: в среднем на 12%, в то время как у некоторых федеральных компаний — в 5 раз.

Олег Кокорев. Деятельность нашего агентства началась относительно недавно, и поскольку когда начинаешь, всегда идет рост, в некоторой мере наблюдаем его и мы — рост штата, площадей. К тому же специфика нашей деятельности — экономия на страховых полисах, сейчас востребована рынком. «Страховой советник Кокорев» — это независимое агентство, которое представляет более 50 страховых компаний, за счет чего дает возможность людям экономить, выбрав самый недорогой вариант из тех, которые можно признать надежными. У нас идет рост продаж, хотя он мог бы быть более значительным, если бы не снижение покупательской способности клиентов. Я вижу, насколько сегодня материальное положение у людей тяжелое: все сегодня просят рассрочки, есть много вариантов эконом-полисов, которые очень популярны. Кроме того, часть опытных водителей считают, что могут обойтись полисом ОСАГО, потому что ездят аккуратно. Но они не учитывают, что его может ударить водитель, у которого полис ОСАГО не действует: например, он куплен у компании, которая ушла с рынка.

Григорий Беньковский. Теоретически, в таком случае существует помощь РСА.

Олег Кокорев. Имеется масса вариантов, когда они не могут требовать компенсации с РСА. Например, полис продавался уже после того, как у компании была отозвана лицензия. Или вышел срок претензий, ведь вопрос рассматривается только полгода после банкротства компании, а человек может фактически прислать документы позднее. Кроме того, средств компенсационного фонда РСА хватит только до 1 марта, далее необходимо либо средства других фондов туда слить, либо увеличить отчисления.

До кризиса в страховом секторе накопились очень серьезные проблемы, которые, в общем-то, никто не хотел поднимать перед акционерами, потому что все закрывал рост потребления по автокредитованию. Оно создавало высокий спрос на каско, что помогало компенсировать недостатки ОСАГО, недоработки андеррайтерской политики. И вот на этапе 2008-2009 годов начались процессы корректировки. Некоторые компании стали объединять дочерние страховые компании, наметилась общая тенденция к централизации, к достижению единой вертикальной структуры, когда в филиале только заключают договоры страхования, а весь контроль за выплатами и другими расходами осуществляется в Москве. И все это на волне того, что приходит прогрессивная автоматизация процессов.

Сложилась очень сложная ситуация с урегулированием убытков. Ряд крупных страховых компаний ведут реестры выплат, где довольно честно говорят о том, что в настоящий момент готовы осуществлять выплаты только в феврале или марте. Некоторые называют более ранние сроки, но не исполняют их. Проблема еще в том, что до кризиса существовала тенденция развивать региональную экспансию маленькими московскими игроками. Некоторые офисы открылись буквально в 2008 году и были рассчитаны на то, чтобы за счет невысоких тарифов захватить большую долю рынка и постепенно дождаться выплат, которые придут уже к окончанию кризиса. Но в основной своей массе такие расчеты не оправдались. Первые же колебания убытков, которые пришли в эти подразделения, а, замечу, туда пришли не самые консервативные и чистоплотные руководители, так вот первые же волны убытков существенно их покачнули. Вслед за непродуманной экспансией в регионы последовало стремительное сворачивание дел, закрытие офисов, иногда даже с уничтожением выплатных дел.

Позитивное воздействие кризиса на страховые компании — появляется представление о том, что страховой продукт должен иметь своего потребителя. Раньше компания хотела, чтобы приходило как можно больше самых разных клиентов, лишь бы они несли деньги. Сейчас наступило время, когда нужно дифференцироваться и делать тарифы для какой-то отдельной группы, которая тебе максимально интересна, и уж если повезет, то попутно «прихватить» кого-нибудь еще. Не секрет, что ранее тарифы устанавливало руководство компании на свое усмотрение, без учета данных актуариев, в связи с чем по отдельным видам разброс составлял до 8 раз. Сейчас в некоторых компаниях видно понимание, что тарифы должны быть связаны с реальными расходами на рынке. Говорить о том, кто более устойчив, большая компания или небольшая страховая компания, неправильно. На самом деле все зависит от того, как компания контролирует расходы, насколько ее тарифная политика осознана, оправдана, насколько объективно она корректируется. Часто региональные компании более понятны: известно, кто у них учредители, как они управляются. У федеральных компаний иногда бывает, что директор филиала не знает, кто владелец этой компании. Сейчас очень важно, чтобы плечо учредителей было рядом. Многие страховщики прибегли к финансовой помощи владельцев, чтобы компенсировать дисбаланс выплат и сократившихся продаж. Конечно, в этом плане максимальная устойчивость у «дочек» международных страховых холдингов или страховщиков, учредители которых имеют доступ к бюджетным средствам.

Спрос отрос

Андрей Федоров. Рост на рынке финансовых услуг возможен при увеличении платежеспособности населения. В декабре, как правило, идет рост потребления в связи с праздником. Ожидаете ли вы увеличение спроса, который повлияет на ваш бизнес? Стоит ли ждать увеличения платежеспособности населения и увеличения спроса в следующем году?

