Голод в руинах

Александр Евстигнеев, спецкор Первого канала, специально для "Огонька"

Гаити "трясет" как по расписанию. После первого удара сейсмологи зафиксировали здесь как минимум четыре серии повторных подземных толчков.

Специалисты называют эти повторные толчки "послешоковыми". Самые мощные случились на минувшей неделе, во вторник, 20-го января — 6,1 балла. Все ходило ходуном и в международном лагере спасателей. Описать ощущения очень сложно, когда земля пытается стряхнуть с себя, вырваться из-под ног. К гаитянам, едва оправившимся от кошмара, вернулся страх. Они бросались прочь из уцелевших зданий, бежали подальше от руин. Правда, через 10 минут паника улеглась, Порт-о-Пренс вернулся к обычной жизни. Хотя можно ли назвать эту жизнь обычной?

Спасатели

На улицах разрушенной землетрясением столицы Республики Гаити появилась тяжелая строительная техника. Это значит, что искать под развалинами живых больше не будут. Руины Порт-о-Пренса со дня на день сровняют с землей. Спасательные команды отправляются в город все реже.

Две машины МЧС России выезжают из международного лагеря каждое утро. Российские спасатели перешли в режим свободного поиска. Они больше не несут ответственности за конкретные кварталы города. По нескольку часов в сутки прочесывают тесные, заваленные кусками бетона, арматурой и хламом улочки города "по заявкам" от местных жителей. Это самый эффективный способ поиска. Пробовали пускать на руины служебных собак, но на жаре каждые 20 минут животным нужен отдых. Полноценный, а не в раскаленной машине.

На развалинах домов надписи битым кирпичом, на разных языках: "Проверено. Живых нет". Ниже название спасательного отряда или страны. "Наши сегодня достали еще двоих: мужчину и женщину. Буквально за 15 минут до того, как начал работать бульдозер. А после живых бы там уже точно не осталось",— рассказывает один из руководителей российской группы спасателей. "Хотя там было написано, что этот дом уже проверяли американцы. Но это так, информация для служебного пользования",— добавляет офицер МЧС, понизив голос.

Наши не критикуют действия своих иностранных коллег, не хвастаются. Но между строк читается некоторое превосходство: только "Центроспас" выезжает в неблагополучные кварталы, работает дотемна (остальные не рискуют), часто обходится без полицейских групп сопровождения. При этом российский сектор в международном лагере спасателей не самый внушительный на вид: два надувных модуля-палатки (в каждом примерно по 20 человек), полевая кухня, навес, дающий тень, умывальник и флаг. На фоне комфорта, например, американских или канадских баз российский участок напоминает летний лагерь для подростков. "По оснащенности мы, конечно, превосходим большинство наших коллег. Они направили сюда только легкие отряды. Могут найти человека, отогнуть какую-то арматуру, разобрать небольшие завалы. Но если нужно долбить стены, резать бетон или поднимать плиты, такая техника с собой есть только у нас",— говорит старший оперативной группы МЧС России в Гаити Салават Мингалеев.

Впрочем, точнее будет сказать "было только у нас" — российские спасатели в конце недели улетели в Москву. На их счету 9 спасенных жизней, две из которых детские. Больше для спасателей работы нет: после катастрофы прошло 10 дней, 40-градусная жара, повторные землетрясения. Но в столице Республики Гаити до сих пор находятся врачи МЧС и Центра медицины катастроф "Защита".

Город

Через неделю после землетрясения тела погибших во время катастрофы горожан начали засыпать хлоркой. Они лежат на улицах, зачастую ничем не прикрытые. Рядом играют дети, женщины готовят пищу. Руины практически каждого дома источают едкий запах. Такое впечатление, что город пропитался им насквозь. Местные жители, миротворцы, многочисленные репортеры стараются не снимать медицинские маски. Но в них трудно дышать — слишком жарко. Гаитяне чаще используют зубную пасту вместо маски: пара капель на коже под носом отбивает посторонние запахи. Правда, ненадолго.

Буквально на второй день нашей командировки на узкой улице Порт-о-Пренса нас остановила галдящая толпа. Они прекрасно распознают журналистов. Жестикулируют, тянут за руки. На невероятной смеси английского, французского и креольского объясняют, что могут показать место, где погибли десятки людей. Жалуются, что за телами никто не приезжает, правительство бездействует, нет пищи и, главное, воды. Было жутко наблюдать, как останки собирают по всему городу ковшами тракторов. Вывозят в грузовиках на окраины в гигантские братские могилы.

Тысячи людей, чьи дома земля стряхнула с себя, осели в палаточных лагерях на всех свободных площадях города. Самое большое скопление беженцев перед президентским дворцом. Его разрушенные башни как наглядная иллюстрация: власть в руинах.

