Выборы в Чечне — чем бы ни закончился первый тур — наверняка миром не закончатся. Просто вместо одного внешнего врага республика получит несколько внутренних. В этом убедился корреспондент Ъ, поговорив по душам со всеми основными кандидатами в президенты за неделю до выборов
Когда я приехал в Чечню за месяц до выборов, там было хорошо. Нет, в самой республике было некомфортно — холодно и страшно. Зато благодать царила на политическом Олимпе. Тогда, может быть, впервые с 1991 года, с самопровозглашения независимости Чечни, совпали интересы Москвы и Грозного: выборы нужны были всем. И кандидаты в президенты стремились продемонстрировать и Москве, и миру, и мне в том числе солидарность, присущую им разве что в самых кровавых боях. Все они в один голос ратовали за выдвижение единого кандидата от военных (Ъ #48, 1996 г.). Причем ответы на одни и те же вопросы были настолько похожи, что я не сомневался в координации действий и позиций претендентов перед началом предвыборной кампании.
Основные претенденты на пост президента Чечни — кандидаты от вооруженных сил (определение Масхадова), то есть от военных (определение Басаева), или сил сопротивления (определение Удугова): Шамиль Басаев, Ахмед Закаев, Аслан Масхадов, Мовлади Удугов, Зелимхан Яндарбиев (в алфавитном порядке). Приехав в Чечню спустя месяц, я не увидел даже остатков прежней солидарности. Как верно заметил на одной из последних встреч с избирателями Удугов: "Сегодня главный вопрос в республике — это вопрос о власти". Мифологизацией и восхвалением победителей, восторженными песнопениями занялись обыватели, а лидеры — борьбой за власть, все меньше стесняясь в средствах.
Чужая свадьба
14 января мне довелось присутствовать на самой яркой предвыборной акции. Шамилю Басаеву исполнилось 32 года. Он гулял. Что война может быть делом весьма прибыльным, знают, пожалуй, все. Перед выборами Басаев не только приобрел телевизионный канал, но и, чтобы быть ближе к событиям, купил в Грозном двухэтажный особняк (по московским меркам $500 тыс., по чеченским — $100-200 тыс.).
Хотя гостей ожидали после двух часов, широкомасштабная подготовка к празднеству началась с раннего утра. На балконе и крыше здания мэрии были выставлены пулеметчики. Личные вещи всех входящих тщательно досматривались. По всему кварталу велось наружное наблюдение.
Не терпелось увидеть, кто из соперников Басаева пожалует на торжество. Первым приехал мой знакомый, Закаев. "А, это вы были у меня в кабинете... а где журнал обо мне?" Журнала он не получил: последний из привезенных экземпляров был отдан Яндарбиеву, который, разглядывая обложку, произнес: "Ну-ну, посмотрим, насколько Ъ объективен".
Я попросил Закаева прокомментировать скрытые симпатии и антипатии среди претендентов. Он обрисовал ситуацию так: "Перед началом предвыборной кампании можно было разделить пятерку таким образом: Масхадов — Удугов — Закаев и Яндарбиев — Басаев. Но сейчас внутренняя расстановка сил изменилась". Через пару часов эта "внутренняя расстановка сил" стала более или менее понятной.
Приглашенных на день рождения было около 100-150 человек, в их число входили в основном соратники по оружию, многочисленные гости из республик Северного Кавказа, Москвы и немногочисленные журналисты, которым уделялось внимания не меньше, чем виновнику торжества. Первые минут пятнадцать после прихода Басаева более сотни гостей терпеливо ждали, пока журналисты не отщелкают первые кассеты. И несмотря на то, что на протяжении этой семичасовой акции журналистам не предложили ничего с прогибающихся от еды столов, в профессиональном смысле я чувствовал себя абсолютно востребованным. Политический подтекст праздника накануне выборов был предельно ясен.
Басаев вошел — и все встали. В облике новорожденного уже чувствовался европейский размах. На выбритой до бильярдного состояния голове — норковая шапка, вместо привычного камуфляжа с гранатами и магазинами — дорогой костюм, белая сорочка с галстуком и совершенно неожиданный трикотажный жилет.
