План лекции
1. Проблемы коррупции в современной России
1.1. Коррупция в эпоху выхода России из социализма
1.2. Современная ситуация с коррупцией в России
1.3. Программа Д. А. Медведева
1.4. Ожидаемые результаты
2. Исторический опыт борьбы с коррупцией
2.1. Коррупция в России до 1917 года
2.2. Коррупция при государственно-бюрократическом социализме
2.3. Проблема коррупции за рубежом
3. О теории коррупции в постиндустриальном обществе
3.1. О понятии и сущности коррупции
3.2. Основы коррупции
3.3. Результаты и следствия коррупции
3.4. О научном подходе к борьбе с коррупцией
В ежегодном послании в ноябре 2009 года президент Д. А. Медведев среди важных проблем России назвал борьбу с коррупцией.
Президент, безусловно, логичен. Если главная задача России — вперед, то одним из главных инструментов модернизации должно стать — наряду с рынком и конкуренцией — государство.
Чтобы быть эффективным, государство должно бороться с одной из самых тяжелых своих болезней — коррупцией.
Без активного противодействия
Но для успеха активного противодействия коррупции — желание — это важное, но только первое условие. Второе — это наличие научной теории современной коррупции — и в мире, и в России. Третье — это реализация выводов теории на практике.
Предлагаемый материал посвящен проблемам теории коррупции.
1. Проблемы коррупции в современной России
1.1. Коррупция в эпоху выхода России из социализма
Выход России из государственно-
Несостоятельной оказалась концепция М. С. Горбачева о том, что мы переходим к обновленному, гуманному, демократическому социализму.
Фактический подход Б. Н. Ельцина, состоявший в том, что мы переходим, точнее, возвращаемся к капитализму,— не соответствовал реалиям ХХ века.
В ХХ веке в развитых странах мира утверждался новый, постиндустриальный строй. Однако понимания того, что Россия переходит именно к постиндустриализму — не было.
Другая проблема выхода России из социализма состояла в том, что в силу ряда объективных и субъективных причин в России был реализован худший из возможных вариантов выхода из социализма — номенклатурно-олигархический.
Такой выход из социализма осуществляется путем захвата в переходный период номенклатурой и ее доверенными олигархами и государственной собственности, и государственной власти. Захват по самой своей природе не может не сопровождаться коррупцией.
Конечно, борьбе с коррупцией внимание в России уделялось.
В феврале 1992 года в МВД России создали главк, в числе основных задач которого была борьба с коррупцией.
В апреле 1992 года был издан указ президента РФ Б. Н. Ельцина «О борьбе с коррупцией».
Но сразу же проблема коррупции стала одним из инструментов внутренней борьбы в верхних слоях российской номенклатуры и во всей российской бюрократии.
Вице-президент А. В. Руцкой объявил, что у него накоплены целые чемоданы материалов по коррупции.
А российские депутаты в декабре 1992 года приняли постановление «О борьбе с коррупцией», а в 1993 году — закон «О борьбе с коррупцией». Ни то, ни другое президент Ельцин не подписал.
В 1995 году уже Федеральное собрание приняло проект закона «О борьбе с коррупцией». Его тоже не подписал Ельцин. И новый вариант этого закона в 1997 году опять был отклонен Президентом.
В свою очередь президент предложил свой вариант борьбы с коррупцией. В 1997 году Б. Н. Ельцин подписал Указ о декларации госслужащими сведений о доходах и имуществе. А в 1998 году он подписал Закон Федерального собрания о контроле за соответствием крупных расходов доходам физических лиц.
Характерно, что непрерывно менялись те, кто имел самое первоочередное отношение к коррупции. Менялись прокуроры. Министры внутренних дел. Руководители Госкомитета по имуществу. Так, только с ноября 1991 года по август 1997 года председателями Госкомитета были Малей, Чубайс, Поливанов, Беляев, Казаков, Кох. За пять лет — шесть министров.
В 2003 году при президенте В. В. Путине был образован Совет по борьбе с коррупцией.
В 2004 году Россия ратифицировала конвенцию ООН об уголовной ответственности за коррупцию.
1.2. Современная ситуация с коррупцией в России
Несмотря на всевозможные законы, указы и смену министров ситуация с коррупцией не улучшалась.
По данным Бориса Руденко (в журнале «Наука и жизнь»), в стоимости каждого квадратного метра жилья, возводимого в стране, коррупционная составляющая достигла 30%.
Из каждого рубля, который тратит российский гражданин на покупку продуктов питания, не менее 20 копеек — одна пятая — поступают многочисленным проверяющим.
Когда продавцы Черкизовского рынка
Камеры наружного наблюдения не смогли хорошо заснять многие преступления, в том числе и против Политковской, так как качество съемок оказывалось низким. Зато в карманах чиновников, проводивших тендеры на покупку этих камер, осели выделенные на создание наружного наблюдения миллиарды рублей.
По возрасту я часто покупаю лекарства. И бросается в глаза следующее. Только за два последних месяца — как только начались проверки поставщиков и продавцов лекарств — цена на ряд лекарств сразу снизилась на 25–30%. Кому шли эти проценты раньше?
Только за последний год на учет было поставлено 50 тысяч сотрудников МВД, совершивших правонарушения. А 2 тысячи были привлечены к уголовной ответственности.
Но по прежнему, на глазах у всех, чиновники, получая невысокие зарплаты, разъезжают на дорогих авто, строят дачи, ежегодно ездят отдыхать на дорогие курорты мира.
Актуальность проблемы коррупции связана и с ситуацией в республиках Северного Кавказа. Многомиллиардные вложения в Чечне, Ингушетии, Дагестане проконтролировать трудно. А теперь к ним добавились деньги для Абхазии и Южной Осетии.
Не меньше коррупционных опасностей несет предстоящая Олимпиада.
Но самое главное — научно-техническое обновление. Именно оно наиболее важно для будущего России. Именно в него направляются главные инвестиции. Но именно в этой сфере, с ее расходами на фундаментальные теоретические исследования, с долговременными и неопределенными по результатам научными программами, с конкурирующими друг с другом предложениями ученых, исследователей и конструкторов — очень легко ошибиться даже при самых добрых намерениях. Ну а с желающими «кормиться» бороться особенно трудно именно в этой сфере.
По уровню коррупция Россию ставят рядом с самыми одиозными государствами Африки и Азии, причем ее рейтинг падал из года в год.
1.3. Программа Д. А. Медведева
Перед президентом Медведевым проблема встала ребром.
С одной стороны, для модернизации России необходимы многомиллиардные инвестиции.
А с другой — нет гарантий, что их не разворуют. Или не вывезут за рубеж. Или вложат не туда и не так.
Чтобы использовать российское государство для модернизации России, надо противодействовать разъедающей его коррупции.
И 19 мая 2008 года президент Медведев подписал указ «О мерах по предотвращению коррупции». А 31 июля 2008 года утвердил «Национальный план противодействия коррупции».
Что предполагается противопоставить коррупции?
Первый заслон — и готовность, и желание наказывать. Надо привлекать. И разбираться. И сажать. Это твердо заявил президент.
