Первый вице-премьер Владимир Каданников на вчерашней встрече с руководителями российских средств массовой информации пообещал, что ждать правительственного решения о новой — после 1 июля — модели курсовой политики осталось "две-три недели". Но на секретности, традиционно сопровождающей все проекты, относящиеся к валютному регулированию, вице-премьер особенно не настаивал. Он заявил, что валютный коридор останется, но будет "наклонным", то есть курс доллара будет изменяться с учетом внутрироссийской инфляции.
Владимир Каданников ничего принципиально нового собравшимся не поведал. О возможном "наклонении" валютного коридора уже высказались многие причастные к принятию решения официальные лица, включая, в частности, помощника президента по экономическим вопросам Александра Лившица. Между тем еще не так давно Лившиц был против привязки валютного курса к внутренней инфляции, справедливо полагая, что в этом случае антиинфляционный эффект коридорной курсовой политики оказывается по меньшей мере смазанным. Что же заставило вершителей курсовой политики передумать?
Аргументация Владимира Каданникова ответа на этот вопрос не содержит. По его мнению, удержание доллара в жестких рамках снижало доходность экспортных операций. Эта тенденция, в свою очередь, как сказал вице-премьер, вела к уменьшению налогооблагаемой базы и к сокращению бюджетных доходов. Логика в этом есть, но не без изъяна. Если новая курсовая политика приведет к росту обесценения рубля, то это, конечно, повысит эффективность экспорта. Что же касается бюджетных доходов, то они с учетом окончательной ликвидации с 1 июля экспортного тарифа вряд ли вырастут.
Выскажем свою версию. Решение о "наклонении" валютного коридора — это политический компромисс. Учет в динамике валютного курса рубля фактора внутренней инфляции оставляет свободу рук для различных вариантов будущей финансовой политики. Если курс удастся жестко удерживать, то инфляционный шаг, скажем, в 1,5% в месяц будет мало отличаться от сегодняшней курсовой политики. Если же сил удерживающих не хватит, то принцип следования валютного курса за внутренней инфляцией может сохраниться, хотя по существу это будет уже совсем другая экономическая политика. Строгому же отстаиванию нынешнего курса экономической политики, изложенной, в частности, в заявлении правительства и Центрального банка МВФ, больше соответствовал бы переход к фиксированному в более узких, чем сегодня, пределах валютному курсу рубля.
Компромисс, конечно, не означает, что курсовая политика делается под инфляционную экономику. Но это демонстрация готовности нынешних властей к корректировкам экономической политики, причем возможных уже после президентских выборов. Хотя расчет, конечно, делается и на то, что этот сигнал будет услышан избирателями уже до 16 июня. В этом же контексте следует вспомнить и о поддержке регионов, экспортирующих сырье, для которых смягчение курсовой политики очень важно.
ВАДИМ Ъ-БАРДИН