С новым часовым годом!

...подвели Алексей Тарханов и Екатерина Истомина

В Женеве завершился первый из главных часовых салонов года SIHH (Salon International de la Haute Horlogerie). Этот закрытый клуб стал несколько более открытым: на выставку приняли две новые марки — Greubel Forsey и Richard Mille в добавление к принятому в прошлом году Ralf Lauren Watch and Jewelry Co. Если судить по количеству и важности марок, салон покрывает, вероятно, едва ли треть швейцарского часового производства, остальные две трети принадлежат базельской ярмарке, которая пройдет в марте. Зато положение в начале календаря делает Женевский салон важнейшим индикатором мод и тенденций, иногда дополняющих, а иногда и противоречащих друг другу.

Цвет профессии

Черный, белый и серый — вот три цвета, которые могут себе позволить классические часы. Добавим к этому еще и цвет золота, желтого, что временно менее модно, или розового, остающегося уже второй год самым востребованным материалом,— вот и все разнообразие. Белый корпус — черный циферблат, черный корпус — белый циферблат, как будто бы часы подбираются под советскую школьную форму.

Приверженцы часовой классики ни о чем другом и слышать не хотят, обсуждая тонкие оттенки серого и изысканные варианты гравировки. Но здоровый народный вкус требует цвета, и часовщики готовы плеснуть этого цвета на прилавок. Возможно, они сделали бы это и раньше, но цвет в классических часах — штука очень дорогая.

Сколько угодно могут играть с цветом пластиковые Swatch, но пойдите попробуйте покрасить вечные материалы вроде стали или золота. Есть лишь несколько цветов, которые здесь возможны технически, и среди них синий, который приобретают металлические детали при закаливании. Так что совершенно не приверженностью к морской гамме объясняются синие стрелки, синие детали, синие вращающиеся планетки. Это не голубая мечта дизайнера, а производственная необходимость.

Цвет могут дать драгоценные камни, но они очень дороги, маркетри, но они необычайно трудоемки, эмали, но они просто кошмарно сложны в изготовлении. Можно добавить даже переливающиеся птичьи перья, как это сделали в ювелирных часах Jaeger-LeCoultre, но нельзя же общипать всех птиц в зоопарке.

Поэтому за цвет в часах отвечают в основном ремешки, которые потому и раскрашиваются в цвета вырви глаз — в основном для женских часов.

На самих часах расположение цвета обычно локализовано — цветное кольцо вокруг циферблата или цветной фон циферблата. И вот в этом году в коллекциях во множестве появились цветные часы, сделанные самыми разными способами.

Одной из самых пестрых компаний на нынешнем SIHH осталась молодая марка Roger Dubuis, основанная 15 лет назад часовщиком Роже Дюбуи и бизнесменом Карлосом Диасом, а теперь приобретенная основным участником Женевского салона Richemont Group. Она представила крупные и многоцветные часы, почти что на грани модного китча. Самые читаемые среди них, квадратные Kingsquare RD02, представили марку в наилучшем цвете.

Что произошло? Часовщики научились свободно и эклектично сочетать материалы и окрашивать металлы в достаточно яркие цвета. К синему добавился интенсивно-красный и желтый. Яркие циферблаты "автомобильных" часов Royal Oak Offshore Grand Prix Audemars Piguet, конечно, выглядят более индустриальными, чем японские лаки Vacheron Constantin, маркетри из драгоценных и полудрагоценных камней Van Cleef & Arpels или инкрустации Cartier, но все это — очевидная попытка бросить луч цвета в серое часовое царство.

"Черные маски"

Но и черный цвет не отступает. Часы с циферблатом черного цвета были замечены сегодня почти у всех мануфактур. Объяснить причину тотального доминирования черного можно, например, долгоиграющей популярностью различных черных карбоновых элементов, которые можно было видеть в корпусах, а также стабильной модой на черные ремешки и браслеты, сделанные из "пыльного" каучука. Теперь вот черный цвет, хорошо зарекомендовавший себя как поджарый и неброский, с часовых корпусов и ремешков перебрался на циферблат.