Но главным становится тот заслон, который вводил еще Ельцин,— декларации о доходах и имуществе. И своих. И ближних родственников.
Но что такое ближние родственники?
Способ трактовки знаком: ведь еще памятен опыт НКВД в части определения членов семей врагов народа (ЧС).
Теперь, правда, оговорено: проживающие совместно.
Но что такое совместно? В квартире? В данном доме? В одном городе? Если отселить сына — о нем можно не писать в декларации?
А что такое совместно по времени — это месяц, год? Год назад или три года в прошлом?
А как обеспечить правдивость сведений о той же жене? Она по закону не обязана отчитываться передо мной — есть ли у нее «своя», секретная от меня, сберкнижка. Тем более не обязан отчитываться перед отцом сын. А как быть с эмансипацией женщин? В Финляндии теперь только 14% жен имеют общий счет с мужьями. И каждая четвертая жена — по опросам — скрывает от мужа цены покупаемых вещей.
А если у родственников есть свой бизнес? Как быть с защищаемой Законом коммерческой тайной. Или родственники должны быть на моем иждивении? И вообще, как быть со свободами и правами человека?
Далее, если члены семьи станут доступны для проверок, то ведь остаются другие. Остается вариант «Иды Геркулановны из Харькова» как «хранителя» скрытых «сбережений» в знаменитой сцене «Мастера и Маргариты».
Далее, за что будет должен отвечать чиновник? За 100 тысяч? За 1 миллион? В течение года? Полученные в течение 10 лет?
Все не регламентировано. Везде остается усмотрение. Усмотрение кого?
Начальника, которому сдал декларацию? А если начальник «в деле» с потенциальным коррупционером?
Спецорганизации со спецштатом сотрудников? А как уберечь их? И во что они обойдутся, если их оплачивать так, чтобы они тряслись за свое место и не реагировали на посулы?
А расходы? Нынешний президент распорядился: сдавать подарки дороже 3 тысяч рублей. Первый же опыт Тувы показал: затраты на оценщиков подарков, на их прием, на помещения для хранения, дороже стоимости подарков.
Еще. Кого проверять? Всех? Кого-то по выбору? Кто будет составлять список?
Вспомним эпоху Брежнева. Рекомендовали не разбирать анонимки. Но все же оставили право райкома или горкома в особых случаях — разбирать. А что считать «особым» — решали они сами. Если я не нравлюсь — разбирали. Больше: сами писали на меня и сами разбирали.
Теперь вопрос о выборе объекта проверки тоже остается за начальством. Значит, именно его надо его лизать и ублажать. А надежнее всего — ввести «в дело». Еще лучше — иметь организованную группу, способную и «достать» начальство и держать в узде «нарушителей конвенции». Словом, мафию.
При честном анализе неизбежен
Коррупцию, как отвергаемый элемент госмашины, собираются лечить методом, способствующим расширению коррупции.
И все потому, что остался произвол.
1.4. Ожидаемые результаты
Но помимо этого, так сказать первичного уровня анализа, есть и более глубокий.
Ведь идея декларации проста: выявить и наказать. Страх наказания — главный инструмент. Но могут ли вообще карательные силовые меры пресечь то, что стимулируется всей системой жизни? Подход наказаний применялся тысячи лет. Даже руки отрубали. А коррупция все живет.
Далее. Есть коррупция, которая охватывает не область прямых доходов и имущества.
Помню, как академик Д. М. Гвишиани, создававший тогда Международный институт прикладного и системного анализа, сказал мне: с утра до вечера отбиваюсь от просьб в части ДОР, ЖОР и ЛОР. Взять в штат. И, видя мое недоумение, пояснил: ДОРы — это дочери ответственных работников, ЖОРы — это жены ответственных работников, ЛОРы — это любовницы ответственных работников.
В какие декларации о доходах все это — явно относящееся к коррупции — попадет?
Или вот еще один аспект борьбы с коррупцией. В. В. Жириновский требует начать с московских чиновников и наказать их, так как считает, что в Москве — самая большая коррупция. Это дело суда — наказывать.
Но есть и другой аспект: именно в Москве создана экономика, которая содержит себя сама и которая не сосет из бюджета страны, не висит на нем.
Именно в Москве наиболее высоки доходы у работающих и наиболее высокие выплаты по программам социальной поддержки.
Борьба с коррупцией, к которой призывает В. В. Жириновский,— это борьба без учета экономических и социальных результатов.
Любой экономист знает, что нельзя анализировать издержки без учета эффективности.
В советское время такая борьба с нарушениями выливалась в борьбу с любым новаторством, не вмещавшимися в советские нормы.
Возродить подход советского времени, что фактически предлагает Жириновский — значит прийти к советскому же тупику.
Не буду продолжать. Сделаю вывод.
Предлагаемые меры борьбы с коррупцией выльются в борьбу внутри бюрократии, в самоедство начальства.
Итогом такого самоедства становится появление победившей и после этого никому, кроме себя, не подконтрольной, группы. А она — лучшая база для коррупции.
Предлагаемый путь борьбы станет, поэтому, базой разгрома одной части коррупции и укрепления другой части коррупции. Или — основой нового витка новых видов коррупции.
Такая борьба с коррупцией очень по душе новому слою номенклатуры и бюрократии, который приходит к власти после очередных выборов, который гол как сокол, который жаден, который хочет «отоварить» свою победу. Он уничтожит одну часть коррупционеров, захватив их собственность, он заставит поделиться с собой собственностью и доходами вторую часть коррупционеров, он сделает своими партнерами и союзниками третью часть коррупционеров. И начнется новый цикл.
Если мы признаем, что борьба с коррупцией необходима, что без нее нельзя иметь ни эффективного государственного механизма, ни настоящего рынка и конкуренции, ни демократии и свободы — мы должны по новому осмыслить всю проблему коррупции.
Мы должны создать теоретическую, научную базу — теорию коррупции в современном постиндустриальном обществе.
Для этого полезно рассмотреть
2. Исторический опыт борьбы с коррупцией
2.1. Коррупция в России до 1917 года
Первый «пласт» анализа опыта России — мнение русского народа, выраженное в пословицах и поговорках.
Вот десяток пословиц.
Перед богом ставь свечку, перед судьею мешок!
В суд ногой — в карман рукой.
Земля любит навоз, лошадь овес, а воевода принос.
Всяк подьячий любит калач горячий.
Подсунуть барашка в бумажке.
С переднего крыльца отказ, а с заднего — милости просим!
На то даны руки, чтоб брать.
Сухая ложка рот дерет.
Возьми на калачи, да только дело не волочи!
Неподмазанное колесо скрыпит.
Комментарии, как говорят, излишни.
Второй «пласт» анализа — русская литература.
Среди первых литературных памятников русской культуре — рассказ «Шемякин суд», в котором главный герой — взяточник-судья.
Фамусов у Грибоедова предельно откровенен: «При мне служащие чужие очень редки. Все больше сестрины, свояченицы детки».
Квартального Держиморду гоголевский городничий ругал не за сами взятки — это нормально, а за их величину: «Не по чину берешь!».
