Раф Шакиров, бывший главный редактор журнала "Деньги", назначен возглавлять газету "Коммерсантъ-Daily". Какие тут могут быть вопросы?
— Раф, почему вы перешли в Daily? И не перейдет ли вслед за вами вся команда журнала?
— Я с интересом принял это предложение, потому что нужно было не просто тянуть газету, а начать новый и даже захватывающий проект. А команда, конечно, останется в журнале, хотя мне и ужасно жаль с ней расставаться.
— Кто будет новым главным редактором? Изменятся ли "Деньги" со сменой главного редактора?
— О новом главном вы скоро узнаете из самого журнала. Думаю, журнал станет еще толще и интереснее. Я уверен в команде, которая за два с небольшим года, начав с нуля, сделала "Деньги", как считает Институт Геллапа, одним из самых читаемых журналов. Команда эта уже со своими традициями и школой. То есть самовоспроизводящаяся система. И это не просто слова. Нам приятно, что часть нашей команды сейчас самостоятельно делает интересный еженедельный журнал "Профиль". И дай им Бог удачи.
И все же "Деньги" по-прежнему ни с кем не перепутаешь.
Зоя Бурая, заведующая отделом банков
Когда я только-только пришла работать в журнал "Деньги", стиль этого издания и подача материалов меня изумили. И даже вызвали некоторое раздражение. Как человек, получивший классическое экономическое образование и привыкший к толстым экономическим журналам типа "Вопросы экономики", я и в "Деньгах" продолжала искать слова — ревальвация, абстрагированный, институциональный — и оказывалась в тупике, ничего подобного не найдя.
Более того, в своих собственных заметках мне с душевным напряжением удавалось избегать употребления этих и других общепринятых (как мне тогда казалось) экономических понятий.
Создание журнала "Деньги" превратилось для меня в увлекательную игру с железным правилом: доступно и популярно объяснять сложные экономические понятия, часто с трудом переводимые на русский язык.
Признаюсь, в нашей редакции все быстро этому учатся. Через пару месяцев я уже довольно ловко заменяла фразу: "доходность 21-го выпуска ГКО к аукциону составила 120% годовых" на: "счастливчики, купившие гособлигации месяц назад, 'наварили' сто рублей на каждую тысячу вложенных".
Возможно, мы стали заложниками наших читателей. Но тот успех, которым пользуется журнал, не заставил нас об этом пожалеть.
Светлана Петрова, корреспондент отдела банков
Я работаю в журнале не очень давно. Но стала самой "знаменитой". Вся редакция надо мной смеется и называет "стукачом".
Получилось, что именно я нашла того человека, который написал донос в прокуратуру на председателя Центробанка Сергея Дубинина.
Это была наша сенсационная публикация. Хотя начиналось все в стандартном режиме. От информационных агентств мы получили информацию о том, что в Генпрокуратуру поступило заявление от некоего гражданина Кожуховского. О том, что Тверьуниверсалбанк перечислил на счет Сергея Дубинина в Столичном банке сбережений крупную сумму в валюте.
Я названивала и в Центробанк, и в "Столичный", и в прокуратуру, но адрес, куда меня посылали, был один...
Тогда мне пришло в голову позвонить в справочную, представиться сотрудницей фирмы Gillette, проводящей телефонный опрос, и попросить телефоны всех граждан с фамилией "Кожуховский". Мне дали 15 номеров.
Нужный мне Кожуховский оказался седьмым.
Конечно, он долго отнекивался, что-то бормотал про племянника или однофамильца. Но в итоге назначил мне встречу в метро.
Остальное было делом техники. В прямом смысле. То есть моего портативного диктофона, микрофон от которого был спрятан под замком портфеля...
Ангелина Сирина, корреспондент отдела Story, постоянный автор одноименной рубрики
Мне кажется, самое оригинальное свойство еженедельника "Деньги" — его лучезарный демократизм.