Понесли кинжалы и шашки. Из непродублированных подарков можно назвать поднесенную кем-то форму генерала ДГБ (департамент Госбезопасности) и автобус от Масхадова, "чтобы друзей возил". В одобрение удачных речей и песен и просто при приливах восторга собравшиеся кричали, а иногда и ревели "аллаху акбар". Всякий раз трижды, как положено. Затем были позирования перед объективом с соратниками по оружию, энергичная лезгинка, а под финал Басаев после пламенной речи трижды прокричал "табгир" (как выяснилось позже — боевой клич имама Шамиля, который поднимал им своих соратников против солдат генерала Ермолова в XIX веке).
Из конкурентов в борьбе за президентское кресло лично к Басаеву пришли только Закаев и Удугов. Втроем обнялись, втроем и сели: Басаев в центре, Закаев и Удугов по бокам. Двух других кандидатов — Масхадова и Яндарбиева — не было.
Неверные дудаевцы
По мере приближения к выборам терпимость друг по отношению другу у военных кандидатов, видимо, становилась все более дефицитной. Насколько искренне "великолепная пятерка" пыталась выдвинуть из своих рядов единого кандидата, неясно, но отрекаться от этой попытки они начали довольно искренне. После дня рождения Басаев глубокой ночью отвечал на вопросы журналистов. Он вернулся к своей обычной угрюмой и агрессивной манере, буравил журналистов бешеными зрачками и был категоричен в высказываниях: "Мы не пытались выдвинуть единого кандидата. Мы просто встречались посоветоваться, посидеть друг с другом. Если бы мы пытались, мы бы давно это сделали. Никаких проблем в этом нет. Но я сам пытаться не буду. Я не собираюсь кому-то отдавать голоса своих избирателей, я не торговец".
Честно говоря, я больше верю версии Масхадова: "Мы хотели, чтобы от вооруженных сил был единый кандидат. Но когда говорят, что должен быть единый кандидат и этим кандидатом должен быть я, то с этим согласиться я не мог. И предложил свой вариант. Давайте проведем социологический опрос по всей республике в вооруженных силах. Кто из претендентов набирает более 33%, того выставляем единым кандидатом. Но этого не захотели". Хотя скромность бывшего премьера Масхадова звучит несколько литературно, верю я ему по существу. Признать, что бывшие военные товарищи не смогли договориться на первом же мирном поле переговоров, неприятно.
Однако то же самое неохотно признали и остальные конкуренты. Даже руководитель избирательного штаба Басаева, заместитель по Буденновску, комендант Чечни и министр строительства Асламбек Исмаилов. Сверкая золотым прикусом, закурив, как и я, Parliament, он пояснил мне: "Мы не советовали Басаеву поддержать кого-то из кандидатов по той простой причине, что я не вижу ни в лице Яндарбиева, ни в лице Масхадова человека, который сможет навести здесь конкретный порядок. И Удугов, и Закаев сами знают, на что они способны". Кстати, когда я уточнил: "Мы — это полевые командиры?" — мне было жестко сказано: "Полевые бывают мыши". Во избежание международного конфликта я предложил нейтральную формулировку: основные командиры. На том сошлись. И на вопрос, кто такие эти всемогущие "мы", Исмаилов дает конкретный ответ: "Вооруженные силы и основные командиры — это гарант стабильности в республике. Вы видели, на дне рождения были все основные командиры, которые воевали, и все они за Басаева". Действительно, видел: из одиннадцати обладателей высших орденов республики "Честь нации" семеро гуляли вместе с нами.
В памяти всплыл разговор с одним из бывших сподвижников Дудаева, ныне человеком из окружения Удугова. По напряженности он сравнивал нынешнюю ситуацию в Чечне с декабрем 1993 года, когда основные командиры, и в том числе Басаев, предъявили Дудаеву ультиматум.
"Было ясно, что весь удар направлен против Дудаева, когда командиры и их "побратимы" на ТВ обнародовали "свою" программу. Вернее, притязания на властные полномочия: назначать и снимать высших должностных лиц государства, определять структуры высших государственных органов".
Из книги Яндарбиева "Чечения — битва за свободу"
Брат на брата
Но сравнение января 1997-го с декабрем 1993-го — это пока политический прогноз, это пока лишь один из вариантов развития событий. Однако личный конфликт между кандидатами дошел до стадии обращения к компромату. Департамент госбезопасности и Яндарбиев потребовали привлечь к уголовной ответственности масхадовского кандидата в вице-президенты Ваху Арсанова, обвинив его в самом экзотическом для Чечни преступлении — похищении людей. Если Масхадов лишается вице-президента, он лишается права баллотироваться в президенты: вполне цивилизованный политический прием!