В «Войне и мире» князь Андрей в приемной Кутузова встречает Бориса и сразу начинает разговор с ним — несмотря на присутствующих в приемной генералов. Толстой пишет: «Борис в ту же минуту ясно понял, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которые написаны в уставе — была другая, более существенная субординация, та, которая заставляет этого заслуженного с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как князь Андрей для своего удовольствия находит более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким». И Лев Николаевич пишет: «Более чем когда-нибудь Борис решил служить вперед не той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации». Неписанная субординации, выделенная Толстым,— это типичная форма коррупции.
Третий «пласт» анализа — практика российского государственного управления.
В первом своде законодательства Древней Руси «Русская Правда» Ярослав Мудрый рекомендовал такое обеспечение судей, которое бы делало их неподкупными. Так, «вырику» (тогдашний судья) полагалось в день по 2 курицы, по 1 хлебу, в среду и пятницу по сыру и т. д.
В «Судебнике» Ивана III уже фигурирует взятка, называемая посул,— и наказания за нее.
Система обеспечения бюрократии в Московской Руси более чем символично называлась кормлением. Местная власть напрямую жила за счет тех, кто ей подчинялся. Позитивное в кормлении то, что власть понимала: чтобы платить властям, население само должно что-то иметь. Отрицательное — произвол. Споры шли и вокруг нормативов кормления и вокруг нарушителей этих оговоренных норм.
Петр I — как одну из основ своих реформ — упразднил кормление и установил, что чиновник получает жалованье не от населения, а от него, из казны царя. А царь собирает налоги сам прямо в свою казну.
Петр ввел понятие «мздоимство» — взятка за исполнение обязанностей, предусмотренных законом и покрытых жалованием. И «лихоимство» — получение взяток за действия с нарушением законов.
Петр упразднил «местничество» и ввел «Табель о рангах». Тем самым он упорядочил всю систему кадровой службы. Но администраторы Петра стали наживаться на поставках и парусов для флота, и сукна для армии. И в русском лексиконе появился термин «казнокрадство». А среди наших пословиц такие: «Казна на поживу дана» и «Мы у матушки России детки, она наша матка — ее и сосем».
Но было бы глубочайшей ошибкой не видеть того, что при всей российской коррупции, романовская Россия просуществовала три сотни лет. Непрерывно расширялась. Охватила 1/6 часть земного шара. И это — при отсутствии и демократии, и контроля со стороны печати. Без эффективного администрирования такое было бы невозможно. Значит, государство Романовых сумело сочетать взяточничество и эффективность.
Чрезвычайно важно выявить, что же было препятствием коррупции в российском государстве.
Первая линия противодействия — опытные, выдающиеся администраторы. Для них, разумеется, успех был главным, а доходы, важная, но уже следующая сторона успеха.
Царская эпоха дала нам достаточно примеров выдающихся администраторов: боярин Ордин-Нащекин при Алексее, Меншиков при Петре, Потемкин при Екатерине, Сперанский и Аракчеев при Александре I, «красные бюрократы» при Александре Освободителе, Витте и Столыпин при Николае II.
Первое лицо государства считало «своей вотчиной» всю страну. И в коррупции царь не участвовал. Не случайно Николай I говорил сыну — Александру: «Во всей империи не воруем только мы двое». Более того, царь имел право наказывать. Немедленно. На месте преступления. Известна знаменитая палка Петра, которой он бил поставщиков-махинаторов и даже самого Меншикова — за коррупцию. Далее, царь слал ревизоров — они по его «именным указам» — ездили по России. У царя была система «глаз» и «ушей» «внизу»: в лице жандармов. Главной задачей жандармов был не столько контроль за народом, сколько за администрацией.
Далее — это сама система государственной службы с весомым жалованием, с гарантированным повышением через каждые три года в звании, с солидной пенсией. Все это в глазах чиновников сталкивало взятки и стремление держаться именно за службу.
Следующее — дворянство. Более или менее высокие чины могли занимать только дворяне. Если у способного работать чиновника не было дворянства, оно при его выдвижении присваивалось: и именное, и потомственное. Потомственное дворянство выслужили и отец Федора Достоевского, и отец Ленина Илья Ульянов. А у дворян был кодекс нравственного поведения, кодекс чести.
Несомненный вклад вносила и православная религия с ее воспитанием страха перед грехами и обязательной божьей карой за них.
Но надо признать три урока российской истории.
Во-первых, во многих царских администраторах прекрасно уживались выдающиеся качества организатора и не менее масштабное казнокрадство и взяточничество. Вспомним Меншикова.
Значит, вопрос о коррупции требует анализа такого «сосуществования».
Во-вторых, пропитанный взяточничеством механизм царской монархии работал. Это было не взяточничество, парализующее механизм, а взяточничество смазывающее его. Без взятки решить вопрос было трудно — но за взятку вопрос решался и решался быстро. Значит, надо видеть и эту составляющую коррупции.
И третье. В итоге кризис царской администрации выразился не в коррупции, а в интеллектуальном вырождении и оскудении правящего класса, в особенности самой верхушки — царской семьи и двора.
2.2. Коррупция при государственно-
Несомненно, одним из факторов и успехов, и самого существования государственно-
Идеология социализма отвергала коррупцию. А тот факт, что социализм сводил размер потребления к принятым нормам и диктовал стандарты жизни и поведения, ограничивал саму возможность использовать коррупционные доходы.
Обстановка отчаянной борьбы государства с врагами и перспективы стать жертвами взявшего реванш старого строя на многих этапах социализма отпугивала потенциальных коррупционеров и они «устраивались» вне ее: как «воры в законе» или в роли подпольных деятелей типа Корейко из «Золотого теленка».
Но сейчас о советском прошлом активно создаются мифы. Один из мифов — отсутствие при социализме коррупции, сравнимой с нынешней.
При этом преобладает арифметическая аргументация. Говорят: такие величины уворованного, как сейчас, советским начальникам даже не снились. Или: масштаб доли национального богатства, вовлеченного в коррупцию сейчас, неизмеримо больше советского. Или — разрыв «верхов» и «низов» сейчас огромен.
Да, размер «кусков» сейчас и в СССР несопоставим. Но ведь надо учитывать, что сам советский строй отнимал у трудящихся граждан грандиозную долю созданного ими и тратил это украденное не только на непомерные инвестиции, но и непроизводительно: на пропаганду, на мировую революцию, на будущую войну, на охранку, на бюрократию в целом.
Да, разрыв огромен. Но ведь как считать. Или деньги. Или учесть, что советский разрыв между одним килограммом мяса в месяц по талонам и правом еженедельно охотиться на кабанов и оленей и везти домой пуды мяса — тоже очень масштабен.
Но самое главное — доля вовлеченных в коррупцию масс населения. При социализме все стали звеньями коррупции.
Присмотримся внимательнее.
Уже 8 мая 1918 года — на седьмой месяц после Октября 17-го — советское руководство вынуждено было издать декрет о борьбе с коррупцией.
Все двадцать томов собрания сочинений Ленина после революции напичканы тематикой бюрократизма в целом и коррупции в том числе.
В 1922 году была создана специальная Комиссия по борьбе со взяточничеством во главе с самим Ф. Э. Дзержинским.
