Российской делегации, вернувшейся вчера из столицы Европейского Союза, удалось достичь временного компромисса с брюссельскими чиновниками в области торговли текстилем. Однако при анализе окончательного варианта меморандума возникают сомнения в том, что Брюссель поступился принципами. По сути Москва получила лишь временную передышку в текстильной войне.
Победная реляция
После возвращения из Брюсселя в Москву глава российской делегации Максим Медведков, замначальника департамента многостороннего сотрудничества МВЭС, заявил журналистам, что новое, более либеральное соглашение о торговле текстилем между Россией и ЕС, возможно, вступит в силу уже 1 июля 1996 года. При этом представитель МВЭС считает, что главным итогом последних брюссельских переговоров на уровне экспертов стало предоставление России возможности расширить поставки текстиля в страны ЕС. По мнению Медведкова, Европейский Союз пойдет на либерализацию условий доступа российского текстиля на свои рынки. Правда, российский чиновник вынужден был признать тот факт, что остались неурегулированными тарифные проблемы. Требование Брюсселя привести российские ввозные пошлины на европейский текстиль в соответствие с принятыми в странах--членах Всемирной торговой организации (а в качестве первого шага сократить их на 30%) вызывают в Москве весьма негативную реакцию. Оружие возмездия уже готово — проект постановления о введении импортных квот на европейский текстиль лежит на столе у Виктора Черномырдина.
До победы еще далеко
Российско-европейские переговоры по торговле текстилем имеют долгую историю, и конца им пока не видно. Суть разногласий сторон состоит в следующем. ЕС не идет на ликвидацию количественных ограничений на ввоз российского текстиля. Установленный потолок — 140 млн ЭКЮ в год по нескольким десяткам товарных позиций. Россия же постоянно повышает импортные пошлины. Особенно страдают европейские ковры (ставка ввозной пошлины составляет 30%) и специальные ткани (25%). Но наращивание российской стороной таможенных барьеров пока приносит выгоды только казне, производители же остаются без господдержки. В отсутствие ввозных квот на европейский текстиль его импорт растет и достиг в прошлом году 580 млн ЭКЮ. Казалось бы, компромисс вполне достижим: Москва снижает таможенные пошлины, а ЕС ликвидирует квоты. Тем более что, по расчетам МВЭС, российский экспорт текстиля в страны ЕС увеличится не более чем на 10-20%. Большинство стран ЕС такой рост даже не заметят. Однако есть и противники снятия квот. Например, Италия, для рынка которой текстиль является особо чувствительным товаром. Итальянское лобби пока одерживает верх в брюссельских коридорах. В итоге российской делегации предложили заключить новый договор о торговле текстилем (он должен вступить в силу 1 июля 1996 года). Согласно нему, европейская сторона начнет постепенную ликвидацию квот на российский текстиль, которая продлится пять лет. При этом первые уступки никак количественно не определяются. Тем самым Брюссель даже ужесточает свои позиции по сравнению с осенью прошлого года, когда КЕС была готова и на 2-3-летний ликвидационный период.
Естественно, такие уступки Москве не нужны. Российская сторона продолжает настаивать на том, что квоты должны быть устранены в течение двух--трех лет. Иначе и быть не может. Проблема существования европейских квот на российский текстиль давно приобрела политический контекст. Москва не может больше терпеть дискриминацию в области взаимной торговли. Тем более что эту благодатную тему активно использует коммунистическая оппозиция в ходе предвыборной президентской гонки.
Однако нет худа без добра. Европейские методы защиты внутренних производителей вполне можно перенести и на российскую почву. Квотирование, как известно, не приветствуется ВТО, однако текстиль пока выведен из сферы регулирования этой организацией. Поэтому введение Россией временных импортных квот на текстиль (а для этого все готово) не выйдет за рамки международных норм регулирования импорта.
КОНСТАНТИН Ъ-ЛЕВИН