Тот факт, что черный цвет присутствует в спортивных часах (например, у Audemars Piguet в новой версии Royal Oak Offshore Diver), не должен вызывать особого удивления (черным цветом довольно часто "комплектовались" автомобильные часы). Демонический и одновременно "стройный" черный цвет в спортивных моделях, как правило, дополняется динамичным красным цветом (так, красными могут быть метки цифр, стрелки, циферблаты для показателей хронографа). Удивительно другое: черный цвет сейчас есть и в часах стопроцентно классического толка, в моделях со спокойным, традиционным историческим дизайном, а также в часах со сверхусложнениями (у Baume & Mercier, Piaget, Montblanc, Jaeger-LeCoultre, Vacheron Constantin, IWC, Audemars Piguet, у "новых классиков" Greubel & Forsey).

Можно сделать вывод, что исторический, винтажный, "старый" дизайн часов отныне также нуждается в определенной свежести и модности. Таким образом, невероятная популярность различных исторических моделей, часовых реплик, винтажных часов, возникшая на подъеме часового авангарда середины 2000-х годов, начинает сходить на нет. И историческому "золотому запасу" отныне требуются определенные модернистские штрихи вроде этого самого черного.

Наиболее выдающимися черными часами из всех представленных в рамках SIHH следует признать версию A.Lange & Sohne Zeitwerk. Напомним, что эти выдающиеся с точки зрения и механики, и дизайна часы в ноябре 2009 года стали главным победителем главного часового конкурса мира Grand Prix de Geneve. Ноябрьский триумфатор, несмотря на всю свою техническую и эстетическую революционность, в своем составе имел золотой корпус и белый циферблат. Новая версия Zeitwerk вид имеет воистину оперный и вагнеровский: корпус и циферблат данных часов окрашены в черный с небольшой привлекательной "пылью" цвет при помощи покрытия PVD. Такой смелый ход черным конем (если учесть идеологическую консервативность этой саксонской марки) интересен не только оригинальным эстетическим решением, но и попыткой A.Lange & Sohne в момент кризиса привлечь к себе новую клиентуру, более молодую, чем раньше.

Движение на Восток

Восточная, ориентальная тематика (сюжеты, знаковые техники вроде лака или перламутровых инкрустаций) находится в центре внимания часовщиков и ювелиров более или менее постоянно. Для старых французских ювелиров (вроде Cartier или Van Cleef & Arpels) восточные экзерсисы — это связь с собственной историей. Наиболее значимые восточные шедевры были созданы упомянутыми домами в 1920-1930-х годах, то есть в период ар-деко. Тогда среди шедевров значились собственно драгоценности (например, химеры Cartier), драгоценные предметы для вечера (минодьеры в японском стиле Van Cleef & Arpels), предметы для письменного стола (зажигалки, пресс-папье с черным китайским лаком), а также ювелирные часы.

Для часовых мастеров восточные сюжеты куда менее важны, чем для ювелиров: это хорошо заметно с ретроспективной точки зрения. Повышенное внимание к Востоку (например, к императору всех рынков мира Китаю) возникло в период "открытия новых рынков", то есть в середине 1990-х годов. С тех самых пор драконы и химеры, мореплаватели и ученые, представители восточной флоры и фауны (бамбук, хризантемы, панды, тигры, золотые рыбки) с завидной регулярностью появлялись на часовых корпусах и циферблатах. Для создания часов в восточном духе использовались приемы миниатюрной ювелирной скульптуры, цветные эмали, черный "китайский" лак, инкрустации перламутром, нефритом, яшмой, ляпис-лазурью.

Как показал SIHH, в этом году ориентальные часовые упражнения носят в большей степени ярко выраженный японский, чем китайский, характер. "Японские" часы с лаком есть, к примеру, у Vacheron Constantin (его традиционная художественная серия Metiers d`Art, отвечающая за артистизм, получила дополнительное название Laque Collection, и сюжетом здесь являются цветы сакуры и бамбук). Дом Van Cleef & Arpels представил в рамках большой линии Midnight двухштучную часовую коллекцию "Японские сады" — также с лаком на циферблатах. Мануфактура Jaeger-LeCoultre показала две "японские" ювелирные модели Master Lady Tourbillon — с инкрустациями из перламутра и полудрагоценных и поделочных камней. К "ориентальным" часам Jaeger-LeCoultre стоит отнести и мужскую модель Master Tourbillon с дополнительным названием Continent Asia. На циферблате данных часов с помощью цветной эмали изображена Азия, обрамленная для дополнительной изысканности паважем из крохотных синих сапфиров. Разумеется, не отстал от изобретательных соседей по Richemont Group и дом Cartier: в линии Cartier d`Art есть часы с пантерой, черепахой, слоном и пандой, миниатюрными ювелирными скульптурами из золота и драгоценных камней, помещенными в центр циферблата.