В документах тех лет фигурируют дела о взятках в виде денег, перстней, баранов и даже в виде женских «ласк». Упоминаются бесплатные обеды, оплаченные квартиры, дефицитные предметы потребления. Издатель знаменитого многотомного «Архива русской революции» Гессен бежал из Петрограда в Финляндию, заплатив «неподкупной» петербургской ЧК Урицкого 10 тысяч рублей.
В мифе о советской коррупции есть и такой: она была при НЭПе, а при Сталине исчезла.
Но именно Сталин послал из городов 30 тысяч уполномоченных проводить коллективизацию, так как считал местные партийные и советские органы подкупленными крестьянством.
Это Сталин разрешил генералитету наживаться на грабеже Германии — всем, вплоть до самого Жукова.
Это Сталин сам раздавал деньги в конвертах и разрешал это делать внизу — вплоть до секретарей райкомов. Это Сталин разрешил не платить партвзносы с «конвертов».
Это при Сталине воровство за границей научно-технических секретов стало главной задачей советской
Н. С. Хрущев, подчинив региональные КГБ и статистические органы местной партноменклатуре, подчинив главных бухгалтеров директорам, устранил серьезнейшее препятствие для коррупции на местах.
Настоящего расцвета коррупция достигла в двадцатилетие Брежнева.
Во-первых, в силу растущих аппетитов номенклатуры и поисков путей удовлетворения этих аппетитов.
Во-вторых, из-за общего сокращения фондов потребления при активном поиске бюрократией путей увеличения своей доли в этих фондах.
В-третьих, коррупция бюрократов стала приобретать групповой, клановый характер, зачастую семейный. Достаточно назвать семьи Брежнева и Щелокова.
В-четвертых, борьба с коррупцией использовалась для расправы над инициаторами перемен. Попали под суд и в тюрьму, а то и погибли Худенко, Хант, Стародубцев и другие инициативные хозяйственники. Все — по обвинениям из области коррупции.
Вадим Печенев — помощник генсека К. У. Черненко — в своих мемуарах отмечает, что в проект доклада к ХХVI съезду партии «писарчуки» включили фразу о взятках в здравоохранении. Брежнев с удивлением узнал, что даже в кремлевской больнице за операцию надо дать «на лапу». И все же потом М. А. Суслов эту фразу о взятках вычеркнул из доклада.
Коррупционный характер имели личные привилегии бюрократии.
Я был членом комиссии Е. М. Примакова по привилегиям, созданной Первым съездом народных депутатов СССР в 1989 году. И чего только мы не обнаружили. Спецмашины. Спецбуфеты. Дачи. Особые лечебные заведения. Охотничьи хозяйства. Командировки за рубеж. Устройство детей на работу за границу. Льготные очереди на автомобили. Квартиры нестандартной планировки и большого размера со льготной ежемесячной платой. Особые школы и детские сады. Особые билетные кассы. Списки для заказов литературы. А ведь это все — только учтенное. Оно скорее составляло видимую часть айсберга. Под водой осталось много всего — и полузаконного и вовсе незаконного.
Развернувшаяся при Андропове и Горбачеве борьба с коррупцией носила специфический характер.
Во-первых, она свелась к дискредитации и устранению конкурентов в борьбе за власть. Именно в борьбе с коррупцией пали Медунов, Чурбанов, Щелоков, Сушко, Трегубов, Богомолов, Павлов.
При Андропове и Горбачеве
Во-вторых, для утешения масс в качестве главных «зон» борьбы с коррупцией были избраны национальные республики. Известны Гдлян и узбекское дело. Но мало кому известно, что именно решение Кремля перенести из Узбекистана борьбу с коррупцией не в Москву, а в Армению и Азербайджан вызвало и карабахский конфликт, и Сумгаит.
И когда-нибудь историки оценят, какую роль в появлении у республиканских элит страстного порыва уйти из СССР сыграла перспектива развертывания Москвой борьбы с коррупцией в их республиках.
В-третьих, коррупцией сопровождались реформаторские начинания Горбачева. Прежде всего, кооперативное движение, что вызывало справедливую ненависть трудящихся к реформаторству.
Но было бы неправильно не видеть, что именно коррупция мирила с социализмом миллионы его граждан.
Так, годами ко мне в Москву ежемесячно приезжал знакомый профессор из Горького. Он тут же отправлялся к одному грузчику в мясной магазин на улице Горького и покупал для всей своей кафедры 10–15 килограммов мяса, уплачивая за килограмм не 2 рубля, а 5 рублей.
Коррупция помогала успешнее вести хозяйство. Другой мой знакомый — председатель колхоза с родного Дона — приехал в Москву и сразу спросил: знаю ли я «высокого» взяточника в Госплане или Госснабе. Ему стало известно, что 30 пропашных тракторов оказались «не разобраны» по официальным планам. И этот «остаток» будут делить. Подсказать я ему не смог. Но он все же нашел тех, кого искал и добыл два трактора «Беларусь» для своего и без того процветающего колхоза. Возможно, ему и другие факторы «процветания» удавалось находить, используя коррупцию.
А экономисты из Литвы рассказывали мне, что знаменитую автостраду Вильнюс—Каунас, лучшую в стране, «пробили», используя целый «букет инструментов»: от любившего отдыхать в Литве Косыгина до путевок «нужным людям» в Палангу и Друскининкай.
Описывающие карьеру М. С. Горбачева на Ставрополье его бывшие коллеги прямо отмечают в мемуарах, что одним из решающих факторов его роста было то, что стареющие лидеры КПСС все чаще нуждались не в Крыме, а в целебных минеральных водах Ставрополья.
Надо быть совершенно ослепленным коммунистической пропагандой, чтобы говорить о том, что советская коррупция была более терпима, чем нынешняя.
Базой советской коррупции были отсутствие законов и секретность. Влиял и недостаток образования у советских кадров и отсутствие опыта управления.
Но главных основ коррупции было три.
Первая — бесконтрольность партии и власти, точнее — их самоконтроль. Контроль аппарата над собой был главным инструментом борьбы с коррупцией. Многого при этом добиться было трудно. Отчаянные попытки Ленина создать в компартии равноправную Центральному Комитету, избираемую на том же съезде партии, Центральную Контрольную Комиссию (ЦКК) были отвергнуты руководством ЦК.
Вторая — идеология. Преобладал подход с заботой о «социально близких» кадрах. Типа подхода Теодора Рузвельта к латиноамериканским «гориллам»: «Он — подлец, но это наш подлец». На основе идеологических обвинений расправлялись с конкурентами. Формировали аппарат только из «своих» по идеологии.
Третья — силовая, диктаторская природа советской власти. Если у чиновников есть сила, то бороться с их коррупцией трудно.
И все же самое главное в советской коррупции — четвертое — участие в ней каждого гражданина.
Билет на поезд, устройство ребенка в детский сад или музыкальную школу, получение бесплатной и даже платной квартиры, садовый участок и поиски для него саженцев и гвоздей — не осталось ни одного уголка в человеческой жизни, на котором не надо было бы что-то приплачивать или переплачивать. А на экране кино — совершенно открыто — герои «С легким паром» говорят о приплатах к цене мебельного гарнитура.