Прибывают новые подразделения миротворцев ООН, чтобы удержать ситуацию под контролем. Первыми высадились американцы, на третий день после землетрясения. Они держат под контролем аэропорт. Периметр охраняют морские пехотинцы, по территории снуют армейские бронетранспортеры. Военные диспетчеры управляют воздушным движением: дают разрешения на взлет и посадку самолетам с гуманитарной помощью. Организация работы поражает четкостью и слаженностью. Но дальше в город американцы продвигаться пока не спешат.

Каждый день у ворот аэропорта Порт-о-Пренса собираются сотни местных жителей. Это практически единственное место в городе, где можно получить работу. Как белое пятно в разноцветной толпе — робкий мужчина в светлой рубашке и старомодном галстуке. Его зовут Марсель, ему 56. Заглядывая в глаза, он просит нанять его в качестве переводчика или гида. С ним охотно фотографируются иностранцы. "Smile! Улыбнись пошире!" Золотые зубы покрыты буквами и рисунками, очень экзотично. Те, у кого есть машина, зазывают репортеров. Цена за экскурсию по разрушенному городу доходит до 600 долларов. По местным меркам, это фантастически выгодный бизнес. Максимум, на что могут рассчитывать остальные,— это должности разнорабочих на разгрузке самолетов с гуманитарной помощью. Ради этого люди выстаивают часами. Они знают: там, на территории аэропорта, есть вода и продукты.

В понедельник миротворцам ООН пришлось применить силу. Толпа местных жителей попыталась прорваться сквозь оцепление. Попытку "трудоустроиться с боем" подавили резиновыми дубинками. По ночам вокруг аэропорта иногда слышны выстрелы.

Мародеры

Бесплатную пищу благотворительные организации начали раздавать через несколько суток после катастрофы. К этому времени жители гаитянской столицы от голода стали терять самоконтроль. Все чаще репортеры, представители миссии ООН, спасатели рассказывают о нападениях на машины с гуманитарной помощью. Обычно это случается, когда многотысячная очередь понимает, что продукты закончились, и грузовик собирается уезжать. Теперь гуманитарные конвои выезжают в город только в сопровождении вооруженной охраны. Гуманитарная помощь — это, как правило, продукты на один день. Пытаются выдавать санитарные комплекты: мыло, салфетки, шампунь, бритвы, антисептик. Медики уверены, что город находится на грани эпидемии.

В очередях за продуктами люди стараются держать друг друга руками — чтобы никто не смог втиснуться. Пропустить кого-то впереди себя — значит, наверняка остаться голодным. "Гуманитаркой" часто недовольны. Помню, на одной из площадей города раздавали высококалорийные галеты, а местные жители возмущались: почему такие маленькие пачки. Тем, кто говорит только по-креольски, сложно что-то объяснить.

В то же время на улицах Порт-о-Пренса идет бойкая торговля гуманитарной помощью и ворованным товаром. Все магазины, где не было охраны, давно разграблены. Мародеры рискуют: полиция стреляет в них травматическими пулями, избивает дубинками. Президент Республики Гаити призывает сограждан ловить преступников. В городе говорят о нескольких случаях самосуда. Мы, правда, свидетелями таких расправ не были. Сами мародеры дерутся за добычу друг с другом. Вдруг неожиданно налетает толпа, как саранча расхватывает добычу и так же стремительно исчезает. "Мы воруем, чтобы выжить. Нам нужно чем-то кормить семьи",— говорит Эвенс, крепкий молодой человек лет 25.

Госпиталь

Аэромобильный госпиталь МЧС разбит на юго-западной окраине Порт-о-Пренса, на территории бывшей полицейской академии. Здесь очень тихо, тенисто, есть холодная и даже горячая вода. Как будто и не было катастрофы. Просто землетрясение прошло по соседнему кварталу. Ежедневно в российский госпиталь приходят, приносят и привозят пострадавших.

"Везут спасатели, везут местные. Бывает, что прямо из больниц. Кому-то сделали рентген, оказали какую-то помощь и везут сюда. Объясняя это тем, что нет ни врачей, ни медикаментов, ни ухода",— рассказывает заместитель главного врача госпиталя Валерий Шабанов. Основные проблемы: синдром сдавливания, переломы, ушибы. Основная операция — ампутация конечностей. Врачи МЧС и Центра медицины катастроф проводят десятки операций.

В отдельной, самой тихой палатке с пострадавшими работают специалисты Центра экстренной психологической помощи МЧС. Две девушки с очень спокойными глазами. Мужчина-креол в глухих темных очках слушает музыку. Звуки и разноцветные вспышки на линзах меняются с определенной частотой. Человек расслабляется после пережитого потрясения. "Первые дни после катастрофы люди находятся в состоянии стресса. Для того чтобы они могли восстановиться, помогать своим близким, им, прежде всего, нужно прийти в себя",— объясняет психолог Ирина Елисеева.

Здесь же играют две креольские девочки. Они рисуют, собирают разноцветную мозаику, что-то лопочут Ирине на своем языке. И это тоже психологическая помощь. Она необходима не только двум крошечным креолкам, а практически всей повергнутой в хаос стране.