Генеральная прокуратура РФ озвучила официальную версию смерти 14 января в московском следственном изоляторе № 2 (Бутырка) экс-гендиректора саратовского завода «Серп и Молот» Алексея Максимова. Он обвинялся в организации убийства прокурора Саратовской области Евгения Григорьева в феврале 2008 год. Следствие считает, что господин Максимов совершил самоубийство. Адвокат коммерсанта обвиняет в его смерти администрацию Бутырки, которая направила страдающего психическим заболеванием господина Максимова в общую камеру СИЗО.
Генпрокуратура провела проверку по факту смерти гендиректора саратовского завода «Серп и Молот» Алексея Максимова, обвиняемого в организации убийства прокурора Саратовской области Евгения Григорьева, по итогам которой внесла представление в адрес главы ФСИН Александра Реймера (экс-глава ГУВД по Самарской области). Коммерсант был найден мертвым в общей камере Бутырского СИЗО утром 14 января. Как считает следствие, господин Максимов повесился на самодельной веревке в санитарном узле камеры.
Как писал „Ъ“, прокурор области Евгений Григорьев был застрелен 13 февраля 2008 года во дворе собственного дома в Саратове. Уголовное дело было возбуждено по ст. 317 «Покушение на жизнь сотрудника правоохранительных органов с целью воспрепятствования его деятельности либо с целью мести за таковую» УК РФ. 6 марта глава следственного комитета при прокуратуре РФ Александр Бастрыкин заявил о фактическом раскрытии преступления и аресте подозреваемых. Накануне в разных городах России были задержаны предполагаемые исполнители убийства прокурора — Марат Казаков, Александр Панченко и Букенбай Казиев. Уголовное дело в отношении их предполагаемого соучастника Евгения Мамбетова было прекращено в связи с его смертью: по версии следствия, после убийства он повесился в собственном доме. В организации и подстрекательстве к этому преступлению обвинили гендиректора ОАО «Серп и Молот» Алексея Максимова.. По версии следствия, он заказал убийство областного прокурора, поскольку считал его причастным к рейдерским атакам на предприятие. В прошлом году господин Максимов был признан невменяемым и направлен на принудительное психиатрическое лечение в одну из московских клиник. В ноябре Саратовский областной суд начал рассмотрение его уголовного дела, выделенного в отдельное производство.
В ходе прокурорской проверки выяснилось, что «в материалах личного дела заключенного (Алексея Максимова. — „Ъ“) имелось решение Чеховского городского суда Московской области от 30 октября 2009 года о продлении срока госпитализации в связи с выявленным психиатрическим расстройством, что является основанием для его размещения в психиатрической больнице учреждения». Несмотря на это, Максимов в нарушение требований ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» был помещен в общую камеру. Сотрудники Генпрокуратуры также выяснили, что за период содержания в СИЗО-2 (с 28 декабря 2009 по 14 января 2010 года. — „Ъ“) Алексея Максимова ни разу не осматривал не только врач-психиатр, но и никакой другой медицинский работник учреждения. «В ходе проверки установлено, что ведомственный контроль со стороны ФСИН России и территориального органа УИС за деятельностью следственного изолятора № 2 не отвечает предъявляемым требованиям и не обеспечивает соблюдение прав на охрану жизни и здоровья граждан и безопасных условий содержания», — говорится в сообщении на сайте Генпрокуратуры.
Между тем в «самоубийстве» Алексея Максимова усомнились 30 депутатов фракции КПРФ в Госдуме. 21 января в письме к Дмитрию Медведеву они напомнили, что «это уже вторая смерть в рамках данного уголовного дела, совершенная одним и тем же способом, однозначно свидетельствующая о неслучайности данных совпадений». Но при этом, говорят депутаты, «ФСИН поспешила объявить данную смерть ненасильственной». Парламентарии предположили, что «корни смерти Максимова надо искать в рейдерских действиях, предпринятых относительно завода, который он возглавлял». «Незадолго до своего ареста Максимов переоформил активы предприятия на указанных ему кем-то лиц, надеясь таким образом избежать преследования, — говорят авторы обращения. — Похоже, в качестве свидетеля он для кого-то представлял большую опасность».
По мнению московского адвоката погибшего Алексея Сагадиева, его смерть «была выгодна тем людям, которые категорически не хотели, чтобы он вообще показался в суде». «Если по всем документам Максимов — «невменяемый» и «представляет опасность для себя и окружающих», то он не должен был содержаться в общей камере СИЗО вместе с остальными подозреваемыми и обвиняемыми, его место — в психиатрическом отделении Бутырки, ведь «невменяемость» и «общая камера» — две взаимоисключающие вещи», — считает господин Сагадиев.
Еще более странным, по мнению адвоката, выглядит сам факт перевода господина Максимова в Бутырку именно 28 декабря, в день, когда Верховный суд РФ отменил постановление Саратовского областного суда об избрании для экс-директора завода «Серп и молот» меры пресечения в виде заключения под стражу. Вслед за судебным решением, как считает адвокат, должен был последовать перевод Максимова в психиатрическую больницу №5 города Чехова Московской области, где он до этого проходил стационарное лечение, но этого сделано не было. Господин Сагадиев убежден, что люди, принявшие решение о переводе Максимова в СИЗО, «должны понести ответственность, и в первую очередь — начальник Бутырки. Поскольку именно он возглавляет это учреждение, думаю, ему место в том самом изоляторе, где погиб коммерсант».
Во ФСИН от комментариев воздержались.