Открытое общество

Можно спорить, что важнее для часов — дизайн или механизм. Но вот уже не первый год эти споры примиряются новой тенденцией к скульптурным циферблатам. Под часовым стеклом раскрываются целые ландшафты — плоские циферблаты оставлены разве что для ультратонких моделей.

В коллекции часов Cartier скульптурные циферблаты соответствуют сложной часовой технике. Они существуют в нескольких уровнях, возвышаясь как башни и открывая пазы для стрелок и даже ходящего по кругу турбийона в Rotonde de Cartier Astrotourbillon. В их скелетированных часах механизм виден насквозь — как это сделано, например, в Montre Rotonde de Cartier tourbillon volant squelette, где мосты, держащие механизм, вырезаны в виде римских цифр. Это идеальное решение, не только облегчающее чтение часа, но и придающее часам архитектурную строгость.

Идея открытого циферблата, продемонстрированная еще в Breguet Tradition, была подхвачена и развита Audemars Piguet и другими марками, раскладывающими свои механизмы на задней крышке часов как на блюдечке.

Глубина циферблата критически важна для серии "поэтических усложнений" Van Cleef & Arpels — надо иметь запас высоты, чтобы спрятать фигурки идущих друг другу навстречу по мосту влюбленных или бабочек, которые прячутся за листьями деревьев (замечательная модель "Мост влюбленных").

В тех случаях, когда циферблат не стоит открывать полностью, в нем делают небольшие отверстия, в которых показывают движение баланса или колебания пружины. Такой прием использован в Classima Executives XL Balancier visible reserve de marche, отличной модели, находящейся в "классической" коллекции Baume & Mercier.

Скульптурные циферблаты и открытые механизмы просто необходимы часам, которые обладают удивительнейшими особенностями, странными приспособлениями, взятыми из часовых архивов позапрошлого века или придуманными заново. Марка Montblanc, которая в прошлом году представила сделанный на своей новой мануфактуре в Виллере Grand Tourbillon Heures Mysterieuses в золотом корпусе яйцевидной формы, в 2010-м усовершенствовала свое магическое яйцо. В нынешней коллекции был представлен концепт часов-трансформеров. Раскрывающийся у нас на глазах циферблат прячет шкалу хронометра, а ей навстречу, как подводная лодка, всплывает вечный календарь. Часы Metamorphosis de Montblanc разработаны двумя молодыми часовщиками Джонни Жирарданом и Франком Орни из проектного бюро, образованного Montblanc на базе славной и старинной мануфактуры Minerva. Metamorphosis de Montblanc, удивительная машина, существующая пока что лишь в виде прототипа, продолжает традицию часов-трансформеров — от Reverso Jaeger-LeCoultre до "триптиха" Cartier.

И конечно, с прежним блеском использует открытую архитектуру в своих часах Ришар Милль. Превратив опоры и мосты часового механизма своих номерных RM в ажурную структуру, Милль сделал для часового искусства 2000-х то же, что в 1970-х сделали для архитектуры создатели Центра Помпиду, когда вывернули его конструкцией наизнанку.

Циферблат как драгоценность

Техники, традиционно используемые ювелирными мастерами, сейчас привлекают внимание и часовщиков. Сегодня циферблат становится произведением не только (а в иных случаях — и не столько) технического, функционального свойства, но и ювелирным piece unique. Сложные и даже очень сложные с точки зрения заложенных в них функций часы должны теперь и внешне слыть изощренной драгоценной игрушкой.

Причин для того, чтобы циферблат стал самостоятельным ювелирным произведением, несколько. С одной стороны, это мода на мужские часы класса black tie, формальные часы, украшенные бриллиантами или иными драгоценными камнями. Формата black tie не смог избежать даже строжайший Patek Philippe, а другие марки и вовсе с радостью бросились снабжать свои модели перламутром, бриллиантами, делать их карманными, носимыми на щегольских золотых цепочках.

Сегодня на смену перламутру и бриллиантам пришли более раритетные оникс, авантюрин, турмалин и рутил-"волосатик" (у Piaget и Jaeger-LeCoultre).