Советский человек был оплеван с головы до ног, с момента рождения до могилы. Он был звеном круговой поруки, обеспечивавшей безопасность коррупции бюрократии.
Подводя итоги надо подчеркнуть, что советский социализм погиб не из-за коррупции. Его сломало — среди прочего — то же самое, что и было одной из неизлечимых болезней самодержавия: вырождение верхушки правящей номенклатуры.
Именно советская коррупция дала обширный опыт нынешним коррупционерам.
И — главное — поставила новой России кадры, пропитанные опытом привилегий и коррупции.
Эта «пропитка» была столь мощной, что Б. Н. Ельцин — несмотря на все свои лозунги — сразу же после прихода в Белый дом создал там свой спецбуфет. И дал старт системе привилегий уже в современной России.
2.3. Проблема коррупции за рубежом
Проблема коррупции — одна из самых актуальных не только у нас, но и за рубежом.
Обвиняются в коррупции бывший президент Франции Ширак. Непрерывно пытаются уличить премьера Италии Берлускони. О коррупционных скандалах
Одной из главных проблем выступает коррупция в странах третьего мира. Афганистан называют самой коррумпированной страной. Судили за коррупцию двух президентов Южной Кореи и лидера Филиппин.
Имеется Конвенция ООН против коррупции от 9 декабря 2003 года. Есть и Конвенция Совета Европы об ответственности за коррупцию — и уголовной и гражданско-правовой.
Практический опыт противостояния коррупции имеется во всех развитых странах. Но коррупция за рубежом — это особая тема, поэтому здесь ограничусь двумя известными мне случаями.
Первый случай. Впервые послали делегацию советской молодежи в США. Последний день. Вдруг сообщают, что через час делегацию примет президент Никсон в Белом доме. А уже все деньги истрачены, подарки розданы. Осталась пепельница из Гусь-Хрустального. Глава делегации нашел выход. Он сказал Никсону: мы знаем, что в США есть закон, в соответствии с которым все подарки ценой выше 50 долларов Вы обязаны сдавать. А мы так благодарны Вам за эту встречу, что решили подарить вещь, которая останется у Вас, так как она стоит менее 50 долларов. И вручил пепельницу. Об этом подарке газеты писали больше, чем о всем визите делегации.
А я вспомнил эту пепельницу, когда видел, как Брежнев надевал себе на палец перстень с дорогим камнем, подаренный ему в Баку.
Впрочем, пепельницу я вспомнил и несколько лет назад, услышав о подарке президенту России породистого жеребца.
Второй случай тоже был в США. Во время выборов президента США я был в Вашингтоне. На ночь, когда по телевизору транслировали ход подсчета голосов, меня пригласил к себе в загородный дом один чиновник государственного департамента. У него собрался десяток его коллег. Было ясно, что разразилась сенсация: губернатор не очень весомого штата Картер побеждал действующего президента Форда. Но все присутствующие тем не менее молчали. Я спросил хозяина: почему они не комментируют? Они меня стесняются? Но я ведь тут не как представитель СССР, а как эксперт ООН? Да нет, ответил он, дело не в Вас. У нас в США государственные служащие не имеют права комментировать избирательные компании, даже не могут голосовать. «Даже армия не голосует?» — « Да, даже армия».
Сейчас США этот порядок изменили, но тогда он представился мне очень логичным. Если чиновники живут на деньги налогоплательщиков, то их нельзя допускать к выборам тех, кто устанавливает налоги. Думаю, что будь у нас нечто подобное — само понятие «административный ресурс на выборах» потерял бы смысл.
Не рассматривая как особую тему проблему коррупции за рубежом, приведу свой главный вывод: коррупция — одна из главных проблем наступившего ХХI века во всех странах мира. Подчеркиваю: во всех.
И разработка ее проблемы в целом, и ее теории прежде всего — актуальна за рубежом не менее, чем у нас.
3. О теории коррупции
3.1. О понятии и сущности коррупции
В обширной юридической литературе имеется много определений того, что считать коррупцией.
Среди официальных трактовок
Это очень емкая трактовка. Она преодолевает представления о коррупции
Вот разбился вертолет на Алтае. Погиб чиновник администрации президента. Охотились и убили охраняемых законом редчайших горных баранов. Кто разрешил эту охоту. Кто организовал? Кто предоставил вертолет? Кто его оплатил? Ездил ли этот «кремлевец» в отпуск или в официальную командировку?
На мой взгляд, это типичный случай коррупции. Можно предположить, что местные власти ублажали президентскую администрацию.
Вот история с допингом наших биатлонисток: их изгнали из соревнований. На мой взгляд, случай коррупционный: те из их тренеров, кто допустил допинг, «инвестировал» в свою карьеру и в олимпийское начальство России.
На днях я слушал по телеканалу RENTV прекрасное интервью генерала Ивашова с анализом нашей операции в Южной Осетии. Ивашов вскрыл чудовищную картину неготовности нашей армии. Информация об этой неготовности от нас скрывается. А секретность информация — это ведь тоже, на мой взгляд, коррупция — ради защиты чести мундира.
Или вот решение разрешить МГУ и ЛГУ принимать абитуриентов не только по данным ЕГЭ. Годами боролся ректор МГУ В. А. Садовничий против ЕГЭ. Если ЕГЭ плох — совершенствуйте или откажитесь. А чиновники? Они принимают решение: дать право МГУ и ЛГУ принимать какие-то таланты, не отражаемые в ЕГЭ. В таком случае не исключено возрождение советской болезни: минуя ЕГЭ, заставить МГУ и ЛГУ принять не только эти «не учтенные» ЕГЭ таланты, но и «недобравших» по ЕГЭ детей начальства. Тем более что теперь ректоров в этих университетах начальство и назначает. На мой взгляд, опять создается зона коррупции.
Я могу привести и пример с выборами. Вот плакались на итоги местных выборов и КПРФ, и ЛДПР, и партия Миронова. Жаловались на коррупцию. Но ведь это они сами снижали предел явки избирателей на выборы до неприлично низкого. Они сами процент для прохождения увеличили до неприличных 7%. Вывели из сферы прямого голосования избирателей тех самых губернаторов, на которых они теперь жалуются. В общем, они сами создали ситуацию, доступную коррупции. За что боролись, на то и напоролись.
Или подбор кадров. При Хрущеве уклон был украинский. И его мы называли коррупцией. При Брежневе — днепропетровский. И его тоже называли коррупцией. Теперь уклон с несомненным петербургским оттенком. Как его трактовать?
Премьер В. В. Путин недавно обозначил еще одну сферу коррупции — создание при государственных органах и учреждениях около государственных коммерческих структур, с помощью которых граждан заставляют оплачивать разного рода нормальные государственные действия.
Коррупцией является и написание статей для чиновников, подготовка и публикация — для создания имиджа — якобы ими сочиненных книг.
Получается, что определения коррупции по версии ООН недостаточно. Не случайно в Оксфордской энциклопедии на первое место в коррупции поставлена фальсификация выборов. Затем идет незаконное приобретение собственности. И только потом, третьим — взяточничество. Причем в списке среди взяточников политики стоят перед государственными чиновниками.
