Химия бьет рекорды

"Огонек" присмотрелся к главным авторам допинговых скандалов

Кирилл Журенков

Говоря о допинге, каждый из нас сразу же вспоминает не раз виденные в телевизоре кадры: люди в форме проводят обыск в грязной подпольной лаборатории. Однако это лишь часть айсберга. Как отмечают эксперты, 95 процентов препаратов, чье применение запрещено в спорте, — это абсолютно легальная продукция, которая просто-напросто нелегально используется. Речь идет о лекарствах, произведенных респектабельными фармфирмами, с использованием новейших технологий. Стоимость разработки такого лекарства иногда доходит до миллиарда долларов, а на саму разработку уходит по 5-10 лет, поэтому в подпольных условиях его изобрести невозможно. Рынок того же эритропоэтина, на котором "ловили" российских лыжников и биатлонистов, оценивается в 9-10 млрд долларов, его применяют для гемодиализа и в онкологии. А те же стероиды эффективно используют в ветеринарии. И только в спорте эти препараты считаются запретным.

"Если говорить о собственно допинговой индустрии, то мы чаще всего имеем дело с модификацией уже имеющихся лекарств. Классическая схема допингового бизнеса: берется чья-то разработка, либо готовая, либо отброшенная за ненадобностью из большой медицины, и создаются ее модификации", — говорит Николай Дурманов, начальник Медицинского центра КХЛ, бывший руководитель антидопинговой службы России.

Профессор РГУФК Вадим Бальсевич, некогда состоявший в комиссии по этике WADA, в свою очередь называет допинг откровенным грабежом. "Создатели допинга, — объясняет он, — не только воруют медали у соперников за счет нечестной игры, но и крадут патентованные технологии, за которые надо платить".

"Самый знаменитый на сегодняшний день случай с подпольным допинговым производством — это дело компании BALCO и ее создателя Виктора Конте, — продолжает Дурманов. — Чтобы не выглядеть плагиатором и компилятором, Конте с помощью простой химической процедуры слегка переделал одно лекарство — гестринон (неудачный вариант контрацептива) — и получил тетрагидрогестринон, или знаменитый THG, на котором посыпалась вся легкая атлетика Америки".

Пират от допинга

Дело Виктора Конте сегодня действительно считается едва ли не самым громким в истории мирового спорта, и уж точно самым громким — в спорте заокеанском.

Когда-то Конте был самым обычным бас-гитаристом, однако затем переключился на фармакологию со вполне понятным желанием: заработать. Он основал собственную медицинскую лабораторию, а фотографическая память помогла ему разобраться в тонкостях фармакологических процессов, причем он не поленился поработать в библиотеке. Как пишет британская The Observer, одним из первых звездных клиентов Конте стал перспективный пловец Мэтт Бьонди. После курса лечения, проведенного в лаборатории, пловец побил американский рекорд на 200-метровке. Так Конте попал в мир большого спорта.

Впрочем, история Конте — не столько про допинг, сколько про систему, сложившуюся в мировом спорте. Он утверждает, что понял, насколько коррумпировано олимпийское движение, когда его клиента — молодого толкателя ядра — поймали на пожительной допинг-пробе на отборочном этапе перед Олимпиадой-1992 в Барселоне. Скандал быстро погасили: власти США не хотели антирекламы. Но Конте говорит, это стало уроком: он понял, что есть два вида правил — те, что написаны, и те, по которым на самом деле живут. Разумеется, при этом он отрицал, что снабдил оскандалившегося атлета допинг-препаратами. Зато еще несколько лет спустя стал давать их другим спортсменам.

Золотой век Конте длился долго: он работал с такими известными спринтерами, как Кристи Гейнс, Келли Уайт, Элвин и Кэлвин Харрисон, Дуэйн Чемберс. Стоит ли говорить, что многих из них поймали на употреблении запрещенных препаратов?

Сам Конте вместе с подельниками предстал перед судом, признал себя виновным в распространении стероидов и был осужден... на 4 месяца тюремного заключения и еще столько же — домашнего ареста. Сегодня Конте утверждает, что может помочь в борьбе с допингом, как никто другой, а в пример приводит знаменитого пиратского капитана Моргана, который, став вице-губернатором Ямайки, быстро избавился от пиратов в окрестных морях. Это было невероятно, но поверить в исправление "короля допинга" еще трудней.

Конте, к слову, вины не чувствует. "Люди спрашивают меня: "Тебе стыдно?" Мой ответ: "Нет"", — цитируют его СМИ. По словам бизнесмена, в большом спорте нужно делать все для победы.

В том же духе высказывается и другой допинговый король — не менее знаменитый испанский доктор Эуфемиано Фуэнтес.

Испанский след

Имя Фуэнтеса, которое уже стало нарицательным, всплыло в связи с операцией "Пуэрто", проведенной испанской полицией. В результате этой операции была раскрыта, пожалуй, самая мощная допинговая сеть в велоспорте, а этот вид спорта "потерял", пусть даже на время, свои лучшие кадры — спортсменов, уличенных в применении допинга.

Все началось в мае 2006 года, когда испанские полицейские конфисковали в клинике доктора Эуфемиано Фуэнтеса сотни доз препаратов, запрещенных в спорте, а также арестовали шефа одной велокоманды, нескольких спортивных функционеров и самого доктора.

Кем же был этот серый кардинал велогонок?

