Введенные Россией импортные квоты на алкоголь вызвали недовольство МВФ. Однако отменять их совсем правительство не намерено. Оно лишь готово заменить их новыми квотами — на этот раз соответствующими требованиям Всемирной торговой организации (ВТО).
Как найти управу на МВФ?
Недолго просуществовала идиллия для российских производителей горячительного, когда сначала законодатели, а потом и правительство вступились за их интересы (после вступления в силу закона "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта и алкогольной продукции" 8 февраля вышло правительственное постановление о квотировании импорта спирта и алкогольной продукции). Разрушил идиллию МВФ, усмотревший в появлении квот на импорт алкоголя опасный рецидив администрирования во внешней торговле и настоявший на их отмене. В правительстве, соглашаясь выполнить требования МВФ, посчитали, что кредит в $10,2 млрд, а также открываемые им перспективы новых финансовых и инвестиционных вливаний стоят того, чтобы отступить. К тому же отступление было явно тактическим. Закон "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта и алкогольной продукции" продолжает действовать, а вместе с ним и возможность введения импортных квот, которая может стать реальностью, если Москва перестанет дорожить связями с МВФ. Сейчас Москва решила призвать на помощь в своем противостоянии с Вашингтоном Женеву (там находится штаб-квартира ВТО).
11 апреля правительство фактически отзывает свое февральское постановление, но поручает провести расследование, предшествующее введению мер по защите отечественных производителей алкогольной продукции в отношении импорта этой продукции. Дело в том, что правила ВТО предусматривают, в частности, введение защитных мер по ограничению импорта (включая введение временных квот) в случае угрозы внутренним производителям. Правда, женевский покрой квот отличается от московского. Согласно правительственному постановлению от 8 февраля, квоты распространялись на все, содержащее алкоголь (кроме пива и кефира). Доказать же, причем строго соблюдая процедуры ВТО, что, например, импорт наносит существенный ущерб российским производителям вин, которых почти что нет, практически невозможно. Значит, ареал будущих квот сужается и скорее всего будет ограничен только спиртом и водкой. Строго говоря, квоты не должны дотянуться даже до поставок виски и джина: в России их не производят, а стало быть, и защищать некого. Дело в том, что для запуска процедуры воздвижения защитных квот необходимо, чтобы в правительственную комиссию по защитным мерам во внешней торговле обратились российские производители (или по их просьбе орган исполнительной власти или субъект федерации). По состоянию на вчерашний день ситуация несколько анекдотична: правительственное поручение о проведении расследований угрозы, которую несет импорт алкоголя российским производителям, есть, а обращений в правительственную комиссию и в МВЭС, как ее рабочий орган, нет. Получается, что, хотя закон "О государственном регулировании внешнеторговой деятельности", в котором расписана процедура введения защитных мер, был принят еще в октябре прошлого года, заинтересованные лица, прежде всего те, кто считает, что импорт им угрожает, не удосужившись прочитать закон, уповают на пробивание в правительстве квот без всяких обоснований.
Что общего у квот с кроликами?
Итак, квоты на алкоголь все-таки будут введены. Правда, по более узкому кругу товарных позиций и не с 1 июня, а с 1 июля. Можно не сомневаться, что этот прецедент будет незамедлительно развит и квоты начнут размножаться.
В соответствующих проектах недостатка нет. Есть проект президентского указа "О мерах по стабилизации экономического положения в агропромышленном комплексе", подготовленный в Минсельхозпроде. В нем наряду с целым комплексом льгот (например, предоставление кредитов предприятиям АПК под 25% годовых) предлагается с 1 июля 1996 года ввести квоты на закупки импортного продовольствия. Та же идея содержится и в постановлении Совета федерации "О неотложных мерах по обеспечению продовольственной безопасности Российской Федерации". В нем правительству также предлагается предусмотреть со второго полугодия 1996 года введение квот на импорт продовольственных товаров.
При схожести текстов разница между двумя документами существенная. Все дело в обосновании: проект указа откровенно взывает к бюджетной поддержке АПК, что совершенно очевидно станет красной тряпкой как для МВФ, так и для ВТО. Совет же федерации апеллирует к продовольственной ипостаси национальной безопасности. А при всех негативных ассоциациях, которые вызывает любое обращение властей к теме безопасности, у предложений Совета федерации есть одно преимущество. И регламент ВТО, и российский закон "О государственном регулировании внешнеторговой деятельности" допускают введение количественных ограничений импорта в целях защиты национальной безопасности. Но это вовсе не означает, что идея Совета федерации встретит в ВТО "зеленый свет" и Москва сможет опереться на авторитет этой организации, ограничивая ввоз продовольствия. Дело в том, что именно торговля продовольствием и ее либерализация постоянно находятся в центре внимания ВТО. Так что туманной ссылкой на "продовольственную безопасность" квотирование импорта продовольствия не обоснуешь. Если задача состоит в том, чтобы и квоты ввести, и присоединение к ВТО не затормозить, то оптимальное решение — введение временных квот только по тем позициям, где импорт наносит ущерб национальным производителям. Причем этот ущерб предварительно надо оценить, а иностранных поставщиков уведомить о грядущих ограничениях. Урок, преподанный российскому правительству МВФ по поводу квот на импорт алкоголя, надо выучить.
ВАДИМ Ъ-БАРДИН