Отвечая на вопрос об отношениях и шансах, Яндарбиев зло усмехнулся: "В случае проигрыша мне легче договориться с Басаевым, нежели с Масхадовым... В случае победы я сформирую другое правительство, с другим премьер-министром" (после окончания войны премьер-министром Масхадова назначил именно Яндарбиев).
Alter ego Басаева Исмаилов: "Мы не признаем сотрудничества Масхадова с российскими политическими партиями, он стал на пророссийскую позицию. Отложенный статус — отложенная война. Мы не принимаем и стремления Яндарбиева ввести любой ценой жесткий закон шариата. Мы выдвинули Басаева потому, что не видим иного пути, кроме Басаева".
Не остался в долгу и Масхадов: "Когда Басаев упрекает меня в том, что я не поехал в Страсбург, я думаю, что он кривит душой. Ни разу Басаев или Яндарбиев не заикнулись о том, что они хотят, чтобы я поехал. Я думаю, они не хотели, чтобы я поехал в Страсбург. А сегодня кукарекают, что, если бы я поехал в Страсбург, мы получили бы независимость".
Тогда, перед выборами, действительно складывалось впечатление, что именно у Масхадова наивысшие шансы. И он в этом не сомневался: "Я хочу победить в первом туре. И хочу, чтобы все мои оппоненты набрали не более 10%. Шансы Яндарбиева, Басаева и Удугова я оцениваю примерно как равные — 8-13%. У Басаева электорат — это в основном молодые, которые насмотрелись боевиков, им хочется повоевать. Недавно говорю ему: народ видит в тебе национального героя. Это хорошо: мужественный воин, хорошо стреляешь. Но сегодня народу этого мало. Народ хочет забыть про гранатомет, про пулемет. Народ хочет хлеба, порядка. Я думаю, что народ во мне видит не только военного, но и лидера, который объединит народ. Самое страшное, что произошло в Чечне, — это то, что российские спецслужбы смогли натравить нас друг на друга".
Басаев настроен не менее решительно: "Второго тура не будет. Я выиграю в первом туре. Чтобы не мучить людей".
Вполне определенно были настроены и Удугов с Закаевым.
Испытывая меня взглядом, Закаев, например, сообщил мне: "Россия оказала Масхадову медвежью услугу, откровенно поставив на него. Сейчас Масхадов потерял избирателей, которые, кстати, перешли ко мне". Нужно отметить, что самый добродушный и мирно настроенный в разговорах о власти и отношениях между кандидатами именно Закаев, выпускник Щукинского театрального училища. Особую позицию занимает Удугов: резко он никогда по отношению к кому бы то ни было не высказывается, внешне он — сама терпимость, сибарит и "новый чеченец", с хитрой улыбкой и непроницаемыми глазами.
И несмотря на то, что Удугов пришел на день рождения Басаева, он продолжает работать в одной команде с Масхадовым, потому что понимает: ему не по пути с воинственными Басаевым и Яндарбиевым. И мысли о России у него более конструктивные, хотя и своеобразные: "У России никогда не будет надежных партнеров. Россию все продадут — и Запад, и Восток. Единственным надежным партнером России будет Чечня. Потому что у нас есть в России национальные интересы, мы заинтересованы в стабильности России. Если бы Россия и Чечня объединились в какую-то конфедерацию, я мог бы заняться политикой на российском уровне, чтобы помочь этому государству. Но в Москве такие волки — они вряд ли кого-то допустят". Самое интересное, что практически те же слова Удугов говорил на встречах с чеченскими избирателями в селах, — есть документальную запись.
Позади Москва
В чем все кандидаты были по-прежнему единодушны, так это в наплевательском отношении к мнению Москвы об их выстраданных выборах.
В ЦИК Чечни стоит удручающе аккуратная синтетическая елка с игрушками, рядом — не только работающий (что само по себе удивительно для Грозного), но и чистый туалет. За столами доверенные лица, председатели окружных избирательных комиссий, под елкой похожий на Деда Мороза седобородый чеченец, положив по левую руку автомат с ободранным прикладом, переписывает какой-то документ. Все основные документы ЦИК напечатаны по-русски. На русском же языке ведутся предвыборные кампании претендентов. Однако отношение к России в чеченском ЦИК скептическое, если не сказать насмешливое.