Писали, что по молодости Эуфемиано Фуэнтес тоже занимался спортом, но затем бросил и стал врачом. В этом качестве он работал с разными велокомандами, вроде Team ONCE и Kelme. Из последней ушел в 2005 году, сославшись на семейные обстоятельства, состояние здоровья, а также желание заняться в одном из специализированных институтов изучением случаев злокачественных опухолей глаза. И вдруг, год спустя, оказался главным фигурантом оглушительно громкого расследования испанских спецслужб. При обыске у него обнаружили списки, в которых были предположительно указаны клиенты Фуэнтеса — велогонщики, принимавшие допинг.

В ходе расследования стало ясно, что Фуэнтес использовал абсолютно шпионские способы конспирации. Как пишет немецкий Der Spiegel со ссылкой на испанскую полицию, в списках доктора звездочкой обозначались гормон роста, а, к примеру, черной точкой — эритропоэтин. Подобные значки были предусмотрены и для других препаратов.

Не случайно и то, что во время ареста Фуэнтеса было конфисковано семь телефонных карт и три мобильных телефона — с одного номера доктор и его сообщники старались лишний раз не звонить. У каждого вида допинга было свое — вполне человеческое — имя для конспирации: Вино, Нино, Игнасио. Клиенты также не назывались прямо. К примеру, легендарный велогонщик Ян Ульрих, по данным следствия, проходил под прозвищем "третий человек". И когда его представитель звонил Фуэнтесу, он произносил что-то вроде: "Третий человек заинтересован получить еще" (сам Ульрих, кстати, связи со зловещим доктором отрицать продолжает).

Фамилии своих клиентов Фуэнтес не называет, но дает понять, что ими были и футболисты, и теннисисты... Доктор подчеркивает, что, если он заговорит, его самого и его семью ждут серьезные неприятности. Следствие тоже движется не быстро: испанские власти обещают закончить лишь в 2011 году, что уже назвали попыткой выгородить своих (мол, к тому времени многие из них уже завершат свою спортивную карьеру).

Сам Фуэнтес, как и другие его "коллеги", виновным себя не считает. "За 29 лет практики я не подверг риску, связанному со здоровьем, ни одного из моих клиентов", — говорит он, не забывая подчеркивать, что просто помогал спортсменам выдержать нагрузки, ведь спорт высших достижений опасен для здоровья человека в принципе. В качестве вывода доктор предпочитает шутку: "Меня либо наградят Нобелевской премией, либо убьют".

Слабакам здесь не место

В России подобные разоблачения тоже не редкость. Больно ударила по нашему спорту прошлогодняя дисквалификация биатлонистов в связи с положительными допинг-пробами. Называлась даже фамилия профессора, который якобы изобрел использованный ими допинг, однако затем скандал поутих и забылся, да масштаб его все же не тот, что у евроразоблачений в стиле Tour de France.

"У нас тоже есть свои доктора Фуэнтесы, — говорит Николай Дурманов. — Например, года три назад госнаркоконтроль накрыл в Подмосковье подпольное производство анаболических стероидов, причем это была классика жанра: темный подвал, допотопное оборудование, испитые работники, субстанция пополам с крысиным пометом... Все это расфасовывалось по коробочкам и отправлялось во всевозможные клубы бодибилдинга".

Однако, по словам Дурманова, это лишь часть проблем. Через нашу страну, как и через многие другие, уверен он, идет допингтрафик (зачастую совпадающий с наркотрафиком), и стоят за ним допинговые короли, пусть неизвестные и незаметные, но ничуть не менее влиятельные, чем испанец Фуэнтес и американец Конте.

К примеру, пару лет назад в США стали известны подробности не имеющий аналогов полицейской операции — Raw Deal, или, в переводе, "нечестная сделка". По всей стране были закрыты 56 лабораторий по производству стероидов, произведено 124 ареста. Всего же полицейские изъяли 11,4 миллиона расфасованных доз стероидов, а также 242 кг сырого стероидного порошка китайского происхождения.

Эта же операция выявила и еще более потрясающую деталь: оказывается, "гнали" допинг самые обычные американцы, причем чуть ли не в домашних условиях. Причина в том, что основные потребители допинга — вовсе не спортсмены, а простые люди, озабоченные своим телом.

По данным экспертов, основная часть допинг-рынка — это любительский спорт, бизнес, связанный с похуданием и омоложением. Именно на них, а вовсе не на звезд большого спорта работают многочисленные фабрики по изготовлению таких препаратов в Китае, Малайзии, Индии, Бразилии. Из субстанций, изготовленных там, и производят допинг мелкие бизнесмены, вроде тех, что были арестованы в США, или тех, которых периодически "берут" в России.

"Я сам смотрел в лицо таким людям, — вспоминает Дурманов. — Это мелкие жучки, невероятно хорошо юридически подкованные, которые занимаются поставками отдельных препаратов, например гормона роста, из Китая, или закупками эритропоэтина в аптечной сети, что в принципе достаточно сложно — препарат-то ведь рецептурный".

По его мнению, пока наша цивилизация сходит с ума по внешнему виду, бороться со всем этим крайне непросто: на место арестованных сразу же придут новые любители поживиться.

Что касается перспектив искоренить допинг в большом спорте, то здесь, по словам профессора РГУФК Вадима Бальсевича, они тоже не слишком радужные.

"Спортивная конкуренция растет вместе с престижем побед на Олимпиадах и других крупных турнирах, эти победы имеют уже не только экономический, но и политический вес, — говорит профессор Бальсевич. — Поэтому во всем мире стимулируют рост спортивных результатов. Где-то подобные попытки остаются в рамках закона, где-то нет. Но прогноз у меня не очень оптимистичный: даже если существующие сегодня виды допинга удастся выявить и, что называется, "победить", придумают новые. И это бесконечная история. Боюсь, если допинг окончательно укоренится, соревноваться будут не спортсмены, а фармакологи".