В 1945 году крупнейшие немецкие физики-атомщики были интернированы и полгода содержались в изоляции неподалеку от Кембриджа. Все их разговоры прослушивались британской секретной службой. Из записей следует, что ученые обсуждали вероятность прослушивания, но сочли ее нулевой: "Англичане не способны на эти гестаповские штучки". Как выяснилось впоследствии, "на эти штучки" способны решительно все.
Подлинным торжеством гласности и борьбы с незаконными методами сбора информации стало, конечно, дело Уотергейт.
Газете Washington Post удалось вывести скандал вокруг подслушивания в предвыборном штабе Демократической партии на уровень такого общенационального негодования, что в отставку ушли сначала многие высшие чиновники республиканской администрации, а затем и отслуживший всего половину президентского срока и оказавшийся перед лицом неизбежного импичмента Ричард Никсон.
Примечательно здесь вот что. Хотя Уотергейт стал самым крупным скандалом в послевоенной американской истории, Никсон остался вполне респектабельным политиком. Он умер в позапрошлом году, окруженный уважением не только американцев, но и всего мирового политического истеблишмента.
А вот другой скандал у Washington Post не задался.
Когда Рональд Рейган был избран президентом США, он, дожидаясь инаугурации и выезда из Белого дома четы Картеров, жил с семьей в Блэр-хаусе — официальной резиденции напротив Белого дома, где, в частности, останавливаются приезжающие а Вашингтон главы иностранных государств. Через год Washington Post заявила, что Картеры прослушивали из Белого дома все разговоры Рейганов в Блэр-хаусе и были очень обижены желанием Нэнси Рейган поскорее въехать и поменять занавесочки. Но скандал замяли. Возможно, Вашингтону не слишком хотелось привлекать внимание к тому, что предназначенный для глав иностранных государств гостеприимный Блэр-хаус, снабжен подслушивающей аппаратурой.
Совсем особую роль сыграли пресса и общественное мнение в истории с записями телефонных разговоров принца Чарльза и принцессы Дианы — между собой и с третьими лицами. Они были многократно изложены всеми английскими газетами (включая самые респектабельные) и множеством неанглийских.
--------------------------------------------------------
Лица, передавшие пленки прессе, получили огромные деньги и не подверглись не только судебному преследованию, но и общественному порицанию за вмешательство в частную жизнь частных лиц. Нации было не до того...
--------------------------------------------------------
Лица, передавшие пленки прессе, получили огромные деньги и не подверглись не только судебному преследованию, но и общественному порицанию за вмешательство в частную жизнь частных лиц. Нации было не до того — она оживленно выясняла, кто с кем. Когда же скандал пошел на убыль, всем сделалось отчасти неловко. Движимые этим чувством британские журналисты даже приняли негласный кодекс, в котором постановили впредь подобные вещи считать недопустимыми.
Жертвой подслушивания оказалась и другая королевская семья — испанская. В течение нескольких лет записывались телефонные разговоры испанского короля Хуана Карлоса. Записи, впрочем, не стали достоянием гласности — может быть, и оттого, что в них не было ничего скандального, но, скорее всего, потому, что подслушивали короля (и не только его, а и ведущих политиков, судей, журналистов) серьезные люди — военная разведка страны — CESID. Однако сведения о том, что прослушивание ведется, все-таки просочились в печать, и летом 1995 года правительство Гонсалеса признало, что да, было дело, но до декабря 1994 года — т. е. когда это еще не было запрещено испанским законодательством. Скандал внешне кончился ничем. Однако на выборах в конце 1995 года социалисты, продержавшиеся у власти 13 лет, потеряли большинство в парламенте, и правительство было сформировано правыми. Многие аналитики считают, что, не будь скандала с прослушиванием, Гонсалесу хватило бы голосов, чтобы остаться у власти.
Очень эффектными и результативными оказываются скандалы с прослушиванием в свежеиспеченных демократических режимах. Ярким примером явилась судьба одного из наиболее популярных эстонских политиков, экс-премьера, лидера одной из партий правящей коалиции, министра внутренних дел Эдгара Сависаара. Когда в 1995 году выяснилось, что разговоры ведущих политиков страны записываются по его личному указанию, ему пришлось немедленно уйти в отставку. Этим дело не ограничилось: партии, входившие в правящую коалицию вынуждены были заявить о разрыве отношений с партией Сависаара, и правительство было расформировано.
А вот в странах с высоким уровнем развития мафии истории про подслушку всегда неожиданные и романтические.
Осенью прошлого года колумбийской полиции удалось арестовать руководителя "отдела телекоммуникаций" одного из наркокартелей. И тут выяснилось, что картель прослушивал телефоны практически всего руководства страны — служебные и домашние номера высших чиновников полиции, армии, судей и даже присланных из США агентов американского бюро по борьбе с наркотиками. Арестованный имел доступ к половине телефонов Боготы и мог блокировать прослушивание переговоров руководителей картеля. Его самого подслушивали боссы наркомафии. Конфискованная аппаратура оказалась гораздо более совершенной, чем у колумбийских спецслужб.