премьера / театр
Репертуар киевского Молодого театра пополнился легкой и быстрой комедией "Пока мама не пришла". Спектакль активно востребованного на постсоветском пространстве французского режиссера Кристофа Фетрие по пьесе-головоломке "Пока смерть не разлучит нас" Реми де Воса похож на детскую игру в мяч — с соблюдением очередности подач, но без особенных правил и выходящего за пределы игры смысла. Рассказывает ЮЛИЯ БЕНТЯ.
Совместный проект киевского Молодого театра и Французского культурного центра, который также поддержало посольство Франции в Украине, начал обсуждаться еще год назад, однако собственно постановочная работа над спектаклем длилась всего месяц. В качестве исходного материала режиссер Кристоф Фетрие взял комедию "Пока смерть не разлучит нас" современного французского драматурга Реми де Воса, которую на украинский язык перевела Неда Неждана. Молодой театр со своей стороны предоставил режиссеру виртуозное актерское трио, которое, как предполагается, будет играть в одном и том же составе. Кирилл Бин здесь выступает в роли преуспевающего столичного менеджера Симона, Виктория Авдеенко — его матери Мадлен, а Римма Зюбина — в роли Анны, дочери владельца строительной компании, засидевшейся в девках в глухой провинции.
Нетрудно догадаться, почему режиссер ограничился одним составом исполнителей. Театр Кристофа Фетрие интересен именно специфической режиссерской подачей, актерской механикой, а поэтому каждая роль здесь должна глубоко осесть не только в голове в виде текста — ее необходимо запомнить всеми мышцами, подобно тому, как пианист держит музыкальную пьесу "в пальцах". Организовывать сценическое движение режиссеру помогала Людмила Попович, а вот сценография Владимира Карашевского его нарочно затрудняла. Протянув по полу и заднику сцены цельный лоскут белой материи, господин Карашевский развесил "между небом и землей" охапки алых роз в вазах, копирующих дизайн урны с прахом бабушки главного героя.
Понятно, что дюжина ваз — продукт серийного производства. Однако и трое актеров, одетых во все черное,— это не характеры, не типажи, а вспомогательное наглядно-прикладное пособие в руках драматурга и, соответственно, режиссера. Их реплики лишены какого-либо смысла, помимо буквального. Сценическая среда превращается в подобие магнитного поля, в котором время от времени люди притягиваются или отталкиваются, но чаще всего ситуация зависает в состоянии смысловой невесомости.
Но это совсем не значит, что пьеса лишена связной фабулы. Вкратце она такова. Симон приезжает на похороны бабушки в дом матери, которую не видел десять лет, и встречает там Анну — близкую школьную подругу. Имевшие место в прошлом чувства вспыхивают вновь, а о бабушке все забывают, за что дух старушки мстит: во время любовной сцены урна с ее прахом выскальзывает из рук Анны и разбивается вдребезги. Вся последующая словесная эксцентрика и клоунада на грани абсурда, в процессе которой Симон и Анна ненароком решают пожениться,— попытка утаить произошедшее от матери героя.
Вроде бы побочный результат дискуссии, коим выступает свадьба, должен был бы увести на второй план всякие разговоры об урнах и бабушках, но не тут-то было. Связанные в охапку на протяжении всего спектакля вазы в финале разлетаются во все стороны, живое застревает между нагромождениями мертвого, а вопрос о возможности любви в придачу с возможностью свободного волеизъявления зависает где-то между магнитными полюсами.