Главный и, в общем-то, единственный предмет нашего интереса вынесен на обложку. Что, разумеется, отчасти задевает застенчивость "новых русских" и высокомерие "старых".
Все прочие — то ли все еще, то ли уже находящиеся в большинстве — имеют самое прямое отношение к сюжету нашего еженедельного рассказа.
Илья Нагибин, корреспондент отдела Story, ведущий рубрики "Аукцион"
Честно говоря, сначала отношение к рубрике "Аукцион" было примерно такое: "А!.. Про часы да про трусы пишут. Несолидно".
Но после того как Иосиф Кобзон действительно рассказал, что предпочитает нижнее белье от Versace (см. "Деньги" #45, 1995 г.), меня стали уже серьезно спрашивать, как мне удается добывать информацию.
Объясняю. "Где самолет не пролетит и бронепоезд не промчится, корреспондент на пузе проползет и ничего с ним не случится". На Maxidrom в "Олимпийском" я был в образе работника сцены. На "Поколении" "косил" под Батырхана Шукенова, солиста группы "А-Студио". А когда г-н Геращенко дал эксклюзивное интервью журналу "Деньги" о голосовании Думы по утверждению Татьяны Парамоновой на должность главы Центробанка, по документам я значился "экспертом подкомитета по банкам Госдумы". (Кстати, г-н Геращенко не дал таких комментариев ни одному изданию).
Как-то раз возникла проблема с одним большим молчуном, который не хотел давать интервью. Александр Шульгин (муж и продюсер Валерии), который до этого два года вообще не разговаривал с журналистами, упирался. Я узнал, что он любитель американского пула. Сделали ставки. Сыграли. Интервью он мне проиграл.
Так что главное в нашем деле — искусство перевоплощения.
Дмитрий Людмирский, заведующий отделом экономики
Издательский дом "Коммерсантъ", если помните, когда-то специализировался только на изданиях для предпринимателей, для бизнеса, для "юридических лиц".
Физическим же лицам в России интерес к экономике очень долго не был присущ — по естественным историческим причинам. Впервые он проснулся, когда граждане увлеклись халявой — финансовыми пирамидами, историческим символом которых впоследствии сделались три буквы "М".
Журнал "Деньги" появился именно в ответ на интерес широчайших читательских кругов к экономике и финансам. "Деньги" сделались едва ли не самым читаемым журналом в стране.
Но что оказалось потом: пирамиды закончились, а стимулированный ими интерес непрофессионалов к экономике только усилился. Одних читателей журнала "Деньги" волновала только проблема возврата своих вкладов. Другие догадались, что партия обманутых вкладчиков — это все равно что партия проигравшихся в казино. А чтобы в дальнейшем не "кинули", в экономике придется разбираться так же, как в медицине или психологии семейной жизни.
Чуть позже выяснилось, что у большинства наших читателей интерес к экономике страны вышел далеко за пределы сиюминутного практического интереса типа "куда выгоднее вложить деньги?". Читатель стал интересоваться проблемами государственного бюджета, кредитами МВФ или назначениями в Министерстве финансов ничуть не меньше, чем спортивными или светскими новостями. Информация об экономике перестала быть предметом внимания касты "допущенных".
Надо ли говорить, что журнал "Деньги" обязан был, как выражались во времена плановой экономики, "отреагировать и принять меры"?
Мы отреагировали: создали новый отдел — экономики. А поскольку журнал всегда разговаривал с читателем на простом человеческом языке, то и о новостях экономики пришлось говорить так же. И если высоколобые экономисты упрекают нас в вульгаризации, пусть упрекают. В конце концов экономика — не квантовая физика. О ней можно и нужно говорить не только с теми, кто пользуется словами "клиринг-лизинг-консалтинг".
Мы настолько в этом убеждены, что, скажем по секрету, в наступившем году в журнале появятся новые рубрики на темы экономики и экономической политики.