Однако иные творцы не согласны просто и банально украшать свои циферблаты редкими материалами. И вот, например, Van Cleef & Arpels показал лимитированную "калифорнийскую" серию линии Midnight, в которую вошли пять мужских часов (и президент марки Станислас де Керсис торжествующе носил одну из них на протяжении всего Женевского салона). Для производства именно циферблатов этой серии Van Cleef & Arpels пригласил специалиста по инкрустациям Оливье Воше. Знаменитый мастер рассказал нам, что для создания одной лишь только модели из калифорнийской Midnight ему приходится тратить ровно один месяц. Материалы, задействованные в циферблатах этих часов, следующие: перламутр (и раковины здесь самые разные, включая и черные таитянские, купленные на острове самим мастером Воше), оникс, яшма, метеорит, халцедон, ляпис-лазурь. В итоге у Оливье Воше получаются многоуровневые, многоэтажные восхитительные пейзажные циферблаты, напоминающие по структуре пирожное наполеон.

Кстати, дом Cartier задачу "многоэтажности" циферблата решил еще в прошлом году — в модели Santos 100 Triple. Напомним, что циферблат Santos 100 Triple был сделан по принципу жалюзи и имел три видовые позиции — с изображением головы пантеры, графическую черно-белую и стандартную гладкую. В этом году была представлена женская версия Santos Triple с более маленьким корпусом.

С другой стороны, создание корпуса и циферблата с точки зрения не только чисто часовых, но и также ювелирных позиций стало возможным и благодаря скелетону, классическому усложнению, вошедшем в моду в 2009 году. Механическое кружево открытого калибра подталкивало к большим свершениям: элементы калибра теперь подвергаются активным гравировкам и паважу (Jaeger-LeCoultre, Piaget, Cartier).

Назад в прошлое

Прошлогодняя мода на винтаж, на реплики, юбилеи и разнообразные знаменательные даты в 2010-м вызвала уже настоящий ажиотаж среди мануфактур. Буквально в каждом павильоне SIHH-2010 отмечали какой-нибудь юбилей.

Так, у Girard-Perregaux праздновали 40-летие кварцевого калибра работы этой уважаемой марки, и в честь этого события была выпущена лимитированная серия спортивной модели Laureato из стали в количестве 40 штук по цене 12 тыс. франков за экземпляр. Кроме того, Girard-Perregaux отметили и 140-летие легендарного фирменного турбийона с тремя золотыми мостами выпуском очередной версии. В линии "1966", показанной впервые в прошлом году, появился хронограф самого классического облика с корпусами из золота, палладия и платины (лимитированные серии по 199 экземпляров в каждой).

У Cartier винтажной должна быть признана модель Rotonde de Cartier Jumping Hour, созданная по мотивам часов 1929 года (очень красивый циферблат жемчужно-серого цвета, сделанный в полном соответствии с ДНК Cartier). IWC, значительно расширивший коллекцию Portuguese, в числе прочих моделей показал Portuguese Hand-Wound с "чертами" часов мануфактуры 1939 года выпуска. Panerai привлек внимание моделью Special Vintage, почти точной копией часов Radiomir, сделанных в 1943 году для итальянских моряков. В Piaget отпраздновали 40-летие ультратонкого калибра 12P — винтажной коллекцией ультратонких Altiplano. Jaeger-leCoultre показали версию исторических наручных часов Memovox, а также переиздали настольные Atmos 1930 года (модель называется Atmos Reedition). Даже компания Montblanc, сущий новичок на часовом рынке, и та смогла выступить в винтажном жанре: в Villeret Collection есть хронографа по имени Vintage, чей занятный дизайн (с нарисованной спиралью тахометра в центре) был инспирирован моделью мануфактуры Minerva 1930 года (в настоящий момент Minerva является собственностью Montblanc). В Parmigiani вспомнили о 100-летии Bugatti — специальной моделью Bugatti Atalante.

И наконец, наиболее классические винтажные часы 2010 года — у самой старой мануфактуры, входящей в Richemont Group, то есть у женевской Vacheron Constantin,— пара ультратонких часов с круглым и квадратным корпусом.

Тонкая линия

С ультратонкими часами выступили сразу несколько марок. Это очень консервативный жанр — именно в погоне за тонким механизмом проверялись качества марки на протяжении прошлого века. Далеко не все в этой гонке преуспели, а те, кто победил, числят эти часы среди своих главных достижений.

