После наделавшего шума появления Михаила Боярского в московских клубах аналогичный концерт в Петербурге был лишь вопросом времени. На "домашней сцене", в заведении с широким профилем, каким является клуб "Зал ожидания", акция выглядела и вовсе беспроигрышной. Сольные выступления Михаила Боярского — редкость, а песни в его исполнении уже давно перешли в разряд всенародных ценностей. МАКС ХАГЕН разделил восторги публики.
"Ап!" — рыкал Михаил Сергеевич Боярский в "Песне дрессировщика". У ног его были не тигры, а около семисот человек, пришедших в клуб посмотреть сольное выступление Д'Артаньяна всея Руси. Первый подобный концерт, прошедший в московском клубе "Икра" еще в 2008-м, вызвал оживленные пересуды. Прикол это — или все по честному? Кому такое нужно? И нужно ли вообще? Насколько народ поймет концепцию, если она вообще есть? Оказалось, что все все поняли, что такое нужно всегда, и все по-честному, но с долей прикола. В Петербурге отношение к концерту было уже достаточно сдержанным, интерес скорее вращался вокруг того, на что это может быть похоже, без лишних домыслов. Если есть площадка и непреходящая популярность, так почему бы и не сыграть. Прикол заключался разве что в афише мероприятия: одетый в кожаную куртку и кожаную фуражку артист непривычно смотрелся как выходец из нью-йоркской гей-тусовки конца 70-х. Народ на концерт пришел разношерстный, здесь смешалась и инди-молодежь, и ярко выраженные менеджеры на отдыхе — при зенитовских шарфах, и чинные тетеньки, которым клубная обстановка явно была в новинку.
На чертову дюжину песен, исполненных Михаилом Боярским, пришлось примерно такое же количество разговорных номеров — жизненных и просто анекдотов, стихов и просто занятных шуток. Уж за чем, за чем, а за словом актер с многолетним опытом в карман не лезет. Едва выйдя на сцену, он попросил прощения (было Прощеное воскресенье) и тут же подкинул футбольно-политического юмора: "Минтимер Шаймиев предлагал мне стать президентом Татарстана с условием, что "Рубин" станет чемпионом. Пришлось отказаться...". Встреча с самого начала обещала быть вполне неформальной. "Поехали!" — сказал Боярский и запел "Ах, этот вечер". Несмотря на потешную афишу, артист был в своем хрестоматийном образе: при черном сюртуке и широкополой шляпе. Не хватало разве что гитары. После травмы пальцев на съемках "Тараса Бульбы", он предпочитает выступать с минусовкой. Как оказалось, в минусовой фонограмме — включали ее откуда-то из чуланчика в углу зала — ничего страшного не было. Инструментальные треки родом чуть ли не из советского прошлого, звучат по нынешним высокотехнологичным меркам довольно забавно, но представить себе современные аранжировки совершенно невозможно. Более того, так же трудно представить Боярского, снискавшего славу поющего актера, с сопровождающей группой: все эти песни всегда ассоциировались только с ним самим. "Ланфрен-ланфра", "Все пройдет", "A la guerre comme a la guerre" — чувства, которые они вызывают в живом исполнении, даже не назвать ностальгией. Здесь срабатывает какая-то генетическая память, ты будто уже родился с этими песнями в крови. Мелодия угадывается с двух нот, а тексты — с первой же строчки. Они всегда были где-то рядом, и сейчас слушаются не как привет из мохнатого прошлого, а как вечные образцы советской музыки, к тому же аутентично исполняемые.
Ностальгия и эксплуатация культурных икон этим вечером в планы самого артиста, видимо, также не входила, зато в амплуа балагура и повесы он чувствовал себя как рыба в воде. Не успевал народ загрустить под очередной старый хит, как вся душещипательность тут же разбивалась очередным анекдотом. За "A la guerre..." — здесь была изображена и пара заученных выпадов шпагой — последовала длинная байка из актерского опыта, в которой роль Д'Артаньяна выставлялась в ироничном свете. Как было сказано в ее финале, "От Д'Артаньяна я уже устал. Парень он неплохой, но... Надеюсь, пафос прошел". Неизбежное "Зеленоглазое такси" и вовсе вызвало целых три истории подряд на заданную тему. Не обошлось и без милой пропаганды нездорового образа жизни. "За здоровье!" — крикнули из зала, когда Боярский пригубил нечто из стаканчика. "Чего нет, того не потеряешь, — тут же среагировал он, — чем меньше о нем думаешь, тем лучше". На бис и вовсе был прочитан целый опус о временах года с призывным рефреном "Выпить-закусить". Между публикой и артистом довольно быстро установилось полное взаимопонимание. В ответ на спортивные истории зал скандировал "оле-оле!", а Боярский напропалую флиртовал с аудиторией: "То, что поддерживать нашу зимнюю олимпийскую сборную позвали не меня, а других актеров — это ошибка". На сцену кидали записочки, на которые он, по мере возможностей отвечал, споткнувшись только один раз: "Интересный у вас вопрос... Сексуальный". "Песню мушкетеров" исполняли уже все вместе, на строчку "Нужны Парижу деньги..." зал отозвался таким задорным "Се ля ви!", что становилось ясно — нужны, сейчас и побольше. "Спасибо за сына и за дочь!" — раздавалось в толпе, пока артист раскланивался. На благодарность и, само собой, заявку Михаил Боярский отозвался, выйдя на бис уже второй раз. И под "Спасибо, родная" закружились парами даже представители инди-молодежи.