Я прихожу к выводу: необходимо рассматривать узкую и широкую трактовки коррупции. Проблемы «узкой» коррупции разрабатываются, хотя и неполно. А вот над трактовкой «широкой» еще надо работать и работать.
Теперь о сущности коррупции.
Имеется трактовка сущности коррупции как хищения средств. Так сказать, вариант грабежа. Государства. Граждан. Других чиновников. Природы — и, соответственно, наших детей и внуков.
На мой взгляд, такая трактовка справедлива, но она охватывает только часть проблемы и не позволяет выявить серьезные аспекты коррупции.
Проведу известную экономистам аналогию. До Маркса прибавочную стоимость большинство теоретиков считали своего рода грабежом, Маркс показал, что есть прибыль, рента, процент. И природа их очень разная. Например, в самой ренте есть рента абсолютная — грабеж — отчуждение, опирающееся на силу и две ренты дифференциальные, имеющие объективные основания.
На мой взгляд, в сущности коррупции самое главное то, что это, во-первых, гигантский механизм перераспределения всего национального дохода общества. И, во-вторых, ставший в постиндустриальном обществе главным вид эксплуатации. Специфика этой эксплуатации — переменный состав эксплуататоров, переменная база эксплуатации и — порой — появление у эксплуатируемых заинтересованности в соучастии в эксплуатации.
И требуется научный, теоретический анализ, чтобы вскрыть природу и характер этого перераспределения и этой эксплуатации: почему они появляются.
3.2. Основы коррупции
Если коррупция — это особый механизм перераспределения национального дохода, то возникают следующий вопрос: что является основой, базой для появления этого коррупционного механизма?
Сам факт систематически повторяющегося перераспределения означает, что в постиндустриальном обществе имеются такие реальные отношения, которые или мало учитываются, или вовсе игнорируются. Они — база коррупции.
Первая база коррупции связана с тем, что в постиндустриальном строе огромна роль государства. И как стабилизирующей силы. И как организующей силы. И как контролирующей силы. В руках государства сосредотачиваются гигантские ресурсы. Без участия государства невозможны ни современные наука и образование, ни многие отрасли экономики и непроизводственной сферы.
Коррупция, как минимум, означает, что не учитывается реальная роль государственного механизма.
Но возрастание роли государства — это и возрастание роли чиновников вообще и высших в особенности.
Возникает глубокая антиномия, как сказал бы Кант. Администраторы получают, во-первых, твердую зарплату. Во-вторых, это не очень высокая зарплата. А принимают они решения о многомиллиардных расходах. Они, тем самым, решающим образом влияют на размеры прибыли и доходов всех участников государственного финансирования. А сами как бы должны смотреть на это со стороны.
В капиталистическом обществе разрыв между тем, что создавал рабочий, и тем, что ему капиталист выплачивал, становился основой классовой борьбы. А теперь разрыв между тем, чем распоряжается чиновник, и тем, что он получает,— одна из главных объективных основ коррупции.
Коррупция — это новый, современный вид эксплуатации. Бюрократия и ее верхушка — номенклатура — эксплуатируют общество через систему коррупции.
Второй объективной базой коррупции является присущая постиндустриальному обществу демократия.
Разделение властей, появление наряду с тремя властями четвертой — власти средств массовой информации — создает в постиндустриальном обществе проблему дисбаланса между этими властями.
К этому дисбалансу четырех властей добавляется их неустойчивость в силу коротких сроков избрания. Избираемые на четыре-пять лет структуры должны принимать решения, охватывающие периоды в десятки и более лет. Налицо дисбаланс.
Дисбалансы и властей, и сроков их полномочий создают базу для коррупции.
Еще есть дисбалансы центра и регионов, регионов и местной муниципальной власти. Они тоже создает базу для поиска полузаконных, а то и незаконных вариантов преодоления этих дисбалансов.
Выборы, деятельность политических партий, голосование создают питательную среду для поиска всех резервов и коррупционную грань нередко переступают в самых передовых странах.
Третья объективная база коррупции — положение наций в постиндустриальном обществе. Место и роль национальных сообществ в постиндустриальном обществе даже в рамках одного государства объективно неодинаковые. А государственные механизмы одинаковые. И этот разрыв формального и реального создает почву для коррупционных отношений.
Четвертой базой коррупции является военно-промышленный комплекс и армия. По своей природе — это растраты общественного богатства. А растраты идут во многом по субъективным пристрастиям. Выбор видов оружия, размеры заказов на разработку и проектирование, а потом финансирование производства оружия — стали базой коррупции в силу гигантской субъективности и выбора, и оценки, и в силу закрытости принимаемых решений.
Пятой базой коррупции стала серьезная деградация установок и мотивов людей, отражающая процесс превращает их в постиндустриальном обществе в винтики чуждых им механизмов.
Реакцией на утрату личности становятся наркомания, игорный бизнес, порнобизнес, масс-культура. А они — благодатная почва для коррупции.
Еще важнее то, что в постиндустриальном обществе отдельный человек мало что может сделать. Везде — структуры, коллективы, организации. Личность в них подавляется, нивелируется. Возникает, как говорил еще Герберт Маркузе, «человек одного измерения». Такой человек бороться с коррупцией не может. Более того, он сам лично становится ее добычей или даже сам без внутренней борьбы включается в нее.
Шестая база коррупции — госсектор.
Еще государственный социализм
В постиндустриальном обществе имеется госсектор. И «ничейность» в нем сохраняется. И эта «ничейность» создает почву для коррупции.
Седьмая база коррупции — добыча сырья и охрана окружающей среды. Они ограничены нередко только волевыми и субъективными правилами. И тут коррупция получает серьезную питательную почву.
Восьмой фактор коррупции — наличие частного сектора. В постиндустриальном обществе имеется общее узаконенное значительное неравенство. В нем есть граждане с огромными законными состояниями.
Ситуации, с которой столкнулся в СССР в двадцатые годы Остап Бендер, имеющий миллион и не имеющий ни права его расходовать, ни даже права его показать — в постиндустриальном обществе нет.
А раз есть право иметь набитые кошельки — база коррупции найдется. Были бы повод, причины и мотивы.
Девятый фактор коррупции — уже «наш», российский: особенности переходного периода России от социализма к постиндустриализму.
Главная черта выхода России из социализма состоит в том, что были отвергнуты и китайский путь (выход под руководством компартии), и либеральный путь стран Восточной Европы, и потенциально лучший народно-демократический путь. Был реализован, как отмечалось выше, худший из возможных вариантов выхода из социализма — номенклатурно-олигархический.
Главное в номенклатурно-олигархическом пути — не распределение общей социалистической собственности между ее создателями, а захват этой собственности номенклатурой и ее доверенными олигархами.
Номенклатура и олигархи при этом тяготеют к отраслям, цена на продукцию которых зависит не от уровня их организации, а от независимых факторов — от цен на мировых рынках и от природных условий. Это — добыча сырья, прежде всего нефти и газа.