Примерно 100 килограммов выборной литературы, присланной из российской избирательной комиссии, причем на имя председателя избирательной комиссии давно не существующего правительства Завгаева, чеченский ЦИК отдал своему народу. Пачки с законодательной литературой вынесли вон и объявили, что можно брать. И народ брал, тащили пачками и отдельными законами, брали охотно, особенно старушки, торгующие пирожками и хачапури, чтобы использовать в качестве салфеток.
Председатель чеченского ЦИК Мумади Сайдаев дал в этой связи пояснение: "Да и не считаем мы, что должны получать какую-то помощь от российского ЦИК. Мы не являемся субъектом РФ. У нас свое выборное законодательство. Другие же государства нам не предлагают свои правила. Мы с российским ЦИК никак не взаимодействовали, на меня никто из них не выходил, я ни с кем не советовался, не считал нужным".
И, как оказалось, в этом нет нужды. Как мне объяснил эксперт ЦИК РФ Роберт Золин, российский ЦИК только консультирует выборы на местах, но не руководит, а "результаты местных выборов принимает к сведению, поскольку по российскому законодательству о местных органах власти, утверждение результатов местных выборов — это прерогатива местного руководства".
О том, что это так и есть, свидетельствует простая хроника. ЦИК Чечни 13 января принял решение о проведении выборов только на территории республики. 15 января Строев заявил, что выборы в Чечне ставятся под сомнение, если в них не будут участвовать русские беженцы. 15 января Удугов пояснил: "Нам все равно, какая будет реакция российского руководства по поводу нашего решения о проведении выборов только на территории Чечни. 20 января председатель комитета ГД по делам национальностей Владимир Зорин высказал свое мнение: "России нужно быть готовой к переговорам с любым президентом Чечни, даже если это будет Басаев". 20 января Борис Березовский заявил, что "президентские выборы в Чечне должны быть проведены, каков бы ни был их результат". 21 января Иван Рыбкин обратился к председателю СФ Егору Строеву, председателю ГД Геннадию Селезневу и председателю ЦИК РФ Александру Иванченко с предложением в целях обеспечения демократичных и легитимных выборов направить делегации для наблюдения за ходом голосования в Чечне. Рыбкин высказал также мнение, что выборы президента и парламента Чечни являются внутренним делом республики как субъекта РФ.
Друзья до гроба
Предвыборная обстановка в Чечне была выдержана в жанре третьесортного шпионского детектива с элементами абсурда. И я был действующим лицом в этом сюжете. Станет ясно, что ничего веселого в этом нет, если вообразить, что каждый уважающий себя вооруженный чеченец подходил ко мне и спрашивал, а не сотрудник ли я российских спецслужб? И просил визитную карточку на память. Фантом угрозы российских спецслужб чеченским выборам распростер страшные крылья во впечатлительных умах горцев до такой степени, что сомневающихся в коварном срыве этого важного мероприятия практически не осталось.
Сами же кандидаты на высший пост республики страдали шпиономанией в еще более запущенной форме.
Яндарбиев: "Самая реальная сила, которая способна сорвать выборы в Чечне, — это руководство России".
Масхадов: "Ведется определенная работа спецслужб России на дестабилизацию, чтобы России могла строить с нами отношения с позиции силы".
Но хуже всех приходилось бывшему полковнику ГРУ Мумади Сайдаеву, знакомому с усердно культивируемой проблемой предметно. На интерес к собственно выборам у него не оставалось никаких сил. Все они были брошены на изобличение российских спецслужб: "Вот у нас есть данные по агентуре ГРУ в Чечне. Вот, чтобы не быть голословным, смотрите списки. Вот, где родился, когда завербован, кличка, где живет".
И действительно, достает из верхнего ящика стола отпечатанные на машинке списки: "Вы спрашиваете, что мы с ними делаем? Пока выборы, законсервированных мы не трогаем. За теми, кто проявляет активность, ведем наблюдение".
Если вы не забыли, этот разговор происходил в ЦИК, самой миротворческой в Чечне организации. Думаете, после выборов ее руководитель подобреет? Нет, он просто займется настоящим мужским делом.
Во время разговора с человеком из окружения Удугова, который сравнивал январь 1997-го с декабрем 1993-го, он же сам себе задал вопрос: "А что будет, если проигравшие не захотят согласиться с выигрышем победителя?" И, как бы отвечая самому себе: "А ведь придется убивать".
ВЛАДИСЛАВ ДОРОФЕЕВ