Вчера Госдума создала важный прецедент. Ратифицированы многостороннее соглашение (Россия, Белоруссия, Казахстан, Киргизия) об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях, а также российско-белорусский договор об образовании Сообщества. Это далеко не ритуальные действия. Теперь договоры получают статус выше национальных законов, а из этого следует, что планы, в частности план введения единой валюты, сначала российско-белорусской, а потом и общей в таможенном союзе, становятся императивом для национальных законодательств.
Судьба большинства межправительственных документов в СНГ незавидна потому, что они не прошли процедуру ратификации. Это значит, что, когда выполнение таких соглашений требует использования бюджетных средств или предоставления кредитов сверх заранее установленных лимитов, законодатели вправе настоять на отказе от правительственных планов. Новой трехчленной конструкции интеграции в СНГ: российско-белорусское сообщество--четырехсторонний таможенный союз--прочая периферия — повезло больше. В российской экономической политике в отношении СНГ сложилась редкая картина единения исполнительной и законодательной властей. Благодарить за это следует прежде всего избирательную кампанию, в которой каждый из основных претендентов на пост президента стремится захватить инициативу собирателя земель.
А что же сама экономическая интеграция? Разноскоростное движение по трассе интеграции идет на пользу ее пионерам, не обремененным ожиданием отстающих. Теперь вехи, расставленные новыми договорами, становятся законодательными актами. Наиболее важная из этих вех — появление единой валюты.
В российско-белорусском договоре об образовании сообщества (ст. 7) говорится, что до конца 1997 года создаются условия для введения общей валюты. Та же ст. 7 четырехстороннего договора гласит, что, после того как на начальном этапе интеграции страны-участницы снизят инфляцию, стабилизируют обменные курсы, а национальные банки создадут межбанковский союз, стороны "в зависимости от достигнутой степени интеграции" будут вводить единую валюту.
Самое интересное, какой видится единая валюта Москве и Минску — ее родителям. Есть две модели. Первая — экспансия российского рубля, чего давно хотели радетели объединения денежных систем России и Белоруссии (соответствующее соглашение было подписано 12 апреля 1994 года). Вторая — создание двух- или многосторонней расчетной единицы наподобие ЭКЮ. Правда, помимо ЭКЮ есть и опыт создания переводного рубля, который так и не состоялся как валюта многосторонних расчетов.
Какую модель выберут на этот раз? Если ориентироваться на ст. 15 российско-белорусского договора, в которой подчеркивается, что каждая из сторон сохраняет государственный суверенитет, то единая валюта должна стать вариацией на тему ЭКЮ. Но в том, что выберут именно этот путь, есть большие сомнения. Во-первых, чиновник не любит делать одну и ту же работу дважды, в московском Белом доме уже начали поговаривать о возвращении к "наработкам" объединения денежных систем. Минск, как водится, возражать не будет. Опять же не надо ломать себе голову придумывая название валюты: и в России, и в Белоруссии ходят рубли. Во-вторых, в российско-белорусском договоре в банковской сфере планы не идут дальше банковского союза. Для появления ЭКЮ в новой редакции этого мало. Необходим общий межбанковский расчетный центр, лучше всего мини-МВФ.
Короткий путь совсем не обязательно оптимальный. Если Россия имеет шанс выздороветь от гиперинфляции, хотя от рецидивов страховки нет, все зависит от 16 июня, то в Белоруссии сегодня хозяйка — гиперинфляция. Если Минск к 1997 году не сможет пройти курс финансового выздоровления (а пока признаков того, что именно этот вариант наиболее вероятен, нет), то объединение денежных систем может вернуть российскую финансовую систему на два года назад. Так что для Москвы менее болезненный вариант — сохранение своего рубля в качестве резервной валюты, что же касается общей валюты, то она должна стать именно расчетной единицей межбанковских расчетов, использование которой не должно излишне обременять ни российский бюджет, ни кредитно-денежную систему. Если иметь в виду, что российско-белорусской валюте предстоит стать общей для членов таможенного союза, то сомнений в том, что рублевый аншлюс явно проигрывает созданию действительно новой расчетной единицы, не остается.
ВАДИМ Ъ-БАРДИН