Захватившие собственность номенклатура и олигархи не могут дать право обманутым массам демократически выбирать и вводят управляемую демократию.
Ни номенклатура, ни олигархи нормально хозяйствовать при рынке и рыночной конкуренции не умеют, поэтому у них нет прочной
Опасаясь за свою «добычу», номенклатура и олигархи вывозят доходы за рубеж в поисках «укрытий» и «запасных аэродромов».
Внешняя политика нередко сводится к мельтешению на международных «саммитах», «надуванию щек» по рецептам из «Двенадцати стульев», «набивании» себе цены, ерничанья — и все ради страховки размещенных за рубежом миллиардов.
Именно номенклатурно-олигархический путь выхода из социализма и его современный этап — управляемая демократия — предопредели особую роль коррупции во всех сферах — экономической, политической, социальной, нравственной, международной.
Десятый фактор — ситуация в российском руководстве характеризующаяся двуглавостью.
Модель управления, известная по «Золотому теленку», когда Остап Бендер доверил председательствовать Фунту — не прошла. Россия все же не контора «Рога и копыта», и Россия непригодна для известной на Западе системы «трастового» — доверительного — управления.
Известна старая шутка, что в России царь настолько уверен в силе своей абсолютной власти, что может позволить себе роскошь иметь на гербе двуглавого орла. Но двуглавость — только на гербе.
А если она в жизни — то сразу же возникает ситуация из анекдотов о Ходже Насреддине: «Первой жене сказал, что иду ко второй, второй — что ночую у первой, а сам так сладко спал».
Однако получившие возможность «поспать» между «голов» министры — еще не главная беда. Главное в том, что те, кто хочет работать, оказались перед «двуглавостью» курсов: или на модернизацию или на консерватизм. А такого рода выбор могут делать только интеллигенция, элита, партии, народные массы. И делать выбор в ходе революции: сверху или снизу, насильственной или мирной, культурной или дикой, краткосрочной или перманентной. Но не сама бюрократия. Ее дело — работать. Иначе она теряется и в итоге для нее остается забота о себе, в том числе и коррупционная.
«Двуглавость» — серьезная база коррупции. Ведь еще в Евангелии было сказано: «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет».
Из этих десяти факторов главные — первые восемь. Остальные — российские — только добавляют национальный российский аромат.
Поэтому, надо подчеркнуть, что именно главные, фундаментальные характеристики нового постиндустриального строя создают возможности для коррупции или прямо ведут к ней.
Так же, как сама природа капитализма обязательно включала эксплуатацию, а природа государства
Вывод: коррупция уже стала и будет одной из главных составляющих утверждающегося на нашей планете и в России нового строя.
3.3. Результаты и следствия коррупции
В анализе коррупции очень важно выявить все результаты и следствия коррупции.
В укрупненном плане можно
Первая — комплексность. Результаты коррупции надо рассматривать во всем их многообразии: юридические, экономические, политические, социальные и морально-нравственные. Необходимо разработать теоретическую полную картину результатов и следствий в каждой из этих областей.
Далее — проблема отрицательных результатов и следствий коррупции.
В экономике коррупция охватила все три устоя постиндустриализма: и государственное регулирование, и рынок с конкуренцией, и государственный сектор. Коррупция является одним из главных препятствий для реализации преимуществ этого «триумвирата», преодолевающего ограниченности и частного произвола, и всеобщего социалистического огосударствления.
В политике коррупционный механизм подминает демократию и более того, дискредитирует ее.
Среди отрицательных следствий
Огромный отрицательный эффект коррупции связан с тем, что борьбу с ней используют для дискредитации конкурентов: и среди «своих», и политических оппонентов, и просто несогласных. Под флагом борьбы с коррупцией фабрикуются целые дела и процессы. Порой это делается тонко: десятки расследователей и средства информации годами раскручивают дело в 5–10 тысяч долларов. И без выявления его подоплеки невозможно понять и такое рвение, и очевидную растрату средств на «разоблачение».
В социальном плане коррупция подрывает доверие масс и к государству, и к государственной бюрократии, подрывает веру граждан в суд и представителей всей правоохранительной системы.
Самое опасное социальное следствие коррупции — интеллектуальная деградация. Постоянная жизнь в условиях нарушений не может не деформировать личности: и взяткополучателей — руководителей и чиновников, и личности всех взяткодателей.
В морально-нравственном плане происходит дискредитация важных для общества мотивов, установок, ценностей и подмена их другими, соответствующими коррупции, но чрезвычайно опасными: и сейчас и для будущего.
В здравоохранении нельзя доверять ни лекарствам, ни их качеству, ни врачам, рекомендующим эти лекарства, так как эти врачи связаны с их производителями и реализацией. Скажем, невозможно выявить в развернувшейся сейчас борьбе с гриппом коррупцию, но она, несомненно, есть.
В образовании и науке
Коррупция отталкивает от коридоров власти социально ответственных и талантливых граждан. Вытесняет их и из средств массовой информации и из других официальных структур — даже в культуре и спорте.
Можно продолжать перечень пороков коррупции. Но было бы поверхностно делать вывод, что коррупция имеет только отрицательные последствия. Если бы это было так, живучесть коррупции была бы необъяснима. Проблема в том, что в коррупции есть и третья группа следствий — положительных, порой условно-положительный.
Коррупция способствует развитию у ее «соучастников» чувства удовлетворения в жизни. Она хотя бы так, извращенно, но позволяет получить признание способностей и талантов.
Коррупция, таким образом, ослабляет недовольство состоянием дел в обществе.
Никуда не уйти и от того, что коррупция способствует активизации части членов общества, выводит их из состояния апатии и пассивности.
Положительно и то, что значительная часть захваченных коррупцией ресурсов идет не на паразитическое потребление (типа военно-промышленного комплекса или казино), но инвестируются в производство или в потребление, стимулирующее производство (строительство дач и т. д.).
Коррупция перераспределяет доходы — и тем самым ослабляет те дисбалансы, которые ее вызвали.
Коррупция выявляет болевые точки.
Так, коррупционный передел собственности — будь то частный рейдерский захват предприятия или государственное рейдерство при захвате ЮКОСа — со всей остротой говорит о том, что у нас так и не заработали нормальные, рыночные, конкурентные механизмы передела собственности — обязательно необходимые в развивающейся экономике.
А коррупция при подборе кадров — острейший сигнал о недостатках, а точнее, об отсутствии системы работы с кадрами.
Коррупция при выборах — доказательство неготовности и общества к демократической системе и дефектов принятых вариантов этой системы. Это — явный сигнал о необходимости перемен.
Итог: коррупция — при исчерпывании или слабости других рычагов — позволяет решать проблемы: и личные, и региональные, и общенациональные. Взятка, писал великий знаток русской государственности М. Е. Салтыков-Щедрин, преодолевает препятствия и сокращает расстояния.
Коррупция — это не всегда песок в механизме, но и своего рода смазка государственного механизма — при отсутствии других смазок. Без нее механизм не смог бы работать. Опыт российской монархии — триста лет успешно существовавшей и даже крепнувшей при постоянности и всеобщности взяток — требует серьезного размышления.
