Вчера в ГМИИ имени А. С. Пушкина открылась выставка, о которой говорили уже несколько лет, — "Сокровища Трои из раскопок Генриха Шлимана". Представлены памятники древней истории из уникальных кладов, обнаруженных более века назад немецким археологом-любителем и последние полвека скрытых от глаз публики. Журналистам сокровища показали накануне открытия выставки, тогда же устроители ответили и на их вопросы, большая часть которых, естественно, касалась дальнейшей судьбы так называемого золота Трои.
Открытие прошло в атмосфере сенсационности. И странно, если бы это было не так. В самом происхождении сокровищ — как, впрочем, и в последующем долгом путешествии их по разным странам и музеям, — действительно, очень много таинственного. Зато историю про то, как удачливый немецкий коммерсант, вдохновленный текстом "Илиады", был одержим идеей раскопать легендарную Трою, как это ему удалось и он прославился на весь мир, знает едва ли не каждый. Здесь можно было увидеть и депутатов, и ответственных чиновников, и посланников стран дальнего зарубежья, не без оснований интересующихся дальнейшей судьбой этих сокровищ, и, конечно, писателей, актеров, режиссеров. И даже приехавших из Словакии и Франции потомков самого Шлимана по русской линии (первая его жена была дочерью русского купца). Нетрудно было заметить, что министр культуры Евгений Сидоров чувствовал себя куда уверенней и веселей, чем накануне на пресс-конференции, когда ему пришлось выдержать не только самые каверзные вопросы прессы, но и неожиданное заявление немецкой стороны, в котором выражалось недовольство как ходом подготовки самой выставки, так и переговоров о реституции в целом. Но на открытие, к счастью министра, попали далеко не все журналисты.
Интерес публики к выставке, видимо, был подогрет еще и слухами о том, что музею пришлось установить какую-то суперсовременную, неведомую доселе систему охраны. В какую сумму обошлось это нововведение, так и осталось тайной. Но зато можно было воочию убедиться в том, что теперь, после тотальной реконструкции, зал подлинников античного искусства превратился в настоящий бронированный сейф.
Сама экспозиция совсем небольшая — 259 предметов. Когда рассматриваешь эти предметы, поражает их простота, а точнее, скромность в сочетании с благородством. Ритуальные фигурки и кубки, многочисленные украшения из золота (бусы, кольца, серьги, браслеты, булавки, подвески) способны удивить своим совершенством и тончайшим ювелирным мастерством даже самого привередливого ценителя древности.
В числе шедевров древнего искусства — две золотые диадемы, изготовленные из тысяч мельчайших деталей. Респектабельная дама, тщательно рассматривая одну из них, буквально припадая к бронированному стеклу витрины, удовлетворенно прошептала своему спутнику: "Кажется, в этой была его жена на той фотографии, помнишь?" Действительно, фотография второй жены археолога — красавицы-гречанки Софьи Шлиман, запечатленной с одной из этих диадем на голове, — была сделана вскоре после обнаружения сокровищ и обошла чуть ли не весь мир, принеся сумасшедшую славу тогда малоизвестному честолюбивому археологу. Тогда Шлиман был уверен, что это украшение принадлежало не иначе как самой Елене Прекрасной. Сегодня уже установлено, что эти диадемы использовались исключительно в ритуальных целях и смертные их не носили.
Настоящую же загадку для ученых представляют совсем другие экспонаты: внушительных размеров четыре ритуальных или, возможно, боевых топора-молота, выполненных из лазурита, нефрита и других камней. Им вполне серьезно готовы приписать чуть ли не неземное происхождение — слишком трудно себе представить, что в те времена можно было добиться столь безупречной отшлифованной формы. Впрочем, можно только предполагать, сколько еще тайн скрывают эти сокровища. Тем не менее некоторые из них удалось все-таки раскрыть. По крайней мере две.
Первой раскрыли археологическую загадку. Шлиман был уверен, что раскопал ту самую, воспетую Гомером Трою и нашел легендарное золото царя Приама, которое троянцы собирались отдать грекам за Прекрасную Елену. Греки отказались, после чего разразилась Троянская война. В действительности это были куда более древние сокровища. Но это отнюдь не преуменьшает их значимости, равно как и пользы от того, что все-таки успел сделать сам археолог. Правда, этот факт послужил поводом для легкого укора современных исследователей в адрес миллионера-энтузиаста: ведя раскопки чуть аккуратнее, он вполне мог бы найти настоящую Трою. Впрочем, это уже роли не играет.
Вторая — политическая. С тех пор как были найдены сокровища, не прекращается спор о правах на них. В 1873 году Генрих Шлиман, обнаруживший первый клад на холме Гиссарлык на территории Турции, тайно вывез его в Афины. После же выхода в свет его книги "Троянские древности" Турция возбудила иск против Шлимана в связи с незаконным их вывозом. Тогда археолог проиграл процесс и был обязан выплатить турецкой стороне штраф в размере 10 тысяч швейцарских франков. Однако Шлиман добровольно заплатил в пять раз больше и стал обладателем уникальных ценностей. Со временем, получив разрешение, он возобновил свои раскопки на том же месте, нашел еще несколько кладов, в том числе и те самые молоты, и вновь тайно вывез все за границу. Не лишенный "авторских" амбиций, он не раз предлагал продать или передать на определенных условиях найденные им сокровища самым известным музеям: Британскому, Лувру и даже Эрмитажу. Однако у него это не получилось — слишком скандальной была у них слава. В итоге большую часть коллекции он подарил немецкому народу (что-то, правда, осталось в Афинах), после чего она обрела свое пристанище в Музее народоведения, а потом и Музее древней истории в Берлине, где экспонировалась до начала второй мировой войны.
Как эти сокровища попали в СССР, теперь знает чуть ли не каждый: в 1945 году их вывезли по решению Советской военной администрации в Германии, а если еще конкретнее, по личному распоряжению маршала Жукова. Что с ними будет дальше: отдадут или не отдадут — также не секрет. Не отдадут. Вывозили их по официальным документам, и это главный аргумент в умелом споре о реституции. Что же касается обещанного возвращения Германии других трофеев, то надо дождаться закона и разобраться с понятием "незаконно вывезенные". Пока же год эти сокровища можно будет видеть на этой выставке, потом, быть может, организуют выставку, совместную с Эрмитажем, где хранится другая часть вывезенной коллекции Шлимана. А что же потом? Быть может, откроют даже Музей золота Трои имени Шлимана — ведь у него было так много общего с Россией.
ЮРАТЕ Ъ-ГУРАУСКАЙТЕ