Сегодня в Канне открывается 49-й международный кинофестиваль. Его программа предлагает блистательный набор режиссерских имен и обещает, как всегда, мощный наплыв актерских знаменитостей на Лазурный Берег. Рассказывает обозреватель Ъ кинокритик АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Среди потенциальных гостей — Аль Пачино и Анжелика Хьюстон, которые дебютируют в качестве режиссеров, а также выступающие в своем привычном амплуа Джереми Айронс, Патриция Аркетт, Катрин Денев и ее старый друг Марчелло Мастроянни. Первоначально фестиваль предполагалось открыть триллером с эффектным звездным дуэтом в центре: Шарон Стоун--Изабель Аджани, что должно было символизировать американо-французский культурный альянс и вместе с тем — неутихающее соперничество. Вместо этого на открытии покажут французский фильм "Смешной" (режиссер Патрис Лекон), а на закрытии — "Заигрывая с несчастьем" американца Дэвида О`Рассела. Иной вариант той же незамысловатой символики.
Основной, до уныния неизменной интригой Каннского фестиваля на протяжении многих лет оказывается противоборство европейской и американской киноиндустрий. Обычно оно завершается в пользу последней, а если результат видится иным — ищи какую-нибудь подтасовку. Своеобразие нынешнего года в том, что еще до начала конкурсного соревнования, уже на предварительной стадии отбора Европа одерживает уверенную и вроде бы "чистую" победу.
Во-первых, количественную: из 22 картин в конкурсе — 14 европейских и всего три американских. Во-вторых, Европа представлена первоклассными именами, среди которых Бернардо Бертолуччи ("Похищая красоту" — о соблазнах, подстерегающих подростков в Тоскане), Аки Каурисмяки ("Тучи уходят"), Майк Ли ("Секреты и обманы"), Хулио Медем ("Земля"), Ларс фон Триер ("Рассекая волны)" и Стивен Фрирз ("Фургон"). Массированное азиатское присутствие, с которым свыклись за последние годы, на этот раз ограничено всего двумя лентами — зато уж самых знаменитых режиссеров из Китая ("Луна-искусительница" Чен Кайге — обладателя Золотой пальмовой ветви за фильм "Прощай, моя наложница") и Тайваня ("Прощай, Юг, прощай", Хоу Сяосьен). На этом фоне даже участие в конкурсе со стороны Америки Роберта Олтмена ("Канзас-сити"), Майкла Чимино ("Охотник за солнцем"), Джоэла Коэна ("Фарго") и тесно связанного с Голливудом канадца Дэвида Кроненберга (жгуче эротический "Крах" с Холли Хантер в главной роли) не выглядит столь уж впечатляющим.
Беспрецедентным надо признать присутствие в конкурсе целых пяти французских фильмов, среди создателей которых и маститый Андре Тешине ("Дитя ночи"), и входящий в моду Жак Одияр ("Очень осторожный герой"). Это при том, что Пачино и Хьюстон, именитые дебютанты в режиссуре, вынуждены были передвинуться в параллельную секцию "Особый взгляд", где они окажутся в соседстве с Питером Гринуэем, Кшиштофом Занусси и литовцем Шарунасом Бартасом (который снял свой новый фильм в копродукции с Португалией). Программу "Особый взгляд" откроет скандальный опус американки Мэри Хаттон "Я стреляла в Энди Уорхола" с мотивом лесбийско-феминистского убийства.
Становится уже хроническим конфликт Канна с боссами больших голливудских студий --"мейджорз", которых не устраивают сроки проведения фестиваля перед прокатным "мертвым сезоном". Передвинуть их на осень — означает спровоцировать серьезный конфликт с Венецией. Художественный директор Канна Жиль Жакоб, комментируя результаты отбора, говорит, что устал от застарелой привычки разделять экранный поток на арт-кино и коммерцию. Сталкиваясь с трудностями в получении фильмов больших американских студий, Канн делает ставку на молодое поколение "независимых", в основном из Нью-Йорка. Жакоб признался, что за период отбора "сделал некоторый прогресс в области нью-йоркского еврейского юмора".
Юмор может служить утешением, хотя и слабым. Джентльменский набор имен и фигура "крестного отца" нового американского кино Фрэнсиса Копполы во главе жюри не могут скрыть отсутствия в этом году в Канне крупнейших голливудских компаний и их продукции. Даже на специальных показах официальной программы, где обычно припасено место для американских блокбастеров, на сей раз доминируют малобюджетные итальянские, британские фильмы и представитель негритянской субкультуры США Спайк Ли.
На набережной Круазетт, где в ближайшие дни не протолкнешься среди знаменитостей, будет не хватать не только китов голливудского бизнеса. Не ожидается и прежнего обилия гостей из Восточной Европы. Всего один фильм в конкурсе (румынский), второй год подряд не участвует в борьбе за каннское "золото" Россия. Мода на перестройку кончилась, экзотика и чернуха "а-ля рюс" больше нигде не продаются и не покупаются. Одним из последних ее отголосков стал фильм Павла Лунгина "Жизнь в красном цвете" (другое название — "Линия жизни") — боевик о русской мафии, который уже выпущен на экраны Парижа, но в Канн, разумеется, не попал, хотя Лунгин, как казалось одно время, уже закрепился на этом фестивале.
В нервный период каннского отбора муссировались еще несколько названий отечественных лент-претендентов. Чаще других называли "Ревизора" Сергея Газарова, "Кавказского пленника" Сергея Бодрова и новую картину Наны Джорджадзе с рабочим названием "1001 рецепт влюбленного повара". Какой-то чудак из среды "новых русских" даже организовал тотализатор на предмет того, кто же в итоге станет счастливым участником конкурса. Он не предполагал, сколь сильна будет конкуренция и как трудно будет "протиснуться" между Бертолуччи и Кроненбергом.
Тем не менее фильмы Бодрова и Джорджадзе все же попали в Канн — хоть и не в конкурс, а в альтернативную, но очень престижную программу "Двухнедельник режиссеров". И тот, и другая — в числе немногих профессионалов, извлекших творческую пользу из событий перестройки: развивают проекты по обе стороны бывшего "железного занавеса", заработали международное имя и связи. Новый фильм Бодрова, впрочем, целиком российский. Идея перенести классический сюжет Толстого в ситуацию современной кавказской войны принадлежит продюсеру Борису Гиллеру. Помимо актуальности, художественных и профессиональных достоинств, фильм отличается высоким техническим уровнем, который все реже демонстрирует наше обедневшее кино.
Можно быть уверенным, что даже в этот не самый урожайный киногод русская речь все равно будет звучать на Круазетт — пусть из уст не одних лишь гостей фестиваля, но той околокиношной и светской публики, которая имеет обыкновение сама себя приглашать в мае на Лазурный Берег.