В разгар кризиса вложения для состоятельных клиентов в фонды Life Style приобрели особое значение. Управляющие стали продвигать инвестиции в картины, вино и прочие радости жизни как панацею от экономических бед.
Чувство вина
С началом кризиса на российский рынок был выведен целый класс активов, попавших в категорию защитных инвестиций. Извлечь инвестиционную пользу, например, из вина стали предлагать и российские управляющие.
Так, почти в самом начале финансового кризиса УК "Альфа-капитал" запустила стратегию "Винтаж". По словам директора по стратегическому маркетингу компании Вадима Логинова, момент был выбран не случайно: "Клиенты начали проявлять интерес к альтернативным инвестициям — мы начали поиски возможностей, чтобы предоставить их своим клиентам. До финансового кризиса было сложно конкурировать с фондовым рынком. А сейчас интерес к таким инвестициям гораздо больше".
Российские УК обеспечивают клиентам доступ на рынок через своих международных партнеров. К примеру, согласно упомянутой стратегии "Винтаж", разработанной для жаждущих разнообразия клиентов, их деньги будут направлены в несколько иностранных винных фондов. Презентацию винного фонда своих швейцарских друзей Starwines Chefs Fund провела в декабре и ИК "Арбат-капитал".
Благодаря высокой ликвидности управление портфелем, состоящим из дорогих марок вина, почти ничем не отличается от случая с "голубыми фишками". При этом с вином, как и с портфелем акций, необходимо разнообразие. "Хранилища вин широко диверсифицированы: там есть вина разных винтажей и марок. В зависимости от конъюнктуры управляющий продает или докупает у негоцианта тот или иной сорт. Так что портфель всегда находится в обороте",— объясняет особенности управления фондом Вадим Логинов.
Как и традиционные фонды акций, винные делятся на рискованные и консервативные. Если инвестиционная стратегия позволяет управляющим покупать уже бутилированное вино, то это консервативный фонд. Инвестировать в такой более затратно, а доходность ниже.
Больше риска, но и прибыли тоже в более волатильных фондах, работающих с винными фьючерсами,— это расчетные цены вин, которые пока разлиты только по бочкам, так называемые en primeur. Лучшими с точки зрения инвестиций считаются вина Bordeaux, особенно красные. Показательно, что 91% марок вина, входящих в расчет ведущего индикатора на рынке виноделия индекса Liv-ex 100, приходится на эту "голубую фишку" отрасли. Инвесторы высоко оценивают вина Bordeaux за их свойство долго храниться, а также за ликвидность — их охотно покупают негоцианты для ресторанов и, следовательно, они хорошо торгуются на бирже. Из бордоских вин в основном и формируют портфели клиентов управляющие. Из других брендов приветствуется наличие в портфелях французских Burgundy, Rhone Valley и Champagne, вин итальянских регионов Тоскана и Пьемонт.
В "Альфа-капитале" клиентам предлагают инвестиции в более экзотические коллекции немецких, австралийских и южно-африканских вин. Управляющие обещают пополнить предложение и отечественным продуктом, если это станет юридически возможным. Взорвать рынок они собираются краснодарским Le Grand Vostok — chateau отечественного разлива.
Виноделы уверяют, что динамика цен на вино в меньшей степени зависит от макроэкономических факторов, которые в основном двигают котировки на фондовом рынке. Из главных преимуществ "погребных" инвестиций — низкая волатильность и стабильная историческая доходность на уровне 12-14% годовых в евро.
Динамика отраслевого индекса Liv-ex 100 в текущем году подтверждает эту закономерность. С начала года индекс вырос на 15%. Вместе с тем к экзотике инвесторы более благосклонны лишь в тучные времена. Рекордный рост — почти на 50% и почти на 40% — индекс испытал в благополучные 2006 и 2007 годы. Тогда, как писала западная пресса, цены на вина Bordeaux взлетели, поскольку на французский винодельческий рынок в поисках инвестиционного разнообразия хлынули российские и китайские инвесторы, заработавшие на росте своих фондовых рынков.
С началом кризиса дорогостоящее вино, видимо, стало реже появляться на столах. Интерес к альтернативным инвестициям пошел на убыль: напуганные сентябрьскими событиями, инвесторы урезали индекс на 22%. И до сих пор ценам не удалось вернуться на докризисный уровень. Так что роль винного погреба в стабилизации личного бюджета несколько преувеличена. Портфолио отдельных фондов обещают более щедрые результаты при сроке хранения денег пять-семь лет.
У приятной во всех отношениях инвестиции в вино есть серьезный недостаток — высокий порог входа, особенно через российских консультантов. Чем экзотичнее актив, тем сильнее приверженность российских компаний к магическим суммам с шестью нулями. Пополнить список инвесторов-энофилов в "Альфа-капитале" предлагают за €1 млн, объясняя внушительный размер суммы большими издержками. В Starwines Chefs Fund согласятся работать с инвестором, располагающим €125 тыс. Впрочем, купить себе немного винных активов можно напрямую у европейских фондов (когда об открытии и ведении счетов клиент заботится лично), деньги потребуются относительно скромные — от €15 тыс. При этом в большинстве случаев в вознаграждение управляющих (от 1,5 до 2% годовых за управление портфелем и 20% за результат) входят сопутствующие расходы, связанные со страховкой, экспертизой и содержанием вина в специальном хранилище.