Как уже было сказано выше, мануфактура Vacheron Constantin отдала дань своим не менее знаменитым тонким моделям середины прошлого века. "Новые" часы называются Historique Ultra-fine 1955 и Historique Ultra-fine 1968. Оба в желтом золоте, первые — в круглом корпусе, вторые в квадратном. Здесь важна не только форма, но и калибр. В обеих версиях стоит один и тот же ультратонкий механизм размером и толщиной с рублевую монету. Круглые часы с механизмом 1003, даром что их прообраз рожден больше чем полвека назад, похожи на современные ультратонкие часы с двумя стрелками, уже выходившие в линии Patrimony, прекрасной в своей простоте. Но иного и не стоило ожидать от вашроновской классики, А вот квадратные Ultra-fine 1968 с автоматическим механизмом 1120 вышли удивительно современными, быть может, даже слишком модными, хотя это и вариант другой исторической модели. Возможно, потому, что они выглядят виртуозной стилизацией под очень модные сейчас 70-е годы ХХ века.

Одна из идей нынешнего салона — напомнить о том, что сверхтонкие механические часы сделать потруднее, чем обвешать новую модель готовыми турбийонами. "Мы понимает тонкость механизма как усложнение",— говорит Марк Гютен, один из руководителей марки.

Ультратонкие — одна из специальностей Piaget. B этом году выпуском Altiplano 43 mm Serie anniversaire Calibre 1200P мануфактура отметила 40-летие своего знаменитого "Альтиплано". Именно наличие этого сверхтонкого мануфактурного механизма позволяет марке не только продолжать классическую линию часов, но и использовать его в ювелирных и дизайнерских моделях. Механизм не прекращают совершенствовать — в частности, он получил автоматический завод. Причем, чтобы не увеличивать высоту корпусов за счет ротора, его утопили в тончайшей пластинке механизма. Использование микроротора и в наше время — одна из сложнейших технических задач и Piaget с ней отлично справились. Но поскольку этим резервы уменьшения толщины исчерпаны, часы решили сделать максимально большими в диаметре, чтобы они казались еще тоньше, кстати, и глава Piaget Филипп Леопольд Метцгер не раз клялся нам, что за размером гнаться не будет.

Даже если не стоит задача создания ультратонкой модели, мануфактуры сжимают свои механизмы, чтобы иметь возможность делать более сложные и менее массивные часы,— идея, которая позволила десятилетиями держаться на первых местах знаменитой классической линии IWC — Portuguese. В этом году их представили со всей линейкой усложнений от классического Portugaise Remontage Manuel до Portugaise Yacht Club Chronographe и далее вплоть до вечного календаря. Эти часы были изначально придуманы просторными, поэтому и нетрудно было добавлять одно усложнение за другим. Если и не относятся к ультратонким, то к вневременной часовой классике — несомненно.

Очень близко к ультратонким стоят круглые часы с двумя или тремя стрелками, с минимальным набором усложнений. Они всегда преподносятся в самом классическом дизайне, и есть несколько компаний, сохраняющих верность этому образцовому стилю. У Baume et Mercier нет своих механизмов, они сильны именно дизайном, и в этом году они выставили самую свою востребованную линию круглых классических часов — Classima Executives, демонстрирующую отличное владение академической часовой формой.

Единственный пример сверхтонкого авангардизма на нынешнем салоне преподнес Ришар Милль — представивший среди своих моделей сверхтонкую RM016, родившуюся еще в 2007 году, но постоянно совершенствующуюся с точки зрения деталей и материала корпуса.

Материальная помощь

Часы нуждаются в новых материалах — и конструктивных, и декоративных. Так решили командиры и инженеры главных марок еще в прошлом веке, и на десятый год нового века результатов становится все больше.

Продолжилась работа с кремниевыми элементами механизма. Кремниевые детали используются в основном в системе спуска, колеблющемся якоре, отсчитывающем промежутки времени, пропуская зубчики колеса, которое заряжает энергией часовая пружина.