Юрий Кофанов. Сейчас банки с удовольствием привлекают депозиты, особенно у населения, в ноябре-декабре в этом сегменте пошло заметное оживление. Думаю, на это сработали несколько факторов. Первый — банки достаточно много обращались к физлицам с объяснениями, что вклады — это хорошо и с учетом относительно невысокой инфляции позволяют деньги не только сохранить, но и несколько прирастить. Возможно, сыграло свою роль снижение ставки рефинансирования, при котором также происходит снижение ставки по вкладам, и люди пытаются зафиксировать высокие ставки по пополняемым вкладам на ближайшие год-три. Если говорить о банке в целом и станет ли больше клиентов… Проблемные кредиты существуют. Ощущение «самый ужас» прошел, но «просто ужас» все еще сохраняется, эта проблема для банков серьезная. Как бороться с проблемными кредитами с точки зрения коллекторской — понятно. Но имеется и другой способ борьбы: разбавление проблемного портфеля хорошим портфелем, вернее, очень хорошим. Очень хороших заемщиков я лично отличаю тем, что как таковые им кредиты не нужны. Это нормально функционирующая фирма или человек, с хорошей доходностью, но с мыслью о том, что сейчас наиболее благоприятный момент для активного развития, расширения, поэтому он решил взять кредит. Просто хорошие заемщики — те, кто активно и эффективно работают, но всегда используют заемные средства, при этом возвращают их дисциплинированно. Таких заемщиков довольно много, но их тоже на всех не хватает. Значит, банки должны начать друг с другом конкурировать за них, предлагая дополнительные опции, лучшие условия, эксклюзивные ставки, выгодные зарплатные проекты и т.д. И такая борьба уже идет. Это то, что будет в следующем году для банков одной из основных тенденций. Довольно хорошие заемщики могут появиться и от того, что снижение ставок по вкладам снижает ставки по кредитам — значит, появляется большее число платежеспособных заемщиков. Но, замечу, эксклюзивные условия возможны только для очень хороших заемщиков, работать практически со всеми по кредитам банки уже все равно не будут. А еще более внимательными к клиенту должны стать.

Алексей Соловьев. До кризиса шла активная борьба за клиента в плане усовершенствования сервиса. И многие клиенты, которых пытались переманивать, отвечали, что у них уже есть хорошие налаженные отношения с банком, страховой или управляющей компанией и что 1,5-2% выгоды не стимул их ломать. Сегодня самым важным для клиента стало соотношение риск/доходность. Сервис, конечно, тоже будет развиваться, но основной критерий сегодня — не он.

Артем Маслов. И да, и нет. Уровень процентных ставок всегда тщательно взвешивался. За удовольствие прийти попить чайку со знакомым управляющим в банке ни один бизнесмен не был готов выплачивать серьезные проценты, терять разницу в марже. Другое дело, что этот фактор, как правило, всегда материализовался во вполне осязаемые материальные дивиденды, превосходящие по сумме потерянную маржу. Это происходит и сейчас. Банковский рынок уже примерно 2-3 месяца живет в такой же фазе, как и до кризиса. Нормальный заемщик, так же как и раньше, имеет по 2-3 предложения от банка и выбирает наиболее предпочтительное для себя. При том это не обязательно самое дешевое предложение: так же как и раньше, решение принимается по совокупности факторов.

Андрей Федоров. Каковы перспективы ипотечного кредитования? Можно ли говорить, что сейчас все упирается в ожидание улучшения ситуации в строительстве?

Артем Маслов. Все-таки изначально должен вырасти спрос. И государство делает в этом направлении определенные шаги: сейчас СОФЖИ предлагает ипотечные программы по ставкам даже более низким, чем до кризиса. Однако мы как банк-агент АИЖК, выдавая такие кредиты, видим, что имеющиеся сейчас объемы относительно докризисных крайне малы.

Вадим Зрелов. В начале и середине года действительно было снижение количества сделок по ипотеке, но начиная с сентября этого года мы наблюдаем резкий рост проса на ипотечные кредиты. Наш банк сотрудничает с Тольяттинским ипотечным агентством в рамках федеральной программы АИЖК, и объемы на данном этапе — порядка 40 выдач ипотечных кредитов в месяц. Это меньше, чем в «докризисный» период, однако положительная динамика есть. Мы считаем, что в следующем году можно будет говорить о начале возрождения ипотечного рынка.

Наталья Кудряшова. То есть несмотря на снижение ставок, спрос растет медленно. Может быть, существенно изменились условия, предъявляемые потенциальным заемщикам?

Юрий Кофанов. Опять же, причина в том, что не достаточно хороших заемщиков.

Артем Маслов. Мне кажется, причина снижения спроса на ипотеку даже не в падении доходов. Ипотека всегда была доступным инструментом в основном для среднего класса. Тот сегмент, который пользовался ипотекой, и сейчас может себе это позволить, но люди пока не готовы принимать на себя долговые обязательства.