Коррупция, таким образом, один из факторов совершенствования всей системы общественных отношений и регулирующего их законодательства.
Игнорировать эти и другие прямо или условно позитивные результаты и итоги коррупции было бы неправильно.
3.4. О научном подходе к борьбе с коррупцией
В свете всего сказанного хотел бы сделать несколько выводов о том, что называют борьбой с коррупцией.
Если коррупция — не какое-то внешнее вторжение в здоровый организм, а органически вытекающее из самих фундаментальных характеристик постиндустриального строя явление, то всякого рода представления о возможности бравым натиском, лихой кавалерийской атакой победить коррупцию — несерьезны.
Не менее опасны и представления о возможности вырезать, уничтожить коррупцию, абсолютно очиститься от нее. Это — или утопические мечты, или заблуждения, или, хуже, обман.
Еще один вывод: само понятие «борьба» относится только к одной из частей коррупции: к ее крайностям, «нарывам», и к одной группе методов — к «хирургии». В отношении же основной части коррупции более правилен термин «противодействие». Именно он включен в название плана президента Медведева.
Возможно ли вообще устранить коррупцию в постиндустриальном обществе?
Ленин после пяти лет борьбы с бюрократизмом признал, что бюрократизм неразрывно связан с самой природой и характером социалистической власти. Поэтому Ленин — а он всегда был логичен — писал, что обещания вырезать бюрократизм, навсегда убрать — шарлатанство, обман. Хирургия — подчеркивал он — тут невозможна. Остается только лечение.
А Рузвельт, организуя поход на американскую мафию, говорил: убить ее не сможем, но загнать в подвалы, даже в крысиные норы — можно. И добился, что мафия удержалась только там, где эксплуатируют пороки человека,— в наркоторговле, в порнобизнесе, в игорном бизнесе.
В свете правильного понимания коррупции надо четко выделить, что же можно в коррупции, во-первых, вырезать; что, во-вторых, можно и нужно свести к минимуму; а что, в-третьих, придется лечить, лечить постоянно, годы и десятилетия.
Человек смертен, но он создал медицину для того, чтобы отодвинуть смерть и избавить себя от мук. Какой должна быть «медицина» противодействия коррупции?
Прежде всего — это меры правовые. О них пишут многие юристы. Необходима постоянная чистка законодательства от выявившихся или сознательно заложенных в него зон, допускающих, а то и способствующих коррупции.
В арсенале американского законодательства о коррупции — закон Пэна, принятый еще в ХIХ веке. Его еще называют «законом о добыче».
Победивший на выборах президент имеет право только 5% должностей аппарата предоставлять своей команде. Это обычно места помощников и секретарей. А руководителей он может только предлагать — утверждает их сенат.
Основная же масса работников аппарата — 95% — осуществляет продвижение по службе в соответствии с регламентом, определяющим четкие сроки пребывания на постах и, соответственно, гарантирующим чиновника от произвола победителя на выборах.
Президент США, переизбираясь, не может использовать свой аппарат. Поэтому, скажем, основную охрану Кеннеди в день его гибели в Далласе организовывала не его охрана, а полиция штата Техас.
Далее, нужны меры экономические. Главных среди них, на мой взгляд, две.
Первая — разработка законных, прозрачных, публичных, подконтрольных механизмов наличия у чиновников собственности.
Уместно напомнить, что Петр I, «рукой железной» поднимая Россию «на дыбы», не нашел ничего более эффективного, чем разрешить талантливым «птенцам» своего «гнезда» участвовать и в предпринимательстве, и в торговле. И отвечать за это, регулярно попадая под палку царя.
Вторая — законное, прозрачное, облагаемое налогами участие бюрократов в доле от полученной в результате их решений прибыли.
Когда я заговорил об этом в 1990 году — на меня набросились и левые, и правые. Клеймили как покровителя взяточников. А ведь это не я — это Ленин не нашел ничего лучшего, чем тантьемы — участие чиновников советской власти в прибылях.
Меня отвергли — ну и что? Вместо того чтобы расколоть бюрократию на большинство, законно зарабатывающее участием свои установленные доли, и меньшинство, ворующее в произвольном размере,— получили круговую поруку чиновничества. Вместо того чтобы выделить среди «взяткодателей» большинство, которое готово платить согласованные «чаевые» за участие, и меньшинство, готовое финансировать беззаконие,— получили и среди «взяткодателей» круговую поруку. В итоге, спустя двадцать лет, дело дошло до катастрофической стадии криминализации. Чиновники свою долю все равно получают. Но вовсе не те, кто лучше руководит. Получают нерегламентированно, подпольно, без связи с мерой эффекта. Уходя от налогов. Словом, разрушая систему постиндустриализма.
Среди главных политических мер я бы выдвинул замену нынешней демократии другой, в которой избиратели начнут что-то значить. И депутаты перестанут быть стадом, утром голосующим за автоналог, а вечером — после свистка — хором осуждающим свои заблуждения.
И средства информации — особенно электронные — должны стать независимыми.
И тем более — должны стать независимыми суды и вся правоохранительная система.
Среди мер административных на первое место я бы поставил ликвидацию и любых привилегий, и аппарата, созданного для реализации этих привилегий и для добывания для них денег. Надо увеличить зарплату чиновников: от министров до клерков — пусть в десять раз, но для себя они должны все приобретать на том же открытом рынке, где и все граждане. Иначе не будет ни рынка, ни нормального госаппарата.
Важную роль в противодействии коррупции имеет внедрение современных технологий управления (типа «одного окна») и в целом того комплекса мер, который называют «электронным правительством».
Еще более важно постоянно
И наконец, нужен комплекс мер нравственного, морального плана. Правильно сказал недавно глава Следственного комитета А. Бастрыкин — «нужно что-то менять в головах людей».
Один из главных путей противодействия коррупции — формирование в России такой интеллектуальной элиты, для которой будет неприлично рваться на тусовки в коридоры власти. Которой в принципе будет чужда «мочиловка», патриотическая пошлятина, стремление сводить государственность только к военно-полицейской ее составляющей. Эта интеллигенция будет отвечать критериям, выдвинутым еще М. Ю. Лермонтовым в стихотворении «Родина» и отвергавшим и // темной старины заветные преданья //, и // славу, купленную кровью/.
Только такая интеллигенция выработает правильное отношение к коррупции, станет моральным авторитетом для народных масс и передаст им свой подход к коррупции.
В ХVIII веке одной из главных проблем было освобождение личности человека. Прежде всего от феодальных цепей.
В XIX веке одной из главных стала проблема эксплуатации свободного человека.
В ХХ веке одной из главных проблем стали милитаризация и войны: и империализма, и всех видов государственно-
Одной из главных проблем ХХI века будет проблема коррупции.
И противодействие коррупции — важнейшая проблема постиндустриализма.
А у нас, в России, противодействие коррупции особенно актуально.
Или мы хотим начать наконец реальную модернизацию России — и, соответственно, должны реально противодействовать коррупции. Или все сведется в очередной раз к политиканству, к использованию борьбы с коррупцией для победы над другими лидерами или кланами бюрократии, для прикрытия переделов собственности и власти, для запудривания мозгов народным массам.