Марки начали именно с пружины, это был первый кремниевый элемент, представленный в часах, а теперь система спуска распространена на все элементы узла. В дни салона свою новую кремниевую "спираль Бреге" представил глава Breguet Николас Хайек. Новую спираль спуска получила модель линии Tradition с открытым по новой моде циферблатом - знакомьтесь, Breguet Tradition Fusee Tourbillon Spiral Silicium. И если кремниевой спиралью как таковой теперь никого не удивишь, на сей раз Хайек-старший мог похвастаться сложной формой спирали — что и называется "спиралью Бреге" — и ее особой прочностью.

Часовщик Breguet ограничился добавлением нового узла в уже известный механизм. А ювелир Cartier, словно решив наверстать все упущенное за последний век в часовом новаторстве, представил в традиционном облике Ballon Bleu концептуальный проект ID One — часы, собирающиеся из больших часовых модулей на манер компьютера, в котором при сборке следует лишь соединить несколько блоков. Они не требуют регулировки, не нуждаются в смазке и вообще выглядят настоящей энциклопедия инноваций. И хотя это лишь концепт, и часы эти не пойдут на продажу, ID One (как и новые мануфактурные механизмы) — свидетельство того, что Cartier относится к своей часовой составляющей ничуть не менее серьезно, чем к ювелирной.

Это очень важная заявка: в Cartier хотят показать, что не стоит больше воспринимать этот дом как ювелирный, лишь время от времени и для своего собственного удовольствия разрабатывающий механические часы в своей экспериментальной и малосерийной "частной коллекции". Отныне в Cartier готовы предлагать своим клиентам очень сложные, почти авангардные часы со сложной механической начинкой.

А вот Jaeger-LeCoultre уже на втором круге: на Женевском салоне марка представила новое поколение своих знаменитых Extreme LAB. Первую модель "вечных часов", не нуждающихся в смазке, часовщики показали в 2007 году, и вот теперь их новая модель Master Compressor Extreme LAB 2 — уже не просто технический подвиг, а очень красивые, эстетически осмысленные часы, предназначенные не для показа, а для ношения. Как будто бы после их первой космической капсулы на орбиту запущена целая орбитальная станция. Хотя мы знаем, что первая капсула всегда производит большее впечатление.

Новые материалы ищут не только для механизма, но и для корпуса. Настоящую метаморфозу произвели с карбоном в Audemars Piguet. При всех волшебных свойствах карбона он был все-таки материалом, к которому трудно было привыкнуть. Добиться однородной текстуры было невозможно, и он отчасти напоминал неопрятную первую пластмассу. И вот теперь удивительным образом выяснилось, что сверхпрочный карбон вполне пригоден не только для массивных спортивных часов, но и для тонких моделей с усложнениями — что блистательно доказала модель Millenary Carbon One Tourbillon Chronograph.

Почти все марки теперь овладели керамикой, которой некогда отличалась только марка Rado. Но если Rado изначально проектировалась как "керамическая" марка, другие используют ее более декоративно — в конце концов, это лишь один из материалов, находящихся в их распоряжении. Керамика теперь в такой же моде, как когда-то титан, и марки жалуются на то, что керамические детали чрезвычайно трудно обрабатывать, как когда-то жаловались на неподатливость титана. Попытку совместить легкость обработки и твердость керамики предприняла марка Panerai . В этом году в их основной коллекции были вариации "Радиомира", одной из самых красивых исторических моделей, пусть и лишенной специальной прижимной скобы на заводной головке.

Инженеры Panerai изобрели новый способ придать алюминиевому корпусу керамическую твердость. Легко обрабатываемый мягкий металл, которому уже придали всю необходимую форму, окисляется при температуре 10 тыс. градусов. 30-60-микронная пленка оксида алюминия надежно защищает корпус, превращая его в полный аналог керамики. Новый материал называется Panerai Composite. Часы из нового композита Radiomir CompositeR Marina Militare 8 Giorni невероятно прочны и очень легки, при этом корпус выглядит как окрашенный металл — никаких ассоциаций с пластиком.

Немецкая мануфактура A.Lange & Sonhe гордится тем, что использует для своих моделей только благородные металлы — золото или платину. Даже сталь, не говоря о титане и керамике, казалась часовщикам слишком авангардной. Но и они не удержались от искушения улучшить характеристики материалов и разработали для своей юбилейной коллекции Hommage to F.A.Lange "медовое золото" — в два раз тверже, чем обычное, обладающее теплым оттенком, действительно напоминающим выдержанный мед. Даром что на вкус это не проверишь, разве что на зуб.