Вадим Зрелов. В целом условия программы АИЖК изменились незначительно, однако увеличение минимального первоначального взноса при приобретении квартиры с 10 до 30 процентов и повышение требований по расчету платежеспособности заемщиков — в расчет принимается только официально подтвержденный доход — несколько «скомпенсировали» общую привлекательность от снижения ставок.

Наталья Кудряшова. Насколько большой отсев среди потенциальных заемщиков производят банки в поиске самых лучших?

Юрий Кофанов. Отсев происходит еще на предварительном этапе. К примеру, раньше справку о подтверждении дохода можно было сделать по форме банка, теперь допускается только по форме 2 НДФЛ. Ранее, при аналогичном раскладе, если человеку в организации эту справку не предоставляли, он мог обратиться к услугам кредитного брокера и сделать ее там. Сейчас, даже если кто-то такую справку ему сделает, больше вероятность, что она не пройдет. То есть в первую очередь изменились внешние условия.

Преспективы

Наталья Кудряшова. На что будут делать упор банки в следующем году, какие продукты станут главным направлением развития?

Артем Маслов. В основном это классические банковские продукты которые предлагались и были востребованы всегда: кредитование юридических и физических лиц, расчетно-кассовое обслуживание, пластиковые карты. Конкуренция в этом сегменте есть уже сейчас, и, я думаю, она будет только усиливаться, что, несомненно, позитивно отразится на общем состоянии рынка банковских услуг.

Юрий Кофанов. Мне кажется, ничего нового в этом бизнесе придумать не удастся. Меняется не стратегия с точки зрения продуктов, а тактика, как эту стратегию реализовать. Произойдут изменения в методах оценки, в понимании допустимости-недопустимости риска. В любом случае, банки будут стараться комплексно обслуживать клиентов, ставка только на кредиты делаться не будет.

Вадим Зрелов. Согласен, существенных изменений в продуктовых линейках банков вряд ли стоит ожидать, а основной упор стоит делать на более качественную оценку рисков и управление ими, а также на повышение эффективности ведения бизнеса.

Наталья Кудряшова. Чем будет жить страховой рынок в ближайшей перспективе?

Григорий Беньковский. Я считаю, что сейчас мы находимся в таком положении, когда мы достигли дна и начинаем копать. Падение закончилось, но идет процесс стагнации, и такая ситуация сохранится, по крайней мере, еще год. На рынке выживут те компании, которые будут проводить более взвешенную политику, не будут демпинговать, бросаться во все авантюрные проекты.

Наталья Кудряшова. То есть для страховых компаний в настоящий момент наиболее актуален процесс выживания?

Григорий Беньковский. Да. Во время кризиса важно сохранить то, что имеешь. Гнаться за новым можно в то время, когда более свободно распоряжаешься средствами.

Наталья Кудряшова. То есть, подобно банкам, страховые компании будут ориентироваться преимущественно на уже сформированный круг клиентов?

Григорий Беньковский. По большому счету, да. Я, конечно, не против новых клиентов, но там, где я считаю риск выше моей ответственности, я сделаю перестрахование.

Олег Кокорев. Попытка исправить положение у страховых компаний осуществляется по-разному. Некоторые компании, в которых были привлекательные тарифы для убыточных страхователей, резко поднимали тарифы, чтобы стабилизировать ситуацию, но в результате поток наличности иссякал и финансовая ситуация становилась еще тяжелее. Другие компании, учитывая недостаток собственных средств, шли на то, чтобы уходить глубже в наркотическую зависимость от убыточных сегментов КАСКО, сохраняя и низкие тарифы и делая еще какие-то послабления, чтобы гарантировать на сужающемся рынке устойчивый поток поступлений. Обе эти стратегии привели к кризису многих филиалов страховых компаний в Самаре. Сейчас — не время для радикальных непродуманных изменений. Многим приходится выбирать не между выгодой и убытком, а между относительно приемлемым и очень большим убытком в деятельности при принятии управленческих решений. На рынке есть нестандартные ходы, когда страховщик хочет опереться на ОСАГО, как на единственный растущий продукт, чтобы совершить кросс-продажи дополнительного страхования автогражданской ответственности (ДАГО) и страхования от несчастного случая водителя. Мне кажется, сейчас может оказаться оправданным такой принцип — «поскрести по сусекам и набрать колобок». Кроме того страховщики прощупывают почву для увеличения тарифов по ОСАГО, обоснованных увеличением лимитов ответственности страховщика с 160 000 рублей по имущественному ущербу до 300 000 рублей. Существуют также попытки углубить отношения с клиентами, которые сохранили платежеспособность в наше трудное время. Например, если у страхователя есть деньги на единовременную оплату полиса КАСКО, можно попробовать на льготных условиях сразу застраховать и его недвижимость, разбив платеж по КАСКО на оплату двух таких полисов с предоставлением отсрочки по внесению второго взноса по КАСКО. Иными словами, у страховщиков есть намерение более тщательно работать с клиентской базой, изыскивать там резервы и их максимально использовать.