Президент России подписал Доктрину продовольственной безопасности страны. Что это такое, для большинства россиян загадка: то ли безопасная еда, то ли наличие еды в безопасном количестве
"Доктрина" слово хоть и грозное, но это всего несколько страниц текста со списком ориентиров для чиновников и без описания того, как этих целей достичь. Подобный документ был подготовлен еще при президенте Ельцине, который, правда, наложил на него вето, потому что в конце 90-х годов у государства не хватало ресурсов для поддержки сельского хозяйства. Теперь ресурсы вроде есть, цель определена: выдавить с российского рынка импортное продовольствие и заменить его продукцией национального производителя. Уже через 5 лет на рынке должно быть не менее 95% российского зерна и картофеля, 90% российского молока и молочных продуктов, 85% — мяса, 80% — масла и рыбы. Задачи амбициозные, сроки — романтические: сегодня только половина говядины, съедаемой в России, произведена внутри страны, а по объему импорта курятины страна занимает первое место в мире. Но разве нас трудности пугали?
"Я там не нашел ничего о гарантиях прав частной собственности на землю, о дисбалансе цен на сельскохозяйственную и промышленную продукцию, о возможности приобретать иностранную технику. Нет ответов на вопросы, которые не позволяют российским производителям стать реально конкурентоспособными",— считает директор Информбюро по присоединению России к ВТО Алексей Портанский. А без этого в условиях глобального продовольственного рынка трудно конкурировать с регионами, которые специализируются на производстве определенного вида продовольствия. Отгородиться барьерами от аргентинской говядины, американской птицы или норвежской рыбы при помощи энергичного г-на Онищенко можно, но сделать это без негативных последствий для потребителя — нельзя. Кстати, о рыбе: за последние месяцы улов российских компаний увеличился почти на четверть, склады на Дальнем Востоке забиты, но вывезти продукцию в европейскую часть России компании не могут, а цены на рыбу... подскочили.
"Главный смысл доктрины — это сигнал нашим производителям, что государство не бросит их на произвол судьбы, что можно смело вкладываться в эту отрасль, потому что есть ориентиры на следующие 5-10 лет,— поясняет заведующий сектором агрополитики Института экономики РАН Борис Фрумкин. — Другое дело, что это документ концептуальный, и к нему необходимо разработать и принять пакет правовых, информационных, аналитических и балансовых документов. Если этого не случится --будет дискредитация идеи". В Доктрине, например, говорится о необходимости "исключить бесконтрольное распространение пищевой продукции, полученной из генетически модифицированных растений с использованием генетически модифицированных микроорганизмов и микроорганизмов, имеющих генетически модифицированные аналоги". Но сейчас трудно найти продукт, в котором не использовались бы ГМО, поэтому экспертов волнует, как чиновники расшифруют установку об исключении бесконтрольного распространения такого продовольствия. И подобных недоговоренностей — множество.
Сельское хозяйство поддерживают везде. В Европе, например, тратят почти половину надгосударственного бюджета Евросоюза на такую поддержку. Но там речь идет не о продовольственной безопасности, а о выравнивании доходов фермеров в условиях постоянных колебаний биржевого рынка и климатических рисков.