Вадим Логинов: «Хранилища вин широко диверсифицированы: там есть вина разных винтажей и марок. В зависимости от конъюнктуры управляющий продает или докупает у негоцианта тот или иной сорт»
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Дело вкуса
Еще одна тема, в кризис получившая (усилиями УК "Лидер") второе рождение,— арт-фонды. Фонды художественных ценностей могут инвестировать в обширный перечень объектов искусства, как-то: картины и рисунки, скульптуры, иконы, почтовые марки, гравюры, предметы декоративно-прикладного искусства, старинные и редкие книги и рукописи, исторические документы, старинные монеты, ордена, печати и другие предметы коллекционирования. Кроме того, в состав разрешенных для инвестирования активов включены кино- и фотоматериалы, видеоархивы, а также уникальные музыкальные инструменты. Согласно положению ФСФР, которое сейчас проходит регистрацию в Минюсте, минимальная стоимость пая должна быть 500 тыс. руб. Из-за невысокой ликвидности специфических активов инвестировать рекомендуется сроком на пять-семь лет.
Сама по себе идея — художественные ценности в роли объекта инвестирования — не нова и довольно часто реализуется в мировой практике private banking. Нередко фонды создаются под небольшую группу коллекционеров предметов искусства и регистрируются в удобных для них офшорных зонах. Такая форма позволяет переложить на плечи управляющего все проблемы, связанные с хранением коллекции, и сэкономить при продаже из нее или при покупке предметов. Еще одна группа потенциальных клиентов — инвесторы, стремящиеся разнообразить свои портфели небанальными активами.
Одной из первых, два года назад, за богатых российских инвесторов, не чуждых прекрасному, решила побороться УК "Атон-менеджмент". Объектом инвестирования фонда стоимостью $100 млн должны были стать полотна советских художников-эмигрантов. Фонд так и не был создан — по словам директора департамента по розничным продажам и работе с частными клиентами УК "Атон-менеджмент" Вадима Яроша, по причине дороговизны содержания инфраструктуры фонда и потери интереса к нему со стороны клиентов.
Полгода назад о готовности побороться за богатых любителей живописи заявила УК "Лидер". Особенностью отечественных профильных фондов будет российская "прописка", которая подарит владельцам дорогих коллекций психологический комфорт от уплаты налогов на родине.
Вместе с тем некоторых управляющих не покидает скепсис, когда речь заходит о рыночности арт-фондов. Дмитрий Богданов, директор по работе с клиентами УК "Капиталъ", видит в них скорее удобное налоговое решение для богатых коллекционеров. "Когда крупный коллекционер занимается серьезно таким бизнесом и совершает сделки купли-продажи, то доходные сделки по продаже облагаются налогом на прибыль,— поясняет он.— Если коллекционер продает предмет искусства, он обязан заплатить налог со всех прибыльных сделок, даже если до этого он продавал что-то с убытком. Он также не может затратами на приобретение чего-либо в коллекцию уменьшить размер налогов — такие операции не сальдируются. А в случае с фондом это возможно, в результате чего налогооблагаемая база для коллекционера снижается. Налог возникает только единожды — в момент погашения паев или прекращения деятельности фонда".
В УК "Лидер" не сомневаются в актуальности создаваемого арт-фонда и настаивают на его рыночности. "Как правило, художественные произведения достаточно дороги, и отдельному человеку, если он не очень богат, купить их трудно. В то же время и банкам, и отдельным группам инвесторов такие инвестиции интересны, и они готовы объединять финансовые ресурсы, чтобы совершать подобные инвестиции",— говорят в компании.
Цена таланта
Рассчитать потенциальную доходность от инвестиций в искусство почти невозможно. Понятные каждому финансисту математические формулы и мультипликаторы неприменимы к арт-рынку. Особенно непредсказуем сегмент современного искусства. Так, всегда есть риск, что популярность художника не выдержит проверки временем. Об этом предупреждает Дмитрий Богданов: "Инвестиция в искусство — крайне рискованная вещь. Возможность заработать 1000% там тоже есть, фондовый рынок не дает таких заработков. Но риск остаться вообще ни с чем, купить какого-то "распиаренного" художника и потом потерять все --просто колоссальный".
Конъюнктуру, благоприятную для роста стоимости паев арт-фонда, управляющим приходится поддерживать собственными маркетинговыми усилиями. "В целом фонды искусства требуют значительных расходов, связанных с содержанием коллекции, поддержанием ее качества. Для этого необходимо создание экспертного совета из признанных галеристов. Кроме этого, для обеспечения роста стоимости коллекции необходимо качественно ее продюсировать для увеличения стоимости, то есть обеспечивать участие в международных выставках, осуществлять проекты с музеями, галереями, на что уходит много времени и средств",— рассказывает Вадим Ярош.
Вместе с тем арт-фонды ассоциируются с независимостью от экономических потрясений. Так, давно подмечено, что полотна импрессионистов обладают иммунитетом к подобным негативным явлениям. Например, после биржевого краха осенью 1987 года, известного как "черный понедельник", "Ирисы" Ван Гога ушли на Sotheby?s по рекордной на тот момент цене — $53,9 млн. Тогда как обесцененным акциям на восстановление потребовалось несколько лет. Стоит также упомянуть, что уровень волатильности индексов ARTIMX (ARTInvestment Market indeX), отслеживающих цены на мировую живопись и графику разных эпох, в два-три раза ниже, чем у фондовых. И по доходности арт-рынок обычно опережает фондовый. По словам Вадима Яроша, на западном рынке средняя доходность инвестиций в искусство в периоде 15-20 лет превышает доходность инвестиций в акции S&P500 в среднем на 1,5-2%.